Никита подмигнул ей, поздоровался и отвёл взгляд, потому что сам засмущался пристального внимания. Перевёл его на приближающихся подруг, которые оживлённо беседовали.

Когда все собрались, то решили не терять время и отправиться на закрытую поляну, где им никто не помешает общаться и резвиться так, как хотят.

Дойдя до места, ребята расселись по интересам, а наиболее энергичные ещё наматывали круги, играя в догонялки. Лера, не упустив предоставленной возможности, быстро забралась на колени к новому другу и примолкла. Некоторые тихонько похихикивали над Никитой, но не стали заострять особого внимания. Ева же сидела в стороне от этой странной новоиспечённой парочки, изредка бросая взгляд на объект обожания. А когда их взгляды пересекались, они оба смущённо отводили их в сторону.

Все веселились, занимаясь каждый своим делом, но время неумолимо бежало вперёд, и день близился к позднему вечеру. Начинало темнеть, и вся шумная компания засобиралась по домам. Лера крепко держала Никиту за руку по дороге домой. За вечер, который девочка провела у него на коленях, он почувствовал некую ответственность за этого милого ребёнка, поэтому не стал сопротивляться.

Ева молча плелась позади, прибывая в растерянности. Хоть ей и хотелось провести вечер поближе к Нику, но она не собиралась устраивать из этого цирк для ребят и показывать свою привязанность и безумную ревность. Да ещё и к кому?! Разве это не смешно? Ева незаметно улыбнулась своим мыслям, которые роились сейчас в голове. Так, за своими размышлениями, она и не заметила, как они подошли к дому.

– Пока, – еле слышно, глядя под ноги, произнесла Ева.

– До завтра! – ответил Никита. Ждал, что она поднимет свои незабываемые глаза и одарит лёгкой и чарующей улыбкой.

– До завтра! – весело подхватила Лера и прижалась к нему своей нежной щёчкой.

Так непринуждённо у неё это получалось, что Еве захотелось на мгновение оказаться на месте сестрёнки. Вот так же легко, без всяких предрассудков прижаться к нему и никуда не отпускать. Пусть хотя бы, так же щекой, просто почувствовать стук его сердца и вдохнуть запах. Прикоснуться к его руке и понять, что чувствует. Ведь не зря он роняет якобы случайные взгляды, а потом отводит глаза.

Но вместо этого её сковал непонятный страх.

«Перед чем? Неизведанным? Почему все конечности немеют рядом с ним? Почему во рту всё высыхает, сжимает горло и не даёт вырваться ни единому слову? Почему ноги подкашиваются, словно ватные? Боже, что происходит со мной? И самое главное – когда это закончится?»

Ева привыкла всё контролировать в этой, пусть ещё короткой, но всё же её жизни. Она знала о праве выбора и всегда умело им пользовалась. Но сейчас всё перевернулось с ног на голову. Она уже не могла контролировать мысли и чувства, ледяной стержень начал таять непонятно от чего. Ева могла часами предаваться фантазиям, не замечая ничего вокруг. Что это за сила, которой тяжело сопротивляться? Единственное, что она знала, так это то, кто являлся источником этой силы или, точнее будет сказать, проводником.

Из размышлений её вывел писк младшей сестрёнки, которая тянула за руку и звала домой. Опомнившись, она поняла, что всё это время полёта стояла и нагло пялилась на Никиту. Осознав своё бедственное положение, она резко отвернулась и стремительно зашагала домой. Да так быстро, что сестре пришлось скакать за ней вприпрыжку.

Марта же стояла рядом и молча наблюдала за этой сценой. В её глазах читалось удивление, и только теперь она начала понимать странное поведение своей подруги. Когда Марта посмотрела на Никиту, ему ничего не оставалось, как пожать плечами, попрощаться и направиться в сторону своего подъезда. Так и остался этот день в недосказанности. Но также он внёс свои коррективы в жизни каждого.

Домой Ева влетела как ракета, которая произвела выброс топлива. Адреналин гулял по крови, и это было невыносимо. Слишком большое количество, поэтому сложно справиться.

«Как дура! Как дура! – кружилось в голове. – Это же надо было так опозориться! Теперь весь двор будет надо мной смеяться», – не выдержав такого напора чувств, она разрыдалась в подушку.

Мама проявила мудрость и дала дочери время успокоиться, а пока занялась Лерой в соседней комнате. Она уже давно заметила изменения. Ведь хорошо знала свою дочь и прекрасно понимала, что если Ева сама не захочет поделиться, то её бесполезно о чём-либо спрашивать. Ну и, конечно же, догадывалась, что это всё из-за нового мальчика, которого все очень бурно обсуждали во дворе. И как бы ни хотелось подойти к дочери и обнять, приласкать и ободрить, она понимала: ещё не время. В таком состоянии любой человек не готов воспринимать какую-либо информацию, а жалость спровоцирует ещё больший поток слёз.

В этом возрасте всё может полететь прахом в один миг. Каждая маленькая трагедия разыгрывается в мозгу подростка до неимоверных размеров. И слышать в такие моменты слова «всё будет хорошо» – это равносильно непониманию всей масштабности трагедии. Это ещё больше отталкивает подростка и увеличивает пропасть между ним и родителями. Поэтому оставалось только ждать, пусть сердце матери и сжималось от осознания того, что её ребёнку сейчас плохо, но помочь она ничем не могла.

Все мы, в определённые моменты жизни, переживаем этот этап. Конечно, каждой матери хотелось бы, чтобы её ребёнок пережил его без сильных потрясений. Но ни одной ещё не удалось уберечь от первой любви своё дитя. Единственное, что остаётся, это хотя бы «подстелить» помягче, чтобы при падении ребёнок не сильно пострадал.

Сердце матери немного успокоилось, когда слёзы дочери закончились, и можно стало ненавязчиво заглянуть в комнату, и, может быть, удастся вывести её на разговор. Этот порыв остановил телефонный звонок:

– Алло, – тишина. – Алло! – более настойчиво, произнесла мама Евы.

Ей ничего не ответили, но в трубке отчётливо слышалось дыхание, которое говорило о том, что это далеко не сбой на линии.

– Ох уж эти подростки!

Заглянув в комнату, она отдала трубку Еве:

– На, это видимо тебя.

Взяв трубку, Ева услышала только короткие гудки. Всё внутри сжалось от ощущения потери, но сознание подсказывало, что это он. Она прижала трубку к груди, умоляя повторить попытку… и он не заставил себя долго ждать. Не сговариваясь каждый из них знал, что должен сделать. Она ждала – он позвонил.

Она подпрыгнула от внезапности звонка, руки задрожали и покрылись испариной. Сердце чеканило свой особый ритм. Паника сковала. А что она ему скажет? Но желание услышать его голос победило, и она сняла трубку, прислушиваясь к тишине. Голос Никиты застал её врасплох, и Ева невольно вздрогнула:

– Привет. – Такое ощущение, будто он обращался напрямую к её сердцу.

Она ещё сильнее вцепилась в трубку и, запинаясь, смогла выговорить:

– Привет. – Молчание повисло между ними, и оно было гораздо красноречивей, чем слова. Им обоим, так много хотелось сказать друг другу, но что-то мешало.

– Я просто хотел пожелать тебе спокойной ночи, – только и смог произнести он дрожащим голосом.

– Спокойной ночи, – повторила его слова Ева… гудки… и облегчение.

«Значит, я тоже ему нравлюсь!» – довольно подумала она.

После звонка тревога испарилась, и осталась только уверенность в себе, завтрашнем дне… и в нём.

На следующий день Ева отправилась на прогулку, возлагая большие надежды на встречу. Как обычно, друзья собрались во дворе, но не хватало самого главного человека в её жизни. Один из друзей зашёл за Никитой, но его не оказалось дома. Компания разделилась на две команды для игры в «Казаки-разбойники», так и прошёл вечер. Одна часть Евы развлекалась, а вторая томилась в ожидании.

Когда начало темнеть, ей ничего не оставалось делать, как в расстроенных чувствах отправиться домой. Открыв дверь квартиры, она почувствовала манящий запах ужина и услышала ласковый, наигранно безразличный голос матери:

– Ева! Тебе звонил какой-то мальчик и просил перезвонить ему, как придёшь с прогулки. Вот его номер, – сунув листок бумаги дочери в руки, она ушла обратно на кухню, бросив многозначительный взгляд.