– Он и был самым любимым. Но потом этот тип ушел и больше не возвращался. До сегодняшнего дня, по-видимому.

Оливия разинула рот:

– Он оставил тебя здесь на цепи, а сам пошел наниматься ко мне на службу?! Как же ты выжил?

– Вон там, в углу все время сочится славная струйка воды, а что до еды, то недавно я просто перестал о ней думать.

Оливия потянулась к нему:

– Дай сюда руку.

Он вложил холодные пальцы в ее ладонь. Оливия провела пальцами по его запястью и скользнула рукой под изодранный рукав.

От его руки остались только жилистые мышцы да кости.

– Ох, Уодтер! – Он отнял руку.

– Ну, сама знаешь, проклятый Самнер и все такое… – Ярость сковала ее душу льдом.

– Давай я его задушу? Ну пожалуйста!

– Ради Бога. Если он когда-нибудь вернется.

В этот миг дверь распахнулась, и в комнату хлынул свет.

Когда в комнату хлынул свет, Уолтер обмяк. Ослепленная, Оливия вскинула руку, заслонив глаза.

– Забыл тебе об этом рассказать, – прошептал Уолтер, который растянулся на полу, прикинувшись мертвым. – Вот почему план так и не сработал.

Оливия заморгала, и вскоре способность видеть вернулась к ней. В отличие от Уолтера она не пробыла здесь несколько недель. То, что поначалу показалось ей ослепительно ярким лучом солнца, на деле было тусклым светом дешевого фонаря.

В луче света стоял Самнер, держа фонарь высоко над головой.

– Кто тебя развязал? – Оливия развела руками:

– Призрак, кто же еще?

Но очевидно, Самнер не страдал суеверием, потому как лицо его приняло насмешливое выражение.

– Чушь собачья! Ты выпуталась из веревок. Скажешь, нет?

Да, и оно того стоило. Оливия скрестила руки на груди:

– Сейчас же отпусти нас! Уолтер совсем плох.

К ее изумлению, у Самнера сделался по-настоящему встревоженный вид.

– Знаю, поэтому я и притащил тебя сюда.

– Что ты с ним сделал?

– Он утонул. Вернее, чуть не утонул. – Оливия сузила глаза.

– Чушь собачья! – повторила она его выражение.

– Я пошел на это по той же причине, по которой похитил тебя. Я хотел защитить вас обоих!

Самнер опустился на колени рядом с Уолтером и положил руку ему на лоб.

– Мы были на прогулочной яхте. Уоллингфбрд, вся наша компания и он.

Оливии показалось, что он имел в виду отнюдь не Уолтера. Самнер продолжал говорить:

– Они собирались убить твоего брата, если он откажется им пособничать. Я прокрался вслед за ним на верхнюю палубу и огрел его по голове, собираясь потом отнести с яхты в одну из шлюпок. Но он упал влево, а не вправо и свалился за борт. Я сам чуть не утонул, пока пытался его вытащить. – Он помотал головой. – Вода была темной, хоть глаз коли.

Он ждал, что она его пожалеет? По его милости Уолтер чуть не погиб. Да и сейчас может отправиться на тот свет, если его не показать врачу!

Самнер все говорил и говорил, изливая душу, сбивчиво, с горячностью доведенного до отчаяния человека. Он против воли сделался приспешником французского шпиона, который взял его в оборот, шантажируя преступным прошлым. Его принудили строить им козни, но он не мог заставить себя убивать людей, которые сделали ему столько добра.

Он говорил, и говорил, и снова говорил. Оливии стало ясно, что Самнер был человеком слабым, но не злым.

Он объяснил, что из кожи вон лез, мешая Оливии с Дейном зажить счастливой семьей, и все ради того, чтобы сорвать план хозяина. Тот хотел вынудить Дейна действовать в его целях. К несчастью, когда Дейн выставил Оливию за дверь, хозяин Самнера решил, что ее надо устранить, дабы расчистить дорогу для новой попытки.

Самнеру приказали убить ее, как когда-то приказали убить ее брата.

Рассказ Самнера подошел к концу. Нервы у парня явно были расшатаны до предела. Оливия перевела дух и залепила ему подзатыльник.

– Дубина стоеросовая! – взвизгнула она. – Ты что, не понимаешь, кто мой муж? И кто я? Ты мог прийти ко мне, и я бы тебе помогла! Я могла бы попросить за тебя самого принца-регента! Незачем было нас похищать!

Самнер вскинул обе руки, защищаясь от ее гневных нападок:

– Я вас спас! Не похитил – спас! – Оливия уперла кулаки в бока:

– Чушь! Мы твои пленники – это яснее ясного. Уолтер очень болен. Он совсем исхудал. Еще парадней – и он не жилец. – Она поборола панику. Нужно во что бы то ни стало уговорить Самнера. – Пожалуйста, послушай, – усилием воли понизив голос, сказала она примирительным тоном. – Еще не поздно. Если ты отвезешь нас в Челтнем-Хаус, то я пошлю за мужем и расскажу ему только то, что ему надо знать. Ты будешь героем, Самнер, а не преступником. Тебя щедро вознаградят, – ласково пообещала она. – Очень щедро.

Но в ответ Самнер лишь упрямо помотал головой:

– Нет, нельзя. Онвсе узнает. Покойнику награда ни к чему.

Оливия успокаивающе протянула к нему руки:

– Понимаю. Конечно, так нельзя. Значит, придется поломать голову и придумать план, как тебя защитить. Но мы не сможем этого сделать, пока не попадем в Челтнем-Хаус. Там мы будем в безопасности. До поместья всего полчаса… ну, час ходьбы.

Самнер кивнул:

– Знаю. Потому-то я и выбрал это место. Люди никогда не ищут у себя под самым носом.

Что верно, то верно. Подумать только! Она, наверное, проезжала мимо томившегося в плену Уолтера, когда впервые направлялась из Челтнема в Лондон.

– Уолтер любил рассказывать мне истории из вашего детства, – с нежностью прибавил Самнер. – Как вы, бывало, играли тут вдвоем. Я думал, ему здесь понравится.

Оливия моргнула. Да у этого молодчика явно не все дома!

– Самнер, Уолтеру здесь больше не нравится. Уолтеру нравится Челтнем-Хаус.

Самнер бросил взгляд вниз, на Уолтера, и снова поднял на нее глаза.

– Я не знаю, что делать. Онрассердится, если я ослушаюсь.

– Самнер. – Оливия с превеликой осторожностью еще больше смягчила тон. – Самнер, разве ты уже не ослушался его, когда отказался нас убить?

Надо действовать осторожно. Не хватало еще, чтобы Самнер вдруг пожалел, что оставил их в живых. Самнер моргнул.

– Ты права, – растягивая слова, промолвил он. – Права. Уже слишком поздно, да? – Он сунул руку в карман.

Оливия обмерла. Что там? Пистолет? Нож? Ключ. Самнер склонился наджелезным кольцом на лодыжке Уолтера. Оливия закрыла глаза и неслышно выдохнула.

– Совершенно верно, Самнер, – раздался голос с порога. Оливия вскинула голову и увидела в дверях низкорослого, круглолицего, щегольски одетого мужчину. За его спиной маячили еще двое, повыше ростом. – Уже слишком, слишком поздно. – Коротышка слашаво улыбнулся Оливии поверх пистолета: – Леди Гринли, полагаю? Простите мне мою бесцеремонность, но у меня такое чувство, что мы знакомы с вами сто лет. Как-Никак я самолично в вас стрелял. – Он поклонился. – Разрешите представиться. Химера, или, как я назвался вашим родителям, сборщик долгов.

Дейн как раз взнуздывал Галаада, когда подъехали Стентон с Нейтом.

– Отлично, – сказал Стентон. – У нас в запасе еще добрых полдня. К вечеру будем на месте.

– Да, но без меня, – заявил Дейн, вскочив в седло. – Я еду в Челтнем.

– Молодчина! – с ухмылкой воскликнул Нейт. Но Стентон был далеко не так рад.

– А как же Барроби? Необходимо срочно разобраться с этим делом, ведь Химера до сих пор на свободе.

Дейн прсмотрел Соколу прямо в глаза:

– Стентон, Барроби сейчас мертв? – Стентон недоуменно моргнул.

– Как будто ты не знаешь, я сказал тебе об этом пару часов назад.

– Верно. А завтра он тоже будет мертв?

Стентон угрюмо взглянул на Дейна, начиная понимать, куда тот клонит.

– Разумеется.

– Значит, я приеду в Барроби завтра. – Дейн улыбнулся, представив, как снова окажется в объятиях Оливии. – Во всяком случае, постараюсь.

Нейт ухмылялся во весь рот, но Сокол пристально смотрел на него исподлобья. Дейн всегда подозревал, что Стентон ему не доверяет.