Никита, поставил девушку на ноги и обнял. Взгляд остановился на Еве, скользнуло сожаление, но мгновенно исчезло, и осталась пустота. Время прекратило свой бег и застыло, словно ожидая взрыва.

Ева резко накинула капюшон, спрятавшись под ним, и пошла дальше, наклонив голову вниз. Завернув за угол, она сорвалась с места и побежала так, как будто за ней гналась стая голодных волков. Пробежав пару улиц, остановилась и согнулась пополам от мучительной одышки. Тяжело дыша, Ева схватилась за горло, как будто кто-то душил, а она пыталась убрать эти путы и глотнуть воздуха. Но вместо этого ком, застрявший в горле, начал проваливаться.

– Только не плачь, только не плачь! – Но предательские слёзы покатились одна за другой.

Спала этой ночью она плохо. Всё время снился Никита, который смеялся и кружил её. А когда присматривалась, то понимала, что это вовсе не она, а его нынешняя подружка. Красивая, кудрявая и счастливая.

Проснувшись среди ночи, Ева села на кровати и начала раскачиваться, вспоминая недавнюю встречу. Пыталась вспомнить взгляд Никиты, а вместо этого всплывал его образ, который кружит… кружит… но не её. И радуется, но не с ней. Ева покрутила в руке медное, потерявшее уже былой блеск, обручальное колечко и надела его обратно на палец.

Наутро она, совершенно разбитая, отправилась на учёбу и на первом уроке чуть не уснула. Учителя всегда хорошо относились к Еве, потому что она была солнечным и добрым человеком, который никогда не унывал. Особенно её любила учительница по литературе, за талант писать сочинения и тонко чувствующую натуру. Именно этот урок был вторым.

Когда учительница вошла в класс, Ева немного задержалась, перед тем как встать, потому что была поглощена бормотанием под нос:

– Вот почему, когда входит учитель в класс, все обязательно должны встать, чтобы его поприветствовать? Ещё бы заставляли в ноги ему падать.

В этом классе парты рассчитаны на троих учеников, а Ева сидела как раз с краю, у окна, поэтому, как только две её соседки встали, она тут же рухнула, перевесив лавочку на свою сторону. Как позже оказалось, болт, который должен держать лавочку, разболтался.

В классе раздался такой грохот, что все дружно обернулись в сторону упавшей Евы, и громко засмеялись. Даже учительница не смогла сдержаться и улыбнулась. Никто не удивился, что зачинщиком суматохи оказалась именно она.

– Ева, это тебя Бог наказал за те слова, которые ты бормотала себе под нос, перед тем, как упасть, – по-доброму пошутила учительница.

– Ага, только вот я одного понять не могу. Мне, что какой-то особый вид богов попался? С садистскими наклонностями? Очень уж ему нравится мучить меня периодически. Я прямо вижу, как он от этого удовольствие получает, – ответила она, потирая «пятую точку».

Время шло своим чередом. Боль от неразделённой любви начинала утихать, но память так и не удалось стереть и освободить место в своём сердце для другого.

Окончив среднюю школу, Ева беспрепятственно поступила в колледж, где знакомства значительно расширились.

В группе училось очень много приезжих студентов, которые жили недалеко от колледжа в общежитии, что принадлежало этому учебному заведению. Иногда Ева завидовала ребятам, жившим далеко от родителей, потому что смогли выйти из-под контроля.

Проучившись половину года, она сдружилась с юношей, он был далеко не мальчишкой и считался одним из самых видных в группе. Звали его Виктор, что говорило само за себя – побеждать стало его страстью, и у него это неплохо получалось. В самом начале учебного года она невзлюбила его за чрезмерную самоуверенность, после чего он задался целью завоевать её, победить и пленить, как покоряют вершину Эвереста. Ухаживая за ней, Виктор никогда не позволял лишнего, но Ева всегда видела как горят его карие глаза, когда тот смотрит на неё. Именно они заставили обратить внимание, ведь так напоминали взгляд Никиты.

