Когда оно рассеялось, исправно и мгновенно, все оказались в широком и длинном коридоре, светло-сером, с серебристыми полосами на стенах. Взад-вперед с видом деловым и озабоченным сновали существа в такой же синей форме (и, как это частенько бывает в местах, где собираются галакты самого разнообразного облика, у иных деловитость и озабоченность можно было угадать только по стремительной походке, поскольку их мимику землянин ни за что бы не понял).

Пес показал направление. Мухомор моментально ссутулился, наклонился вперед, заложил руки за спину и поплелся в ту сторону, шаркая подошвами, волоча ноги, занудным голосом напевая:

Вот приходит весточка, весточка из лагеря.

Говорилось в весточке: мол, в разливе рек,

сговорив друзей с собой и убив конвой,

ваш сыночек Витенька совершил побег…

По-видимому, ему страшно хотелось самоутвердиться хотя бы таким проблематичным способом. Пес с явным неудовольствием дернул бурыми брыльями, но промолчал. Существа в синей форме не обращали на них никакого внимания, то ли насмотрелись подобных шествий, то ли выполняли некие правила вежливости.

В кабинете, куда их привели, за столом восседало создание, к коему при рассмотрении и некотором раздумье подходило обозначение “вроде рака”. Над синим воротником с непонятными золотыми узорами зеленела хитиновая голова с дюжиной трепещущих сяжек, усиков и члеников, а два огромных черных глаза совершенно по-рачьи колыхались на толстых стебельках. Судя по всему, хозяин кабинета был существом занятым — повсюду на столе у него что-то мигало, что-то свиристело, переливались цепочки цветных огоньков, плясали полупрозрачные знаки, разворачивались в кривые клубки пунктирных линий…

Увидев вошедших, он, однако, что-то сделал клешнястой конечностью, отчего вся иллюминация моментально погасла, и, выпрямившись во весь свой не менее чем двухметровый рост, сказал:

— Прошу садиться, уважаемые разумные существа (из пола моментально выскочили два вздутия, развернувшиеся в кресла, как нельзя более подходящие для гомо сапиенс). Прошу извинения за то, что пришлось причинить вам временные неудобства и довести ситуацию до того, что вас пригласили сюда и попросили ответить на несколько вопросов. Однако меня извиняет то, что вы, как ни прискорбно это подчеркивать, в некоторой степени сами оказались виноваты в таком именно обороте событий…

Над ухом Кирьянова неприязненно сопел Пес, безусловно, не одобрявший такой деликатности. К счастью; он был здесь лицом подчиненным — ох, чует сердце, к счастью…

Украшенный золотым шитьем Рак продолжал:

— В данном секторе именно на меня возложена должность этического комиссара по разбору возможных нестандартных ситуаций. Есть ли у вас, уважаемые разумные существа, протесты по поводу моей кандидатуры? Быть может, у вашей расы имеются какие-то моральные, религиозные, этические или бытовые препоны, препятствующие непринужденному общению с галактами моего облика? Если так, вы имеете полное право потребовать беседы с другим, более отвечающим каким-то вашим представлениям существом…

Пес за спиной произнес тихо, но явственно:

— Дело ваше, парни, но я бы вам не советовал выделываться. К кому-то еще попадете… А комиссар у нас — гуманист известный…

Наверняка этот барбос блефовал из чистой вредности, но что-то не тянуло на эксперименты. Даже Мухомор притих, бросил равнодушным тоном:

— Ничего, и так сойдет… За что забрали, начальник?

— Я бесконечно далек от мысли не то что давать отрицательные оценки вашим поступкам, но и просто выносить по их поводу суждения, — сказал Рак. — Однако, согласитесь, ситуация такова, что вам придется ответить на некоторые вопросы…

— А в чем дело? — буркнул Мухомор.

— К превеликому сожалению, создалось впечатление, что вы пытались рассчитаться в ресторане “Орбиталь” идентификационными картами, принадлежащими неким другим существам…

— А чем докажете? — нахально осведомился Мухомор. — Может, мы эти самые и есть, доподлинные…

Рак молча таращился на него. Физиономия его была не более богата внешними проявлениями эмоций, нежели фонарный столб.

— Насколько я могу судить по вашему внешнему виду и форменной одежде, вы являетесь служащими Спасательного Корпуса Галактической Бригады?

— Точно, — пожал плечами Мухомор.

— И принадлежите к обитателям района, по галактическому, коду обозначенному как… — Он с пулеметной быстротой отбарабанил череду букв, цифр и еще каких-то обозначений. — Самоидентификация — Солнечная Система, Земля?

— Точно.

— В настоящий момент проходите службу на базе… — Снова пулеметная очередь.

— Ну.

Рак повернулся к Кирьянову:

— Насколько я могу судить по данным информатория, ваша раса — двупола?

— Ага, — осторожно ответил Кирьянов.

— И вы принадлежите к тому полу, который принято называть мужским, правильно?

— Правильно.

— Отчего же в таком случае идентификационная карта, которой вы пытались рассчитаться, в Центральном информатории значится как принадлежащая особи противоположного, то есть женского пола?

— Подловил он тебя, тварь… — быстрым шепотом прокомментировал Мухомор.

— Теперь о вас, — повернулся к нему Рак. — Ваша идентификационная карта принадлежит существу мужского, как и вы сами, пола, но существо это относится к обитателям совершенно иного сектора…

— Да что вы такое говорите? — вылупил на него глаза Мухомор в неподдельнейшем, патентованном, стопроцентном изумлении.

— Именно так и обстоит, — сказал Рак. — И наконец… Вы оба относитесь к категории полноправных обитателей Галактики, “галактов работающих”. И в то же время вы пытались расплатиться картами гарантов.

Мухомора словно взрывом вынесло из кресла. Он подскочил к столу, грозно навис над этическим комиссаром и рявкнул:

— За базаром следи, падла! Ты как нас назвал?!

Бедняга Рак отшатнулся, хаотически мельтеша всеми усиками, явно попытавшись втянуть глаза в башку. Однако помощь пришла моментально — Пес, бдительно ринувшись вперед, положил лапу на плечо Мухомору и веско посоветовал: