© Даниил Горбунов, 2016

© Иван Перчугов, дизайн обложки, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В то прекрасное лето 1925 года цирки то и дело колесили от северных штатов к южным, от западных к восточным. Лето выдалось воистину хорошим, хотя в принципе то же самое можно было сказать и о лете прошлого и позапрошлого года. Самым важным было то, что Первая Мировая война давно закончилась, а Великая Депрессия ещё не началась. Лето – это то время, когда большинство людей испытывают неожиданное умиротворение, тебе начинает казаться, что каждый человек на Земле счастлив, как бы неправдоподобно это не звучало. Тебе просто хочется посидеть в теньке, полакомиться мороженым или понежится на пляже. Лето – это ещё и время для блаженства, для долгожданного отдыха.

А знаете, чем ещё хорошо это время года для цирков? Конечно, каникулами. Тысячи школьников забыли об учёбе на последующие три месяца. А куда они, спрашивается, будут просить отвести их родителей. Конечно, в парки аттракционов, кинотеатры или цирки.

Этим-то и хорошо лето, а для цирка Бенджамина Голдмена, уже не один раз исколесившего страну, лето 1925 года было самым запоминающимся.

Хозяин цирка, этот Бенджамин Голдмен, не был, как это говорится, знаменитостью, хотя цирк его во многих маленьких городах приобрёл известность. Сейчас цирк Голдмена по восточному побережью США постепенно продвигался на север, в Нью-Йорк. Он старался заехать в каждый город, каким бы крошечным тот не был, и в каждом городишке, должно признать, цирк встречали весьма приветливо, почти всегда с аншлагами. Вот и в тот день, с которого мне бы хотелось начать эту историю, в цирке Голдмена был очередной аншлаг.

В тот жаркий июньский день людей собралось действительно много. Все толпились около большого шатра цирка и около маленьких фургончиков, которые служили одновременно и гримёрными, и домами артистов. Ветерок разносил приятный запах леденцов, перемешанный с запахом лошадей. Повсюду сияли улыбки, не было, наверное, ни одного человека, который бы в этот момент не улыбался.

Но около четверти всех людей толпились вовсе не у главного шатра, а у какого-то наспех построенного здания. Хотя здание это и было построено на скорую руку, выглядело оно весьма привлекательно. Но толпу, скорее всего, привлекала не архитектура здания, а надпись на нём. Большими разноцветными буквами было написано: «Фрик-шоу». Приблизившись к этому зданию, можно было различить на его дверях столь же яркую афишу, которая гласила:

«ДАМЫ И ГОСПОДА

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В НАШ ЦИРК УРОДОВ!

Только у нас вы сможете увидеть знаменитую бородатую женщину,

оборотня Мартина, человека-гору, дурочку Дороти,

сиамских близнецов Эллу и Эмму, безрукого Лари,

и конечно, нашу гордость, человека-червя!

Только в нашем цирке уродов!!!»

Чем больше людей читало эту афишу, тем больше становилась толпа ожидающих, когда откроется, наконец, этот цирк уродов с такой многообещающей рекламой на дверях. И вот дверь распахнулась, на улицу вышел усатый мужчина в чёрном цилиндре.

– Дамы и господа, дамы и господа! – громко заговорил он с небольшим французским акцентом, – приглашаю вас на фрик-шоу, стоимость представления всего три доллара!

Люди начали доставать деньги и подходить к этому усатому мужчине. Мужчина снял свой цилиндр, и когда ему протягивали деньги, он подставлял свой головной убор, и купюры одна за другой ложились на дно шляпы.

– Заходите! Всего три доллара, и вы увидите столько диковинных вещей, сколько в жизни не видывали! – кричал он зрителям, явно сомневающимся идти им на фрик-шоу или нет.

В итоге толпа рассеялась, все, кто хотел зайти в цирк уродов, попали в него, кто сомневался – остались на улице.

Изнутри здание выглядело очень странно: по всему периметру комнаты стояли импровизированные пьедесталы в форме полукруга. Но кто или что находилось на этих пьедесталах, не было видно, потому что это что-то было закрыто ярко-красными шторами. Казалось, будто эти загадочные, закрытые шторами возвышения, находившиеся в этой комнате, были чем-то вроде вольеров или каких-то клеток.

