– Но они даже не знакомы! – Марта наклонилась ближе и тоже зашептала.

– Так познакомь! – Ева цеплялась за неё, как за спасательный круг.

– Я даже не знаю…

– Марта, пожалуйста, сделай это ради меня, если на Ника тебе наплевать.

Видя отчаяние подруги, Марта вздохнула и сдалась. Она пока плохо представляла знакомство парней, тем более, огромная разница в возрасте, но всё-таки решила помочь Еве, чем бы это не обернулось в будущем.

– Слушай, Лёлик, у нас с Евой есть друг, – начала Марта, как только мужчина вернулся на кухню, – которому очень нужна помощь, и мы тут подумали, – она немного помялась и продолжила, – что ты мог бы помочь ему. Он неплохой парень, просто его жизнь повернулась так, что он попал в трудную ситуацию. – Парень Марты внимательно сидел и смотрел на неё, вникая в каждое слово.

«Я знаю, он обязательно поможет!» – молила Ева про себя.

– И чем же я могу помочь этому замечательному мальчишке?

– В общем, он попал в плохую компанию и его надо увезти отсюда.

– Вот как? И что же это за компания? – приподнял он вопросительно свою густую бровь.

– Господи, Марта! Чего здесь темнить, он всё равно узнает. Он начинающий наркоман, и вытаскивать его из этого болота никто не хочет. Вот мы и подумали, раз у тебя есть родственники в деревне, может ты мог бы его увезти? – выпалив это, Ева с глазами, как у Хатико, смотрела на Леонида, как на Христа Спасителя, и ждала приговора.

– Я не могу так сразу ответить, мне нужно время. Мы съездим в выходные к родственникам и переговорим с ними. Я подумаю, что можно сделать. А пока я готов хотя бы просто познакомиться с ним и понять, что это за человек.

– Спасибо…

– Я знала, что ты у меня самый лучший, – пропела Марта, выдохнув.

С огромной надеждой Ева покинула квартиру Марты и отправилась домой. Завтра у неё контрольная, и нужно ещё подготовиться. Половину ночи она ворочалась и не могла уснуть, думая о Никите.

Поспав несколько часов, Еву разбудил голос мамы:

– Ева, вставай!

«И почему у неё по утрам такой противный голос?» – подумала она и накрыла голову подушкой, хотя это никогда не помогало.

– Ева! Опоздаешь!

– Да, встаю я! – прокричала Ева и тише добавила: – С тобой попробуй не встань.

Позавтракав, она отправилась на остановку. Как обычно, по накатанной, час езды, и она в колледже. С Ингой они учились на разные специальности, но также оставались подругами. А с Виктором решили остаться друзьями и не таить обиду. Они так и оставили всё в привычном русле, по-прежнему сидели вместе за партой. После того вечера, когда они решили быть просто друзьями, к нему сразу же начала клеиться девочка из их группы.

«Видимо, она и принесла ему на хвосте новость о девственности!» – подумала Ева, но не стала ничего выяснять.

Сдав контрольную, группа направилась в другую аудиторию, где заправляла их самая «любимая» учительница, и они никогда не забывали разозлить её постоянной болтовнёй. Вот и в этот раз она разразилась руганью в их адрес:

– Ваша четвёрка за последними партами совсем уже обнаглели! Вы сидите и постоянно срываете мне урок! Сколько можно?! Вы не даёте другим учиться! Из-за вас страдают мои отличники! Не понимаю, как вы умудрились написать контрольную на отлично?! А вот из-за того, что вы мешали, моя отличница Наталья – на два. Разве это справедливо?!

– Так попросила бы нас, и мы дали ей списать, – неожиданно для себя, слишком громко высказалась Ева.

«Чёрт! Почему так сложно просто промолчать?! Кто за язык-то дёргает?»

– Встань! – закричала, красная от злости, учительница.

Ева встала и приготовилась получить взбучку.

– Мне это всё надоело! Выйди из класса, и пущу я тебя к себе на урок только после того, как твоя мама придёт ко мне.

– Мы что в школе, чтобы родителей вызывать? – не выдержала Ева.

– Пошла вон отсюда! – завопила та.

