Натуралистом, написавшим первые страницы естественной истории русалок, был Плиний Старший. «Что касается сирен, – говорит он, – то слухи о них не сказочные басни, а истинная правда. Они действительно существуют: взгляните, как изображают их художники. Все их тело шершавое и чешуйчатое, даже в верхней части туловища, напоминающей женскую фигуру. Сирены живут в море, вблизи берегов. Их тихие печальные голоса можно услышать и днем. Одну сирену нашли мертвой на морском берегу. Местные жители рассказывают, что жалобные стоны умиравшей слышны были на большом расстоянии от берега».

«Дино – отец Клитархуса, – читаем дальше, – когда был в Индии, видел их».

Впрочем, в те времена русалок видел не только Дино. Никто не сомневался в их существовании. Морские девы казались столь же обычными обитателями водной стихии, как омары и треска. И естественно, что многие моряки встречали эту живность на своем пути, возвращаясь из заморских стран с грузом драгоценного виссона или янтаря.

Русалки не перевелись в море и в более поздние времена. О том говорит, например, следующая любопытная запись в судовом журнале известного мореплавателя Генри Гудзона: «Сегодня один из членов нашей экспедиции заметил с борта русалку и позвал товарищей, чтобы они посмотрели на нее. Все время, пока русалка проплывала близко от борта корабля, она строго смотрела на людей. Потом поплыла в открытое море и перекувырнулась несколько раз. Когда русалка нырнула, матросы рассмотрели ее хвост. Он напоминал хвост дельфина, он был крапчатый, как у макрели».

В 1726 году увидела свет книга немецкого священника Валентина «Естественная история Амбойны». Валентин долго жил в Индонезии и, естественно, описывая животный мир этих замечательных островов, не мог обойти молчанием «русалок», которые весьма обычны у берегов Ост-Индии. Первую часть главы о рыбах Индонезии посвятил он описанию «морских мужчин» и «морских женщин». На рисунке, изображающем различных представителей морской фауны, мы видим в обществе пилы-рыбы и бычка очаровательную девушку с длинным рыбьим хвостом. «Сия морская дева – существо, напоминающее сирену, была поймана на берегу Борнео, в административном дистрикте Амбойны. Длина ее – 59 дюймов (то есть около полутора метров). Она прожила в бочке, наполненной водой, 4 дня и 7 часов. Время от времени тихо пищала, как мышь. В бочку бросали моллюсков, крабов, разную рыбу, но она ничего не ела».

Но русалка, видно, не жила «святым духом», а питалась, как и все земные существа, потому что «после ее смерти на дне бочки нашли экскременты, похожие на кошачьи». Очевидно, угощение, которое предлагали Бесчастной пленнице, на ее вкус не было съедобным. И действительно, «русалки», обитающие у берегов Индонезии (об этом мы скоро узнаем), питаются только водорослями.

Молва о морской деве из Амбойны быстро достигла высших кругов. Английский король Георг III захотел получить оригинальный рисунок рыбохвостой девицы, сделанный с натуры официальным художником Ост-Индской компании. Русский царь Петр I, путешествуя по Голландии, увидел однажды копию этого рисунка в конторе амстердамского издателя. Страсть Петра к наукам и знанию всем хорошо известна. Он разыскал автора истории амбойнской русалки и с пристрастием расспросил его.

«Ни одно сообщение в мире не заслуживает большей веры, чем это!» – заверил его Валентин.

В конце концов дело дошло до того, что в XIX веке стали устраивать выставки русалок. Заплатив несколько монет, каждый мог пойти и посмотреть на водяных дев. Спрос на эти диковинки был большой, и их антрепренеры неплохо зарабатывали. Одна такая выставка, организованная в Египетском зале Лондона, принесла небывалый по тем временам доход: все чучела русалок с их соломенными потрохами скупили после выставки два итальянца за баснословную цену – 40 тысяч долларов!

Английский натуралист Фрэнсис Бакленд посетил другую выставку и внимательно осмотрел экспонат: небольшая головка со сморщенным, как печеное яблоко, личиком. Брови нахмурены, зубы оскалены. Усиливая сходство с человеком, в нижней челюсти химеры торчал человеческий зуб.

Бакленд установил, что русалка изготовлена из головы и туловища обезьяны, искусно сшитого с рыбьей кожей, снятой с крупной трески или мерлана.

Старожилы некоторых деревень Украины еще помнят, как лет пятьдесят назад какой-то ловкий шарлатан возил из села в село передвижной аквариум. Среди прочих морских диковинок была здесь живая русалка – девица в усыпанном блестками карнавальном костюме сирены. Плетенный из лыка хвост начинался от талии, в нем, как в футляре, прятались ноги. Русалка знаками объясняла, что в речке у нее остались детишки, и просилась домой. Владелец, зазывая в балаган посетителей, говорил, что по велению царя он скоро отпустит свою пленницу на волю. Спешите, мол, посмотреть!

Не только мелкие жулики, но и крупные дельцы наживались, дурача народ. Известный американский цирковой предприниматель Барнум вполне оценил выгоду, которую представляют русалки. Он включил их в программу своего большого бизнеса и стал показывать морских дев в рыночных балаганах.

Конечно, и европейские чучельники практиковались в изготовлении мозаичных монстров из кожи рыб, обезьян, тюленей и другого подручного материала. Однако крупнейшим центром этого производства были страны Юго-Восточной Азии – Китай и Япония. Насколько широко здесь было поставлено дело, показывает следующий забавный эпизод из истории зоологии.

Различные путешественники, миссионеры и даже натуралисты так часто привозили с берегов Тихого океана шкуры и чучела поддельных животных, сфабрикованных из разнородных частей, что скоро ученые стали относиться к зоологическим диковинкам Востока как к заведомому обману.

В 1797 году в Австралии открыли странного зверя с птичьим носом вместо морды. Это был утконос, но удивительная находка не вызвала в Европе ожидаемой сенсации. Зоологи просто не поверили, что подобное существо – произведение природы, а не рук человеческих. Слишком много насмотрелись они на всевозможных рыбохвостых монстров, импортированных с Дальнего Востока, чтобы не посмеяться над новой шуткой – птицеклювым зверем.

Прошло два года. Английский зоолог Джордж Шоу пренебрег общим мнением и рискнул внимательно исследовать шкуру химерического создания. Он заявил, что никакого обмана нет. Но еще сто лет продолжался ученый спор об утконосе: кто это – зверь с птичьим носом (который, как оказалось, несет еще и яйца), или птица, либо ящер со звериным телом (этот путаник утконос вылупляющихся из яиц детенышей кормит молоком).

Итак, в балаганах, в кунсткамерах и на всякого рода выставках показывали не настоящих, а поддельных русалок. Каких же в таком случае морских дев встречали моряки в океане? Какое несчастное существо, приняв в Амбойне за русалку, уморили голодом в бочке?

Ученые обнаружили в некоторых морях и реках странных животных с рыбьими хвостами и… почти женским бюстом. Принимая во внимание ведущую роль, которую эти животные сыграли в возникновении поверья о водяных девах, зоологи назвали их сиренами. Нужно, однако, немалое воображение, чтобы на столь прозаическом основании построить романтическую легенду об обворожительных хищницах с чарующими голосами. Впрочем, у отважных покорителей морских горизонтов фантазия всегда была чрезмерно богатая.

Животные-сирены, или, как непочтительно их называют некоторые натуралисты, морские коровы, в отношении своих вокальных дарований – прямая противоположность сладкоголосым тезкам из легенды. Они совершенно немы. Фырканье – единственный звук, который, насколько известно, издают взрослые сирены. У детенышей репертуар более разнообразен: кроме фырканья, они могут тихонько попискивать. Нет у сирен и длинных волос на голове. Сказать по правде, у них вообще нет ни волос, ни шерсти: тело голое, как у кита. Лишь отдельные волосики-щетинки – жалкое воспоминание о когда-то пышной шкуре – уцелели кое-где на коже.