– Дамы и господа, за этими шторами скрываются необычные люди, – начал говорить ведущий. – Но назвать их людьми навряд ли повернётся язык. Они те, от кого, как говорят, отвернулся Бог! Это страшные существа, которых отвергло всё человечество! Поверьте, сейчас в этой самой комнате находятся чудовища, которые могут по-настоящему напугать вас!

Ведущий подошёл к первому пьедесталу и взялся за штору, приготовившись показать зрителям того, кто за ней находится.

– Здесь у нас сидит одна женщина, – проговорил он, – поверьте мне, она могла бы стать первой красавицей Америки, если бы не одно «но», у этой женщины растёт борода!

С этими словами ведущий быстрым жестом отдёрнул штору, и зрители увидели сидящую на стуле чёрноволосую девушку. Женственные черты её лица, красивые карие глаза, нежную розовую кожу дополняла чёрная взлохмаченная борода. Если бы не эта борода, девушка и вправду была бы писаной красавицей, но этот уродливо смотрящийся на ней мужской атрибут портил всю её внешность. Девушка сидела, сложив руки на коленях, она старалась не смотреть на зрителей, её взгляд был устрёмлён куда-то вдаль. Она производила впечатление гордого человека, который бы ни за что на свете не дал себя обидеть, но судьба, видимо, не учла эту её особенность характера, и ей придётся до конца своих дней терпеть насмешки.

Зрители сначала смотрели на неё с удивлением, но постепенно их лица стали выражать полную неприязнь. Особенно это было видно по мужчинам, которые с презрением и отвращением смотрели на бородатую уродину, наверное, они представляли её в роли чей-то жены. Послышался смех, когда все обернулись, что бы посмотреть, кто это смеётся, то увидели трёх прижавшихся к друг другу девушек.

– Да, дамы и господа, такие женщины существуют, – продолжал ведущий, – но вас, я вижу, не очень впечатлил вид этой несчастной девушки, поэтому я предлагаю отправится дальше, у нас ещё много приготовлено для вас сюрпризов!

Зрители последовали за ведущим. Он подошёл ко второму пьедесталу, и вновь взялся за штору, интригуя таким образом зрителей.

– А здесь находится мужчина, – говорил ведущий. – Ещё, должно быть, в детстве его родители заметили у сына странную особенность: его позвоночник так сильно искривился, что он стал похож в буквальном смысле на знак вопроса! Человека с таким большим горбом, могу поспорить, вы точно не видели!

Таким же изящным жестом конферансье открыл занавеску, и перед зрителями оказался следующий фрик. Это был мужчина с таким огромным горбом, что он даже не мог поднять головы, а его нос уткнулся прямо в грудь. Зрители сразу обратили внимание на то, что человеку этому приходится несладко, потому что он может смотреть только себе под ноги и никуда больше. В этот раз послышался более продолжительный смех: смеялись все те же молодые девушки и ещё кто-то.

– Ну что ж, дамы и господа, отправимся дальше, – вновь заговорил ведущий и подошёл к следующему пьедесталу. – За этой занавеской скрывается одна девочка. Когда-то давным-давно врачи поставили ей страшный диагноз: микроцефалия – если вам это о чём-нибудь говорит. Между собой мы называем её дурочкой Дороти. Встречайте же нашу единственную и неповторимую дурочку Дороти!

Вновь занавеска исчезла, и зрители ахнули при виде следующего урода. Рядом со стулом стояла странная девочка маленького роста, но если бы ведущий не сказал, что это девочка, зрители бы совершенно не поняли, кто пред ними находится, так как лицо не выдавало в хозяйке ни мужского, ни женского пола. Голова её была маленькой, как у куклы. И сразу возникал вопрос, а было ли содержимое в этой голове? Лицо фрика, исказившееся в безумную гримасу, выдавало явное слабоумие. Она резко отпустила стул, который до того держала за спинку и направилась к зрителям. Её тонкое беленькое платьице развивалось при каждом шаге. Впереди стоявшие зрители отпрянули назад, когда микроцефалка подошла к ним, но поняв, что она не может причинить им вреда, они опять заняли свои места. Один мужчина вымолвил: