Делать этого, кстати, и не пришлось. До места приземления авиеток он добрался без приключений.

Центурионы, хоть и не отличались особым умом, но свое дело знали. Всех, кто мог оказать сопротивление, или разогнали, или успокоили. По пути к авиеткам Михаилу попалось с десяток бессознательных тел, пристегнутых наручниками к металлическим, вбитым в стены домов, скобам. Похоже, центурионы действовали супершокером.

Все три авиетки охранялись. Люки были плотно закрыты. Попытаться украсть одну из них не имело смысла. Броню авиетки центурионов можно было пробить только плазмой. Стало быть, унипистолет для вскрытия люков не годился.

Михаил сделал крюк, обходя авиетки, и двинулся дальше. Согласно его расчетам, Сампонг должен был вот-вот кончиться. Следующий район был уже более комфортабельным. Вот там-то он и раздобудет мобиль.

Если, конечно, по дороге ничего не случится.

«Надо признать, – думал Михаил, – что ловят меня пока еще не особенно тщательно. Так, ни шатко ни валко. И это странно. Очень странно».

Из какой-то очередной халупы, мимо которой он проходил, вынырнул было толстый парень с невообразимо маленькой головой. В руке у него было горлышко бутылки с острыми краями, так называемая розочка. Даже не сбавив шаг, Михаил ткнул в его сторону стволом унипистолета, и толстяк отступил в полутьму своей норы, скрылся из глаз.

Вот так-то. Какими-то розочками нас не запугаешь.

А все-таки, и Михаил должен был это признать, к космопорту его не пустили. Четыре авиетки. Довольно серьезный барьер.

Может, он прав? И все эти поиски, вся эта погоня предназначены лишь для того, чтобы загнать его в добротную, тщательно продуманную ловушку?

Все возможно. Пока на сцену еще не вышел ни один из рагнитов. Значит, они ждут его где-то там, по дороге в космопорт. Или же у рагнитов произошло какое-то крупное ЧП и им вдруг стало совершенно не до него.

Очень хотелось бы надеяться, но скорее всего верно первое предположение.

Где-то впереди ловушка и рагниты. Ждут, очень терпеливо, упорно ждут. И наверняка дождутся.

Получается, главный бой еще впереди. Значит, надо беречь силы и проявлять максимум осторожности, чтобы не сдохнуть на финишной прямой.

Михаил машинально потрогал сверток во внутреннем кармане куртки.

Забавно, но он даже не поглядел, что умудрился спереть Хака.

Поглядит. Но только не сейчас и не здесь. Вот найдет мобиль и выделит на это минуты две. Хотя, стоит ли? Наверняка это какой-нибудь блок корабельного компьютера. Принцип его действия по внешнему виду определить будет невозможно.

Михаил прикинул, что ему осталось миновать с десяток хижин. Потом начнется уже более цивилизованный район. Кое-кто из его жителей даже наверняка имеет мобиль.

Он прошел мимо строения, жутко смахивающего на землянку первобытного человека, обогнул просто чудовищную по высоте гору мусора и хотел было двинуться дальше…

Вот тут-то вынюхиватель на него и прыгнул.

Он возник ниоткуда. Может, телепортировался из-за кучи мусора, может, из ближайшего фанерного, полуразвалившегося домика. Он материализовался перед Михаилом и ловким ударом выбил у него из руки унипистолет.

Тот отлетел шагов на пять и шлепнулся на проложенную между хижинами тропинку, взметнув в воздух облачко пыли.

– Оп-ля, а вот и я, – весело сказал вынюхиватель.

Он отпрыгнул назад и встал в какую-то нелепую позу, по-кошачьи выгнув спину, широко раскинув руки и слегка опустив голову на левое плечо.

Очень, очень странная поза. Для любого, кто не слышал о хандасири-ха. Михаил слышал. Хандасири-ха уже десять лет входила в курс обучения агентов звездного корпуса.

Наверное, вынюхиватель об этом каким-то образом знал. И теперь предлагал бой на хандасири-ха. Именно предлагал, поскольку с таким же успехом мог садануть в него без предупреждения из лучемета. В упор. Насмерть.

Однако не стал, даже лучемета с собой не взял. Значит, верно – предлагает.