Ева решила не доводить дело до инфаркта, собрала свои тетради и вышла за дверь. Дождавшись окончания пары, Ева присоединилась к группе и отправилась на последнюю пару.

– Ну, ты даёшь! – посмеялся над ней Виктор.

– Разве это я даю? – многозначительно спросила Ева, и они оба рассмеялись.

На следующей паре Ева сидела молча, уставившись на доску с желанием понять предмет, который давался с огромным трудом. Мозг уже начинал кипеть от нелёгкой деятельности. Да ещё и недосып из-за вечных раздумий.

– Ева! – услышала она резкий голос учительницы и непонимающе уставилась на неё. – Такое ощущение, что тебе совершенное безразлично, что я здесь объясняю! У тебя такое отрешённо лицо!

– Тупое, видимо, вы хотели сказать, – опять вырвалось у неё.

«Да, что со мной?! И, когда я научусь фильтровать?» – подумала она.

Преподаватель вопросительно посмотрела на неё, приподняв одну бровь.

– Я ведь не виновата в том, что когда я вникаю и в голове куча умных мыслей, то лицо у меня становится тупым, – пробурчала она себе под нос.

– Ну, ты жжёшь сегодня, подруга, – услышала она возглас с соседней парты.

Учительница, не найдя, что на это ответить, попросила её сесть на место и продолжила свои объяснения, стараясь больше не смотреть в сторону Евы. Она успела заметить, что студентка в последнее время стала немного нервной.

Вечером из дома Ева «набрала» Марту. Та сообщила, что у них в гостях Никита, и она позже перезвонит, и обязательно расскажет, чем всё закончилось.

Обитель Яхве наполнилась знакомым запахом серы, который мог предвещать только лишь появление Люцифера.

– Да вы, как я понял, готовы сделать ход, батенька? – начал в своей обычной манере Люцифер.

– Да. Но прежде я хочу знать, что ты решил с Оливьером?

– А что мне с ним решать, у нас с ним разве какие-то разногласия возникли? – сделал нарочно недоумённое лицо Люцифер.

Он щёлкнул пальцами, и около стола появилось его любимое кресло, увешанное черепами, из глазниц которых выглядывали гадюки. Изначально на нём красовались два великолепных крыла ангела, но сейчас одно из них символично оторвано.

– Люцифер, в тебе умер отличный актёр, но не в моём театре, так что перестань сейчас же. Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю. И хочу услышать решение.

– Знаешь, я подумал… – он выдержал паузу пока садился в кресло, – потом ещё раз подумал, и решил, что оставлю я его до окончания срока, пусть он порезвиться вдоволь, прежде чем вернётся домой.

– Так я и предполагал, – озадачился Яхве. – Тогда мне ничего больше не остаётся, как отдать свой ход на его возвращение.

– Не понял?

– Мой конь рубит твою пешку на е5 — Оливьер возвращается домой!

– Но это нечестно! – взревел Люцифер и, вскочив с кресла, опрокинул его.

– Это мой ход, сын. И я желаю, чтобы он был именно таким!

– Как знаешь, – процедил сквозь белоснежные зубы Люцифер. – Только тогда пускай твой юный подопечный из одного болота втягивается в другое, да и Еву за собой тянет!

– Пешка d6 – Затягиваем! – пропел он и шумно втянул воздух в лёгкие.

Люцифер с прищуром посмотрел на реакцию Отца. Но Яхве, продолжал размышлять о чём-то своём, даже не взглянув на сына.

После новогодних праздников Никиту увезли в деревню, и, для облегчения ломки, посадили «на стакан». Отрезали полностью от внешнего мира, даже телефон забрали. Почти месяц он мучился кошмарами и болями. Нервы были на пределе, и Никита готовился сорваться, обратно в город к друзьям, но останавливали пустые карманы.

Однажды решился и прошёл несколько километров пешком, но вскоре понял, что это занятие – гиблое. К вечеру началась метель, и он чуть не окочурился. После этого случая парень старался бороться с желанием бежать, потому как искренне испугался за жизнь и окончательно пришёл к выводу, что хочет вылезти из этого дерьма.