– Меня он тоже поддержал тогда, когда я меньше всего этого от него ждала, – добавила Джулия, хотя, казалось, она любила не делиться информацией, а получать ее.

Алисия изучала трех следователей. Как бы дружелюбно они себя ни вели, ей не верилось, будто это просто дружеская беседа.

– Уиндем всегда остается рыцарем и… ну, сказать «приятным человеком» было бы уже преувеличением. Он достойный человек, – тихо закончила Алисия. – Хотя немного жесткий и подозрительный. И я не думаю, что он догадывается, как действует его взгляд на женщину, а то не смотрел бы так упорно…

Тут она поняла, что три пары глаз уставились на нее.

– Ах! – Алисия выставила руку ладонью вперед. – Не считайте меня больной, у меня не было с ним проблем, он был очень добр ко мне.

– Почему бы, интересно? – Оливия сплела руки на колене и смотрела с задумчивым выражением лица. – Я считаю, он хочет найти Хи… – ой! – заговорщика.

Теперь Алисии, конечно, до смерти захотелось узнать, кто такой «Хи». Она нахмурилась:

– Я считаю, что результатом этого тайного расследования может стать разочарование.

Уилла озорно ухмыльнулась:

– Я знаю, что вы имеете в виду. Я люблю изучать психологию людей.

– Мужчин, – поправила ее Оливия. – Ты любишь изучать психологию мужчин. Я же, напротив, склонна изучать себя.

При этих словах даже Джулия улыбнулась:

– Я не люблю разочарований.

Алисия с любопытством спросила:

– И кого же вы исследуете?

Улыбка Джулии стала несколько холоднее.

– Именно тех, кто разочаровывает меня, конечно.

Говорят, она убила мужчину.

– Вы это уже делали? – Алисия поверить не могла, что бросила вызов грозной Джулии, но слова сами вырвались у нее. – Сражались с мужчиной?

Джулия и глазом не моргнула.

– Я пыталась. Он сбежал, но ему же хуже, уверяю вас.

– Она разорвала бы его в клочья, – удовлетворенно сказала Уилла. – Изрезала его лицо так, что не узнать.

– Ублюдок. – Оливия снова напомнила валькирию. – Хотелось бы мне быть там.

Внезапно Алисии показалось, что она снова в Чипсайде, прячется за туалетом «Белой свиньи».

– Человек со шрамом? – медленно произнесла она и встретилась глазами с Джулией. – Это о нем говорили заговорщики? Это вы сделали?..

Джулия безмятежно кивнула:

– Я.

Об этой истории Алисии хотелось бы узнать больше, но она понимала: ей этого не расскажут. Она была не из их числа. Ее саму изучают – это чувство не покидало ее.

Она встала.

– Все было очень мило… ну, не совсем, но было интересно. Гораздо интереснее, чем провести день в гостиной. – Она сделала реверанс всем трем. – Но, отбросив в сторону вежливость, хочу сказать, что сегодня мне больше не очень хочется быть объектом вашего изучения.

Она повернулась, собираясь выйти из комнаты.

– Леди Алисия! – Тон Джулии остановил ее.

Алисия неохотно повернулась:

– В чем дело, леди Драйден? Вы хотите знать, что я ела на завтрак? Яйца и ветчину. Как мы с Уиндемом устраиваемся на ночь? Он выбрал кресло, мне досталась кровать. Моя горничная – Гаррет, моя компаньонка – Милли. У меня три родинки на левом плече в форме треугольника. – Она скрестила руки на груди и посмотрела сердито. – Этого достаточно?

Леди Драйден теперь тоже стояла, ее подруги – рядом с ней.

– Я только хотела добавить, – тихо сказала она, – чтобы вы проявляли осторожность и не ходили гулять одна. Тут бродят опасные преступники.

Все еще хмурясь, Алисия вздохнула.

– Благодарю. Я это учту. – Она повернулась к выходу, потом резко обернулась. – Если опять захотите поговорить со мной… нет. Меня это раздражает.

Джулия кивнула:

– Благодарю. Я приму это к сведению. – Она сказала это спокойно, по всей видимости, нисколько не обидевшись на грубость Алисии.

Невозмутимая. Алисия терпеть не могла невозмутимых людей. Особенно потому, что сама была довольно… возмутимой. Она повернулась к ним спиной и покинула комнату, кипя гневом.

«Что тебя больше возмущает: что тебя изучали или что тебя не включили в свой круг?»

– И то и другое, – пробормотала она себе под нос. – И к дьяволу противоречия!

Дойдя до лестницы, ведущей вниз, в парадный холл, она остановилась. Ей не хотелось идти в гостиную, Боже избави! Не хотелось ей и забираться на остаток дня в свою – и Уиндема! – спальню. И несмотря на разногласия с «сиренами», она верила, что гулять одной опасно.

Алисия села на верхнюю ступеньку лестницы и положила руки на колени. Ей нужно было время, чтобы подумать.

Она никогда не была нерешительной. Она всегда точно знала, чего хочет, и, если говорить честно, провела свою жизнь, вычисляя, как осуществить свои желания. Было два правила, которым она следовала: первое – никого не обижать, второе – не давать в обиду себя.

В глазах своих сестер она увидела боль – это противоречило ее первому правилу. В глазах Уиндема она прочитала неодобрение – это нарушало второе правило.

Освободившись от ограничений, вызванных условностями или бедностью, утратив желание общаться с теми, кому хочешь сделать приятное или против кого хочешь бунтовать, она ощущала себя потерянной.

Этим утром она утратила вкус к мести.

Она хотела помочь Уиндему, но это его поиски, а не ее. Без необходимости, направляющей ее действия, и без мечты о мести она чувствовала себя полностью и абсолютно… потерянной.

Алисия глубоко вздохнула и опустила подбородок на колени. Леди Алисия Лоуренс никогда не знала этого чувства! Она ненавидела это чувство и теперь отказывалась покидать лестницу, пока не примет решения.

Внизу, в холле, открылась дверь, и появился новый гость. Боже, неудивительно, что их с Уиндемом поместили в одной комнате. Очевидно, никто не хотел пропустить сатурналии у лорда Кросса.

В дверь рекой потек багаж, из-под которого едва виднелись ноги ливрейных слуг, потом появилась модная шляпка. Несколько слуг поспешили с льстивыми выражениями на лицах встретить упомянутую шляпку, так что можно было предположить, что и прибывшая леди очень привлекательна.

– Миледи, мы оставили для вас апартаменты с выходом в сад, – сказал подошедший дворецкий, в голосе его слышалась некоторая теплота.

Охваченная жгучим любопытством, Алисия наклонилась, чтобы заглянуть под поля шляпки, – она ведь, конечно, не могла встать, потому что еще не приняла решения!

– Проклятые павлиньи перья, – пробормотала Алисия. Она прижалась как можно плотнее к перилам лестницы, но так, чтобы на лице не осталось следов. Она ведь еще не утратила чувства приличия. Это знаменитая любовница принца-регента, леди Холсуик?

Наконец шляпка была снята, и показались блестящие платиново-белые волосы, уложенные в безупречную прическу, которую даже шляпка не смогла испортить.

Алисия наклонилась еще ниже, но все, что ей удалось увидеть, были ровная светлая бровь и кончик не вызывающего возражений носа. Женщина, должно быть, потрясающая, потому что дворецкий и лакеи стояли вокруг нее, глядя восторженно, подняв лица, как к солнцу.

– Благодарю, – послышался мелодичный голос. – Скажите… лорд Уиндем уже прибыл?

Уиндем?

«Мой Уиндем»? Но он ведь не ее, не правда ли? Алисия ощутила неуютный толчок в желудке и снова подумала, как мало она знает об Уиндеме.

– Да, миледи. Он прибыл вчера. – Дворецкий отвесил чрезвычайно низкий поклон. Алисия уже ненавидела эту леди. – Сообщить ему, что вы прибыли?

– Ах… нет. Думаю, я сделаю ему сюрприз.

Алисия сжала кулаки. Интересно, яркая красавица внизу удивилась бы, если бы Алисия швырнула прямо в ее безупречную прическу свой испачканный в лесу башмак?

Дворецкий, кажется, уже пришел в себя и смог заметить, что слуги больше таращатся на леди, чем работают. Он громко хлопнул в ладоши:

– За работу! Несите вещи в садовые апартаменты! Леди Уиндем не может ждать целый день!

Алисия медленно отклонилась назад и удивленно выдохнула.

Леди Уиндем.

Это то, что пытались выяснить «сирены»? То есть знает ли Алисия, что Уиндем женат?