Шёл тысяча девятьсот сорок третий год. Очередное безумие. Ещё одна попытка истребить целую нацию, счёт шёл не на тысячи, а на миллионы жизней. Даже во времена Крестовых походов не было пролито столько крови. Ад разгуливал повсюду, не имея препятствий. Было невыносимо наблюдать за всем этим кошмаром. Одно могло заставить Еву сиять – это чумазый, но гордый и до боли добрый мальчишка. Слишком маленький, чтобы вникать в происходящее. Сам создавал свой маленький мир. И был полноправным хозяином этого мира, но даже это не спасло его от творившегося хаоса.

В феврале этого же года, в деревню Росица, где жил Матвей ворвались фашисты. Карательная операция под названием «Зимнее волшебство». Самых молодых и сильных людей отправили на станцию, где их погрузили в вагоны и вывезли в концлагерь Саласпилс и на работы в Германию. Остальных жителей сожгли в домах и коровниках. Священника Анатолия застрелили за настойчивые просьбы оставить хотя бы детей. Старики и дети – те, кто не мог послужить своему государству, взяв в руки оружие, были уничтожены за считанные часы.

Почему люди настолько жестоки? Что движет ими? Власть? Страх? Ощущение мощи?

На глаза Евы навернулись слёзы:

– Отец! Ты мне обещал! Отпусти меня на землю, иначе это никогда не прекратится. Я хочу помочь им. Они слепы, Отец!

– Дочь моя, моё сердце так же страдает от всего этого безумия, происходящего на земле. Но я не могу вмешаться и не могу отпустить тебя, ибо ещё не время. Ты не сможешь. Ты даже не доживёшь до того момента, когда начнёшь многое осознавать. Ты пройдёшь только боль, а это бессмысленно! – попытался успокоить её Яхве.

– Тогда помоги им сам, Отец! Ты ведь можешь!

– Я не должен. Я дал им самое главное – я дал им право выбора. И это их выбор – жить в аду. Я создал их по своему подобию, а не комнатными растениями, которые поливают и пересаживают, когда того требует время. У них нет выбора, за них решает всё как раз человек. Поэтому он и главный. Если я вмешаюсь, то в чём будет их отличие?

– Но всё зашло слишком далеко! Это слишком большое право, и мы не заслужили его. Мы не были готовы! – её голос начал срываться на крик, а слёзы накатывали, от чего всё расплывалось. Она никогда не считала себя душой, а причисляла к людям, и всегда спускалась на землю, не отдыхая. – Отец, так больше не может продолжаться…

Она подняла полные слёз очи и увидела родные бездонные глаза, переполненные горечью и любовью. Только отец мог так смотреть на своё дитя, заблудившееся среди множества чувств и эмоций. Страх, гнев, власть, ярость, гордость, непонимание, жадность и ненависть – крайне сильны, чтобы совладать с ними. Мало кому удаётся взять их под контроль. Даже сильные мира сего подвержены им. Эмоциям, которые оставались бесконтрольны. Разве этого он хотел для своих детей? Разве этого, он ждал от них?

Он собрал все имеющиеся инстинкты в одно единственное существо и наделил его разумом, чтобы оно смогло правильно использовать их. Но инстинкт животного оказался слишком силён, чтобы обуздать и подчинить себе во благо. Захват территории стал первоочередной задачей. И только любовь, дарованная человеку, могла уравновесить его. Но где взять её, когда всё зашло так далеко? Как можно любить того, кто предал тебя? Как можно любить убийцу своих детей? Ведь проще всего любить того, кто любит тебя. В этом и есть ошибка всего человечества. Вся печаль отразилась в этих глазах. Ева поняла, что разговор окончен, и её время ещё не пришло.

Она бросилась бежать в никуда. Просто, чтобы ни о чём не думать. Чтобы унять мытарства за всё человечество, которое зашло в тупик и попало на бал к Дьяволу. Она бежала по тропинке с мелкими острыми камешками, терзая ем самым босые ноги. Старалась заглушить душевную боль, переключиться, но это плохо удавалось. Когда силы стали покидать, она рухнула.

