– Гы… Га… – вырвалось у неё.

Джордж поспешил удалиться, а Дороти ещё несколько минут сидела на песке, не понимая, что произошло.

Через несколько месяцев Джордж уволился и поговаривали, что он заживо сгорел в своей небольшой квартире, которую снимал. А Дороти всё так же продолжала резвиться на солнце. Её саму можно было бы сравнить с солнцем: как великое светило, подчиняясь вечным законом, в определённый час показывается над землёй, а потом снова исчезает, так и Дороти, совершенно не обращая внимания на оскорбления, не имея понятия, что такое обида, продолжала каждый день прыгать по траве, радуясь новому дню. В жизни Дороти постоянно появлялись новые люди, готовые унизить её, но со временем они все пропадали бесследно. Она внимательно смотрела на то, как посетители цирка приходили, тыкали в неё пальцем и уходили, так же великое светило наблюдает, как исчезают одни цивилизации и появляются другие. «Как Иисус», – сказала однажды Элла, наблюдая за Дороти. Да, она как Иисус Христос любила каждого человека и никому не желала зла.

Дороти находила поддержку только у остальных фриков и была благодарна им за это. Она часто бывала в фургоне Джо, и в последнее время Джо всё чаще относилась к ней, как к своему ребёнку…

– Бедная Дороти… Бедная Дороти… Бедная… Бедная… – послышался голос Стивена. Иногда бывало, что он забывался и повторял одно и то же чуть ли не по десять раз.

Никто не знал, что творилось в его навечно поникнувшей голове. Он был уже, мягко сказать, немолодой, в таком возрасте люди часто заговариваются.

Жизнь Стивена, следует заметить, была, так же как и у Эллы, несладкой. Он запомнил очень хорошо один случай, произошедший с ним, когда ему было тридцать лет. Его позвоночник принял ту форму, какая у него была теперь. Тогда он задумчиво шёл по улице и смотрел себе под ноги, никуда больше смотреть он не мог. И тут как бум… ударяется головой прямо о какую-то перекладину, возможно, турника. Ото всех сторон послышался смех, звонкий и долгий, смеялись идущие рядом прохожие. Стивен хотел посмотреть, кто это смеётся, разглядеть их лица, но головы он поднять не мог, поэтому ему пришлось стоять и слушать этот продолжительный смех. Стивен не знал, почему он так хорошо запомнил именно этот случай, примеров подобных происшествий можно было привести ещё много, потому что над ним довольно часто смеялись.

Женился Стивен рано, в девятнадцать лет, и его брак продлился недолго, даже трёх лет не прошло, как он развёлся. Его горб как раз начал увеличиваться, и жене это не нравилось. Настали проблемы с деньгами, пошли ссоры, скандалы, и вскоре их семья распалась. За полгода до развода жена подарила Стивену сына. Правда, он почти не знал своего ребёнка, жена не разрешала ему с ним видеться, оттого что Стивен мог напугать мальчика.

Стивен не часто вспоминал про жену, но когда всё же делал это, то называл её гулящей женщиной. После их развода до него дошли слухи, что она вновь вышла замуж за какого-то богатого бизнесмена, хотя кто знает, может, и не бизнесмен он вовсе, а какой-нибудь уборщик. Только одного этого факта, что жена вновь вышла замуж, хватило для Стивена, чтобы так грубо отзываться о ней.

– Бедная Дороти… – снова сказал Стивен.

– Стив, может быть, хватит? – нервно спросил Лари.

– Что? А, простите, просто начинаю забываться, – виновато произнёс он.

– Ох… Как жарко! Дайте что ли воды, – сказала Элла, но не став дожидаться пока кто-нибудь подаст ей кружку, сама подошла к кувшину воды.

Стивен осмотрел комнату. Он увидел пять фриков, пять людей, которые ему были очень дороги: Дороти, Джо, Лари, Элла, Шелдон. Он понял, что это его семья, идеальная семья, какую они не смогли создать с его бывшей женой. Здесь, в этой большой семье один всегда готов заступиться за другого. Уродство всех этих людей, как их общее большое горе, сплотило их. Стивен испытывал счастье, находясь в этой семье.

– А кстати, куда пропал Мартин? – осведомился Шелдон.

– Понятно, где он, у дрессировщицы Нэнси, – сказал Лари, – он давно уже к нам не заходил. Как же он там, интересно?

– Да, точно, точно, – вспомнил Шелдон. – А который час?

Лари подошёл к часам, и, прищурившись, посмотрел на них.

– Бог мой, уже двенадцать часов!

– Двенадцать? – удивилась Элла. – Надо быстрей возвращаться.

Она вздохнула, предвкушая обратную дорогу, встала и сняла с крючка куртку.

– Стивен, пошли, уже полночь, Дороти, иди ко мне, – собирала всех Элла.

Стивен нехотя поднялся со стула и направился к стене со словами:

– Кто-нибудь подайте мне мою куртку.

– Да вот же она, вот же!.. Дороти, хватит уже плясать по всей комнате!

– Гы… Го… – пролепетала Дороти.

– Да, «гы… го…», пошли уже.

Когда Стивен натянул свою куртку, и на Дороти оказалась верхняя одежда, Элла сказала на прощание:

– Ну ладно мы пойдём, а то, действительно, поздно очень.

– Пока, – сказала Джо.

Снова дверь на несколько секунд отворилась, и в комнату опять залетел ночной ветер. Шелдон затрясся, как осиновый лист.

На следующий день в цирк пришло гораздо меньше людей, но сегодняшние гости, так же как и вчерашние, улыбались и с нетерпением ждали начала представления.

Пока зрители занимали свои места, за кулисами уже стояли артисты, которым выпала честь выступать первыми. К выходу готовился фокусник, в кулисах, которые отделялись от главной сцены лишь занавесками, уже было приготовлено всё необходимое для его выступления.

Вдруг погас свет, заиграла музыка, и из зала послышались овации. Фокусник, широко улыбаясь, вышел из кулис. На его место, рядом с узкой щёлкой между занавесками, встал клоун.

Фокусник тем временем начал показывать всякие мелкие фокусы, после каждого из них зрители громко аплодировали ему. Клоун же, внимательно наблюдавший за ним, что-то прошептал, после чего зачем-то на секунду открыл рот, будто от удивления, но причина была, скорее всего, не в этом.

Фокусник между тем вынул из своего цилиндра белого кролика и положил его на стоящий рядом столик, специально приготовленный ещё перед выступлением, потом он поклонился зрителям и вымолвил:

– Дамы и господа, сейчас я бы хотел показать вам смертельный номер, но для этого мне нужен доброволец. Я выберу его совершенно случайно, поверьте мне. Вот скажем, вы, девушка.

«Да уж „совершенно случайно“ он её выбрал!» – подумал клоун, не доверчиво наблюдая за фокусником.

Не обращая внимания на поднятые руки других зрителей, фокусник подошёл к первому ряду и протянул руку какой-то девушке. Она следом протянула ему руку и встала с места, дальше они вместе пошли в центр арены. Помощник выкатил большой ящик на колёсах. Он был чёрным с фиолетовыми звёздами по бокам, и у него присутствовало сразу восемь ножек. Сказав что-то чуть слышно девушке, фокусник начал помогать ей забираться в этот большой ящик.

– Дамы и господа, сейчас вы увидите нечто невероятное: я разрежу эту прекрасную девушку пополам! – сказал фокусник, кода девушка уже лежала в ящике.

Он взял со своего столика пилу, и, подойдя к ящику, начал медленно распиливать его. Зрители затаили дыхание. Осталось совсем чуть-чуть, и вот протяжный звук, издаваемый пилой, прекратился.

– Смотрите, дамы и господа, девушка абсолютно жива и здорова! – вымолвил фокусник, готовясь разъединить две половинки ящика.

Разъединив их всего на несколько секунд, он вновь представил их друг к другу. Завершая своё выступление, фокусник помог девушке выбраться из ящика, когда публика увидела, что она точно жива и невредима, вновь одарила фокусника овациями. Он низко поклонился и направился к кулисам.

Клоун отошёл немного в сторону, пропуская фокусника, и снова прильнул к щёлке между занавесками. «Такими фокусами разве только провинциальную публику развлекать», – подумал клоун.

– Эй, кыш с дороги! – раздался позади женский голос.

Клоун обернулся, поправляя красный взъерошенный парик, и увидел сидящую на лошади женщину.