– Все вы – люди решительные и энергичные, – сказала Эва, – однако с мозгами у вас проблемы.
– Занять, что ли, хочешь? – буркнул Гош.
– Заем тут не в прок, – отрезала она. – Но если достанет ума оценить совет…
– Ну, давай!
– Короля делает свита – слыхали такое? Ситуация сложилась необычная, и прежними средствами не обойтись. Здесь требуется подобие штаба, укомплектованного не вашими костоломами, а людьми побашковитей.
– Мягкотелыми, что ли? – Гош презрительно фыркнул. – Можно подумать, от них много проку. Что понимают эти умники? Им только дай: такого наворочают – опять с головой увязнем!
– Ворочали как раз крутари, – холодно возразил Вадим. – И не вина умников, что из предлагаемых ими моделей выбирались самые дубовые.
– И разве вы уже не увязли? – добавила Эва. – Чего вам терять?
– Боитесь, опять не сумеете выбрать? – подхватил Вадим. – Так это не сложней, чем придумывать самому!
– К тому же, теперь с вами мы, – заключила Эва. – А вы, кажется, успели понять, что против нас играть опасно: переиграем всухую.
– Они могут, – подтвердил Брон. – За остальных не поручусь, но Вада я в деле видел.
– Уж не ты ли его и навел? – проворчал подозрительный Гош.
– Что ты, родной? Будто мы первый год знакомы!..
– То-то, что не первый.
– Господа, господа! – вмешался обеспокоенный Винт. – Не хватало снова погрязнуть в препирательствах.
– Короче, – решительно сказала Эва. – Мы уже контачим с командой спецов, готовой сотрудничать – насколько тесно и плодотворно, зависит от вас. Кроме того, и в окружении Первого у нас имеются свои люди, – Вадим покосился на нее с удивлением, но Эву это не смутило: в конце концов, впрямую она не лгала. – Причем влиятельные.
– Надеюсь, не среди репрессоров? – осклабился Брон. – Терпеть их ненавижу!
– Вот здесь я солидарен, – пробормотал Вадим, зябко ежась.
– Как будто блюсты намного лучше! – сказал Гош. – Один хрен.
– Простите, что значит “свои”? – спросил Винт, словно цитируя Кролика из “Винни-Пуха”, и в самом деле добавил с пафосом: – Свои бывают разные!
– Уровень любовников вас устроит? – спросила Эва, а Вадим задумался: можно ли Киру считать его любовницей, если он довел девушку до оргазма простым массажем? Черт знает: ситуация, в общем, дурацкая… Или Эва имеет в виду себя и, скажем, Алекса? Вот был бы финт!
– Пожалуй, – согласился Винт без уверенности: видимо, в бытность его функционером всякое случалось. “Демократический централизм” штука мудреная – иной раз такое закручивается, что не понять, где деловые связи перетекают в любовные. Куда там дворцовым интригам, от Византийских императоров до русских царей!.. Впрочем, много ль мы о них знаем?
– Но полагаться на спецов я бы не стал, – сказал сутенер. – Нанимать по мере надобности – куда ни шло. А вот приглашать в совет, вступать в союз!..
– Точно, – поддержал иудей. – Мало нам собственных мудрецов? Старейшин-то девать некуда, а к ним юнцы подрастают – всезнайки сопливые.
– Чума на оба ваших дома! – в сердцах сказал Вадим. – Разве так трудно понять, чего у вас в избытке, а чего не хватает, и добрать недостающее на стороне? До каких пор сила будет противостоять разуму, будто нельзя их объединить – к общей выгоде? Наверно, порознь это немного стоит, если умникам недостает мудрости, а крутарям – мужества, чтобы признать свою ущербность!
– А кто сказал, что у нас не хватает мозгов? – пробухтел Гош. – До сих пор как-то обходились.
– У вас они устроены иначе: чересчур мощное заземление, – объяснила Эва. – Но тот из Глав, у кого хватит соображения правильно выбрать советника, обставит других на голову – ту, которая станет для него думать.
– Ладно, чего копья ломать? – снова вступил коварный Брон. – В конце концов, каждый решает за себя. Кто желает – пусть набирает из спецов штаб, вступает с ними в союзы. А кто “сам с усам” – ради бога!… Время рассудит.
И этот довод оказался сильнее прочих. Крутари с охотой отреклись бы от пришлых умников, наперебой доказывая их никчемность, – но только все разом. Порознь убежденность “волков” в своей достаточности резко падает. А вдруг соперник на этом выиграет?
Как водится, на первой встрече ничего не решили, однако зерна были брошены и виды на урожай казались неплохими. Первым поспешил убраться Валет, будто не хотел оставаться с бывшими приятелями наедине. Следом, под шумок, исчезли Эва с Адамом, решив, что больше здесь делать нечего. Соблюдая отлаженный порядок, настороженные гарды увели своих предводителей, Гоша и Винта, загораживая телами. За ними потянулись росичи, перекрывая оба входа.
Наконец в помещении остались только Брон и Вадим, которым торопиться было некуда – во всяком случае, второму.
2. Крутой, еще крутее…
Князь пододвинул к себе графин с душистым медом, разлил по бокалам. Поставив один перед гостем, спросил:
– Никак не пойму, Вадя, с кем ты?
Вадим усмехнулся, вольготно разваливаясь в кресле.
– Вот и раньше все допытывались: “с кем вы, мастера культуры?” – сказал он. – Затем уже разъяснили: “кто не с нами, тот против нас”. А под занавес припечатали: “если враг не сдается, его уничтожают!” Недурной вопросник, правда? Коротко и сердито – прямо пособие.
– Это ты к чему?
– А к тому, любезный Брон, что в дружбе, как и в любви, лучше иметь дело с тем, кто выше всего ставит Бога, – такой не предаст и не подставит, даже когда уйдут чувства. Как правило, этого не понимают женщины, но ведь ты – Глава!
– Еще добавь: “опираются на тех, кто сопротивляется”.
– Разве я сопротивляюсь, старина? Я иду своей дорогой, а все почему-то принимают это за бунтарство. Уж “так учили” нас: обязательно причесывать ближних под себя! А не проще оставить их в покое?
– Ну-у, тогда они могут вознестись и придется их догонять либо бить в лёт. – Усмехнувшись, князь добавил: – “Паровозы надо убивать, пока они чайники”.
– А ездить на чем? Нет, пока в достатке вагонов с дерьмом, без паровозов не обойтись. Вот разделить бы всех по зонам: паровозы направо, вагоны налево!.. Так ведь вагоны на это не подпишутся, как думаешь?
– А ведь ты связался с ведьмой, – задумчиво сказал Брон. – Настоящей, властительной!.. Не боишься? Опасные ж создания.
– Они опасны тем, у кого нелады с собой, – возразил Вадим. – “Неча на зеркало пенять!” Потому люди и боятся ведьм, что видят в них собственное нутро – как правило, не слишком приглядное. Если уродлив душой, при виде ее можно и умом тронуться. Помнишь Солярис?
– А у тебя, значит, внутри тишь да гладь?
– И близко нет. Однако до антагонизма не доходит – хоть в этом повезло. А ведьм я скорее жалею.
– Смотри, чтоб жалелку не отгрызли, – рассмеялся Брон. – Пожалела овца волка!.. Заметил, как шарахался от нее Валет?
– Кстати, о Валете, – неохотно сказал Вадим. – Больше ничего за ним не заметил?
– В смысле? – спросил князь, настораживаясь.
Пожав плечами, Вадим рассказал про эпизод в лавчонке Эмиля, стараясь точнее цитировать бандитов. Как ни странно, Брон даже не удивился.
– Стало быть, Валета все-таки дожали, – с усмешкой посетовал он, качая гривастой головой. – Спекся наш Валюшка, увы!
– Аркана, выходит, знаешь?
– Заштатный уголовничек, сволочь и гнусь. Поначалу шалил по мелочи: то грабанет кого, то пробует на девочках наварить. Затем сколотил группку и пограбил от души, заодно убивая на заказ. Прославился пытками и даже попался блюстам с поличным, но как-то сумел отмазаться. И кто теперь взял его под крыло?
– А что, большой выбор?
Росич рассмеялся:
– Методом исключения, да?
Вадим тоже помотал головой, будто у него заболел зуб.
– Все могу понять, кроме предательства, – сказал он. – Это же Валя!..
– Идеалист, – хмыкнул Брон. – По-твоему, “старая дружба не ржавеет”? Действительно, Валя справный паренек, однако слабоват для крутаря.
– Но предать?.. Господи!