Лёгкий ветерок обласкал обожжённые слезами щёки, прокатился волной по мягкой зелёной траве, которая гладила её тело, пытаясь хоть немного унять боль. Что может быть более утешительным, чем прикосновение матери-природы? Что может сравниться с песней ветра и успокаивающим шумом прибоя? Всё это создано в усладу человеку. Твори и наслаждайся каждой прожитой минутой. Ощути творения свои и Отца каждой клеточкой тела. Умри и возродись в блаженстве. И осознай, что всё это принадлежит только тебе. Ты уже господин вселенной, куда ещё больше? Испытай любовь матери и отца, любовь и преданность близких твоих, любовь женщины к мужчине и, наконец, любовь детей своих. Столько граней чувств и эмоций, которые могут закружить тебя в незабываемом танце тела и души. Но мир предпочёл танцевать с Дьяволом и окрасить творения Отца в красный цвет.

Слёзы всё катились по лицу, но она уже не чувствовала их обжигающее тепло. Взгляд стал невидящим и устремился в небесную даль. Мир затаился, а сознание погрузилось в вакуум. Ева прикрыла веки и провалилась в глубокий сон с надеждой, что кроме пустоты на сей раз к ней ничего не придёт, а кошмары оставят в покое.

– Ева! Ева! – прорезал тишину звонкий голос. – Ева! Я вернулся… Я так скучал по тебе.

Очнувшись, она привстала, опираясь на локти и увидела Матвея. Его босые ноги, так смешно семенили по молодой травке, которая мягко стелилась по дороге к ней. Ева невольно улыбнулась, и приятная нега заполнила пустоты души, которые недавно раздирали её на куски. Ещё один прыжок, и он оказался прямо на ней, загребая воздух руками и прижимаясь всем своим тельцем. Ещё чуть-чуть, и он задушил бы её своими маленькими цепкими ручонками.

– Да… вижу, ты сильно соскучился, что готов придушить меня, – рассмеялась Ева и расцепила его крепкие объятия.

Большущие голубые глаза, в которых утонуло небо, светились счастьем. Он знал: их разлука не будет долгой. Понимал, что отправляться на землю необходимо для познания себя и всех своих граней, для опыта и приближения к Отцу. Ведь ничего лучше не давало их, как опыт прожитых лет в теле. Только пропустив всё через себя, душа могла приобрести знания и быть верной им.

Матвей был одной из самых молодых и неопытных душ. Ему ещё только предстояло пройти весь жизненный опыт и наполнить свой багаж. Ева приходилась ему наставницей как на небе, так и на земле. Матвей не отходил от неё ни на шаг и всегда слушался, а Отец занял всё её свободное время различными заданиями, поэтому вопросов о возвращении на землю пока не возникало. Но время шло. Близилось второе тысячелетие – век пробуждения.

Ранняя осень. Любимое время года Евы на земле, когда листва окрашивалась в яркие цвета, а ветер срывал золотые листья и гонял их по дорожкам под ласковыми лучами солнца. Трава засыпала и обещала быть ещё мягче и сочнее следующей весной. За зиму природа восстанавливала силы и, проснувшись, начинала всё заново с новыми возможностями.

– Ева! Проснись, пора… – этот мягкий и в тоже время властный голос. Сколько в нём тепла и любви! Безумной и всепоглощающей любви Создателя к своему творению, в которое он вложил частичку себя. Ева открыла глаза и потянулась, мягкая и тёплая ладонь коснулась её растрёпанных волос. – Ева, тебе пора, уже четыре утра. Самое время появиться на свет. Ты готова?

Ева прекрасно понимала, почему звучит именно этот вопрос. Всё не так просто, как хотелось бы. Казалось, что сложного: пришла в мир, в котором ты знаешь всё, всех научила, всё объяснила, и все счастливы? Но помимо необходимости достучаться до сердец и повести за собой, нужно ещё вспомнить. Весь опыт, который накоплен многими тысячелетиями, желания, да и горечь. Всё это заснёт в тот миг, как только она произнесёт своё первое слово.

Ни одна душа, насколько опытной бы ни была, не вынесет эти знания с неба на землю. Это единственное условие Отца – не прихоть, а горький опыт существования учений на земле, который не увенчался успехом, а закончился порождением зла. Но имелось и одно «НО»… Каждая душа могла разбудить их в том случае, если придёт к достойному пребыванию на земле в данном теле, и могла оставить частичку своему последователю прежде, чем вернётся на небо.