Ну да, сильный противник заслуживает уважения. Получалось, он – Михаил Брадо – заслуживал.

Лестно.

– Ну, давай начнем, – почему-то высоким, писклявым голосом сказал вынюхиватель. – Мне кажется, у тебя мало времени.

Правая рука у него согнулась на середине расстояния между запястьем и локтем, а кисть описала полуоборот.

Вот это уже интересно. Окажется ли Михаилу по зубам противник, который не только знает хандасириха, но и обладает большим, чем у любого человека, количеством суставов?

Наверняка это даст вынюхивателю возможность применять такие приемы, на которые он, Михаил Брадо, не способен.

Из-за ближайшей халупы вышли несколько аборигенов. Ну конечно – зрители. Как без них? И как их не порадовать?

Михаил принял базисную позу обороны. Нападать он не собирался. Только оборона, по крайней мере пока он не разберется, на что способен противник.

– Ox уж эти осторожные земляне, – пробормотал вынюхиватель.

Михаил ждал.

Он знал, что у него мало времени, знал, что по всем правилам должен напасть первым, но не стал бы этого делать даже под угрозой на всю Галактику прослыть трусом.

Зрителей стало больше. Похоже, в Сампонге драки служили привычным развлечением. По крайней мере никто из зрителей ближе чем на пятнадцать шагов подходить не собирался.

– Кажется, мне придется начинать первым, – сказал вынюхиватель.

Михаил молчал.

Он ждал. Он был готов… И дождался. Вынюхиватель прыгнул.

Еще в прыжке он умудрился каким-то образом перегруппироваться. В результате чего, оказавшись рядом с Михаилом, на какую-то долю секунды завис в воздухе так, словно закон притяжения перестал на него действовать, и лишь потом ударил.

Михаила спасло некое шестое чувство, заставившее его, вместо того чтобы уйти в еще большую защиту, может, даже в нижнюю, нанести прямой и очень сильный, полностью открывающий его удар.

Этот удар сделал самое главное. Он сломал напрочь тот рисунок боя, который уже мысленно наметил себе вынюхиватель. Конечно, цели он не достиг. Вынюхиватель блокировал этот удар из совершенно неудобного положения и в тот момент, когда его ноги коснулись земли, нанес ответный.

Однако дело было сделано. Ответный удар, вместо того чтобы убить Михаила на месте, пришелся ему в бок, всего лишь сломав несколько ребер. Брадо даже успел провести безупречную по исполнению «мельницу духов». И это спасло его от «перекрутки» – по теории совершенно безобидного приема. Правда, он был проведен с использованием дополнительных суставов ног и, не примени Михаил вовремя «крыло грифона», запросто мог сломать ему позвоночник.

Занимая после «крыла грифона» исходную позицию, Брадо каким-то чудом успел ткнуть указательным пальцем вынюхивателя в то место, где у людей находится ключица, и даже услышал, как с сухим треском сломалась находившаяся там кость.

Вместо того чтобы застонать от боли, вынюхиватель провел безупречный «смертельный волчок», ушел от еще одного удара и заставил Михаила уйти в оборону.

А потом случилось то, чего Брадо ждал, на что рассчитывал, начиная этот бой. Его разум перешел в какое-то новое качество, передал управление телом подсознанию. И с этого момента вынюхиватель выиграть не мог.

Это было странное ощущение. Михаил за свою жизнь испытывал его лишь три раза. Билось само его тело, ставило блоки, наносило удары и уходило от ударов противника. Разум в этом не участвовал. Он был сейчас бесполезен, даже не нужен, потому что из огромного ящика Пандоры подсознания выплыл во всей его громаде инстинкт самосохранения. Этот-то инстинкт самосохранения и вел битву.

Потом все кончилось.

Вынюхиватель потерял сознание. Прежде чем он упал, тело Михаила успело нанести ему еще пару ударов. И только тогда, когда вынюхиватель рухнул на землю, остановилось.

Драться уже не имело смысла. Он победил. А значит…

Михаил вдруг с изумлением обнаружил, что снова владеет своим телом. За те секунды, пока им управлял кто-то другой, прячущийся в недрах подсознания, он почти разучился это делать.