– Смотри, как твой цветочек начинает распускаться, – смеялся довольный Люцифер. – Того глядишь совсем распустится и станет такой распущенно что, у меня получится быстрее утащить её к себе в ад. Вот бы я повеселился… – мечтательно произнёс он.

– Рано радуешься, сын мой. Наша игра ещё только началась, – притормозил его фантазии Яхве.

– И если ты не будешь так тянуть со своими ходами, то она быстрее закончится, – недовольно ответил он.

– Остынь, Люцифер! – предупредил его Отец.

– Хм… мы играем в интеллектуальную игру, как я могу расслабиться? – съязвил тот и включил свою дьявольскую улыбку.

Отец предупреждающе посмотрел на него, и Люцифер всё понял. Поднял руки вверх, показывая, что сдаётся, но при этом не переставал улыбаться.

– Конь f3 – Ограждаю её от ненужной связи и ещё одной трагедии.

Однажды, добрая птичка «чирикнула» Виктору, что он играет с огнём, забавляясь с невинной девушкой. Это явилось ушатом ледяной воды, которая охладила его голову. Такого поворота событий парень никак не ожидал, хотя сразу понял, почему она никогда не выказывала желаний по отношению к нему. Он уже начал сомневаться в своей неотразимости, ведь в этом возрасте гормоны плещут и не дают сдерживать сексуальную энергию. После этой весточки всё встало на свои места.

На очередной вечеринке у них состоялся серьёзный разговор. Оставшись наедине в его комнате в общежитии, их тела впервые сплелись в жарких объятьях. Неохотно отрываясь от сладких губ, Виктор решил, что пришло время остановиться, пока не поздно, и он мог себя контролировать. Он приподнялся на руках, посмотрел в опьянённые возбуждением голубые озёра и на секунду передумал спрашивать, но взял верх над эмоциями.

– Ева, – задыхаясь от страсти, начал он, – мне нужно поговорить с тобой.

Расстроившись, что её прервали на самом интересном месте, Ева надула припухшие от поцелуев губы и взглянула щенячьими глазами на Виктора, который опасно возвышался над ней.

– Я уже начинаю бояться, – призналась Ева и заёрзала ещё больше возбуждая парня.

– Ева, скажи мне правду, ты девочка до сих пор? – вопрос очень смутил, и она ещё больше раскраснелась, а от недоумения открыла рот.

– Не понимаю, что это меняет?

– Ева, ответь на вопрос! – начал сердиться парень.

– Ладно, ты прав, я девочка, мама родила меня девочкой, и до сего часа так всё и осталось!

– Ева, я серьёзно! Ты ведь понимаешь о чём я! – начал сердиться Виктор.

– Господи, ну да! Я до сих пор не была с мужчиной! – выставила она глаза. – Дальше что?

– Ева, прости, но я не могу. – Он оттолкнулся от постели и сел тяжело дыша.

Это стало последней каплей или, по крайней мере, Еве так показалось. Она вскочила с кровати и начала кричать, измеряя шагами комнату.

– Вот вы мужики говорите, что женщин не понимаете?! А как прикажете вас понимать? Один уходит, потому что ему не отдают свою девственность, другой уходит, потому что ему её предлагают! Вы сами-то понимаете хоть, чего хотите?

– Ева…

– Что Ева! Я уже шестнадцать лет Ева! У нас в группе уже ни одной девственницы не осталось! Я понять не могу, – она обратилась к небу: – Я там кому так сильно задолжала?!

Схватив свою сумочку, она попыталась выйти из комнаты, но та оказалась заперта.

– Ева, ты куда? – Виктор соскочил с кровати, попытался обнять и успокоить.

– Куда, куда… искать того, кому я такая достанусь! Открой дверь, – она оттолкнула его, с силой пнула по двери и сморщилась, злость немного улеглась от боли.

– Мы не договорили! – занервничал парень.

– Если ты не заметил, то мы не только не договорили! Открой, сказала, а то закричу!

– Так ты и так кричишь… Ева, я ведь извинился…

– На колени! – грозно сказала Ева и сложила руки на груди.

– Что? Ты серьёзно? – он даже растерялся и не знал, как ему реагировать на это.

– Не парься… открывай дверь и забудем всё, что здесь произошло.