Скорость перелетов изучена на капустнице. В тихую погоду и против ветра силой до 4 баллов летит она со скоростью 2–4 метра в секунду (7 – 14,4 километра в час). По ветру делает до 10 метров в секунду (36 километров в час).

Вопрос о том, как ориентируются бабочки, еще неясен. Подмечено, что они нередко следуют за теплыми течениями воздуха. Весной, например, перелетные бабочки раньше появляются в Англии, берега которой омываются Гольфстримом, чем в Германии, хотя последняя расположена южнее. Следуя за струями теплого морского и воздушного течений, бабочки проникают даже в Исландию, преодолевая сотни километров пути над океаном.

Из наших бабочек-путешественниц лучше всех изучена репейница. Это самая обычная на Украине и на юге СССР бабочка. Она бурая и похожа на крапивницу. Немецкими учеными обработаны сведения о перелетах репейниц за 170 последних лет, изучены пути и сроки их прилетов и отлетов. Репейницы часто собираются колоссальными стаями и совершают далекие путешествия, улетая за тысячи километров. Эти бабочки распространились почти по всему земному шару.

Перед второй мировой войной репейницы сильно расплодились в США. Их гусеницы уничтожили все сорняки, и фермеры обратились в департамент сельского хозяйства с запросом, нельзя ли какими-нибудь способами каждый год вызывать массовое размножение репейниц, чтобы они всегда очищали поля от сорняков. В 1942 году в тех местностях видели колоссальную стаю репейниц. В стае было около 3 триллионов бабочек! Огромные стаи репейниц пролетали и над Германией в 1879, 1903 и 1926 годах.

Ежегодно репейницы, зимовавшие в Северной Африке, собираются весной большими массами и устремляются на север. Пересекают Средиземное море, перелетают Альпы. За Альпами стаи распадаются: многие бабочки здесь оседают, другие продолжают свой путь. К середине мая достигают северных областей Германии, Англии и Белоруссии, а через несколько дней появляются в Скандинавии.

Первых репейниц, прилетевших с далекого юга, узнать нетрудно. Они, что называется, изрядно «пообтрепались» дорогой. Окрашены бледно, словно выцвели на солнце. Крылья со стершейся пыльцой, оборваны по краям. Бабочки подолгу сидят на растениях, неохотно их покидают. Видно, отдыхают после тяжелого путешествия.

В июне следует с юга вторая волна репейниц, которые вывелись из яиц, отложенных бабочками, осевшими в апреле и мае в южной Европе. Отложив яйца, репейницы умирают. В июле начинают летать местные репейницы – потомки прилетевших из Африки бабочек. Они заметно крупнее своих родителей иммигрантов и ярко окрашены. В конце лета юные репейницы улетают зимовать в жаркие страны, обычно в Северную Африку.[61] Североамериканские репейницы предпринимают осенние и весенние перелеты в одно время с европейскими сородичами.

Сезонные миграции бабочек очень напоминают перелеты птиц. Но есть между ними существенные различия. Осенью в жаркие края летят все птицы: и взрослые и молодежь, выросшая в наших лесах. У бабочек улетает на зимовки только молодежь, развившаяся летом из яиц, отложенных бабочками, прилетевшими весной с юга. Каждая бабочка только раз в жизни совершает такое путешествие.

Адмирал – очень обычная у нас бабочка. Прозван он так за «адмиральские» лампасы – широкие красные полосы на буро-черных крыльях. Исследования показали, что адмирал тоже перелетная бабочка, но это странник-одиночка. Редко случается наблюдать стаи адмиралов. Летят они поодиночке, низко над землей, но все бабочки следуют друг за другом по одним и тем же направлениям. Один терпеливый натуралист, продежурив весь день около места, где пролетел утром первый адмирал, насчитал еще 36 других адмиралов, проследовавших той же дорогой. Иногда адмиралы присоединяются к стаям репейниц. Лишь у альпийских перевалов собираются они в небольшие стаи.

Вот другие наши бабочки-путешественницы: совка-гамма, похожая на лимонницу луговая желтушка, бражник-языкан. Его можно увидеть и в городе порхающим около цветов, высаженных на окнах.

Перелеты бабочек только начинают изучаться. Исследователя ожидает здесь много интересных открытий. Для окончательного решения вопроса потребуются совместные усилия ученых разных стран.

Меченье бабочек помогло ученым установить, что многие из этих насекомых, как и птицы, совершают осенне-весенние перелеты.

Вести наблюдения над перелетами бабочек труднее, чем над птицами. Труднее организовать их меченье. Кольцо на бабочку не наденешь! Сейчас принято метить бабочек цветными полосами. Масляная краска разводится в цапонлаке и наносится кисточкой на нижнюю поверхность крыла. Условились, что в Швейцарии метка красная, в Австрии – желтая, в Западной Германии – зеленая, а в Германской Демократической Республике – светло-голубая.

Каждая станция по изучению перелетов бабочек, кроме общего для всей страны цвета, имеет свой отличительный знак из комбинации черточек и точек, как в азбуке Морзе.

Незадолго перед второй мировой войной Петер Брэдли – мальчик из предместья Мельбурна – послал письмо известному австралийскому орнитологу доктору Чизхолму. Он писал, что видел скворца, который хватал клювом муравьев и прятал их себе под крылья. Зачем он это делал?

Ученый не знал, что ответить мальчику. Сам он никогда ничего подобного не замечал. Нигде не читал и не слышал об этом. Он решил, что мальчик ошибся в своих наблюдениях.

Прошло несколько лет. Доктор Чизхолм, просматривая свои старые записи, нашел в них совершенно забытое им письмо от другого человека из Сиднея, который писал о таком же странном, обращении птиц с муравьями. Чизхолм решил внимательно просмотреть журнальные статьи и книги о птицах: быть может, там попадутся какие-нибудь сообщения о пристрастии птиц к муравьям. Но ничего не нашел. Однако в книге «Диковинные птицы Австралии» он рассказал о необычных наблюдениях своих корреспондентов. Эта небольшая информация привлекла внимание крупного немецкого орнитолога Эрвина Штреземана. Он поместил о ней сообщение в большом немецком журнале и просил всякого, кто окажется свидетелем такого же поведения птиц, сообщить ему о своих наблюдениях.

Штреземан и не ожидал, что его небольшая заметка вызовет бурный поток писем со всех концов Германии. Многие крестьяне, охотники, садоводы писали ему, что видели, как самые разнообразные птицы разрывали муравейники, хватали муравьев и прятали их в свое оперение.

Штреземан опубликовал результаты опроса и предложил особый термин для обозначения этого странного поведения птиц: «ameisen» назвал он его, от немецкого «Ameise» – «муравей».

Английские орнитологи употребляют слово «anting» («ant» – по-английски «муравей»). В русском языке, насколько мне известно, еще нет соответствующего термина. Я думаю, что лучше всего подошло бы выражение «муравьиный туалет».

За последние двадцать лет собраны многочисленные факты, которые показывают, что на всех четырех континентах, где водятся муравьи, очень многие птицы: дрозды, скворцы, малиновки, оляпки, дубоносы, сойки, сороки, вороны, попугаи, «вероятно, половина наших певчих птиц», – пишет орнитолог Райтинг, а другие ученые полагают, что вообще почти все наземные птицы используют муравьев для чистки своего оперения. Иногда муравьи просто помещаются под крылья, а в некоторых случаях птица буквально натирает ими свои перья. Некоторые птицы купаются в муравейниках.

Видели, как два скворца с налета вскочили в муравьиную кучу. Взъерошив перья, птицы поворачивались во все стороны, подставляя то один, то другой бок легионам взбешенных муравьев и чирикая от удовольствия.

Одна ворона, раскопав муравейник, принимала в нем муравьиные ванны целых 20 минут! Она ловила клювом всполошившихся насекомых и раздавливала их о свои перья. Выбрасывала «выжимки» и вновь хватала свежих муравьев.