Юноша вздернул голову, показывая, что кто бы что ни говорил, а он ни от кого и ни от чего в этом мире не зависит.

Пара проследовала в Аббатов кабинет.

– Умоляю, – без предисловий начал Сиреневый рыцарь, – принять моего сына в обитель и сечь его безо всякой жалости.

– Мы получили ваше письмо, сэр Арнульф, – ласково ответил Аббат, – и рады приветствовать в нашей обители каждого, кто готов молиться и трудиться во славу Единого Бога. Ибо, как вы знаете, девиз нашего ордена – «Служить и просвещать». Однако, возможно, вы расскажете подробнее, что привело вас сюда? И почему вы избрали сию стезю для своего отпрыска? Насколько я знаю, он ваш единственный наследник. Уверены ли вы в своем решении? Я, разумеется, не стану его оспаривать, но убежден, вы поймете мое, возможно неуместное, любопытство. Служение Господу – почетный и благочестивый путь, но, к сожалению, обычно отцы оставляют его для младших сыновей, в то время как старшим (или единственным) сыновьям предназначено продолжить род и унаследовать состояние.

– Ну, состояние мое не такое уж и большое, – сказал Сиреневый рыцарь. – А что касается продолжения рода… Все надежды мои были возложены на этого ребенка. Ансельм действительно мой единственный сын. Два его старших брата давно погибли. Моя жена умерла, рожая его. Я надеялся, что он последует своему предназначению. Поднимет из запустения поместье, женится, заведет детей, снискает славу на поле битвы… Но увы, боюсь, все мои надежды пошли прахом. Я опасаюсь, что это безнадежно, отец. В голове этого мальчика живут бесы. И я надеюсь, что в этом месте их смогут если не изгнать молитвами, воздержанием и послушанием, то по крайней мере удержать в узде. Ваше преподобие, в этом ребенке живет бес! И я молю вас принять его к себе и воспитать в благочестии. Другой дороги для этого юноши я не вижу.

Аббат обратил свой взор к юноше.

– Что вы скажете на это, сын мой? Вы можете ответить, почему ваш отец в таком горе?

– Потому что я прочел обе книги, которые нашел в нашем ужасном, старом, унылом доме! – болтая ногами, отвечал дерзкий юнец. – И он решил, будто я одержим бесами. Хотя правду скажу вам, святой отец: последнее, чего я хочу в этой жизни – сложить свою голову на поле брани, как мои братья, в драке за то, к чему я не имею никакого отношения!

– Долг по отношению к роду для тебя ничего не значит?! – вскинулся сэр Арнульф. – Книги! Послушайте только его, Аббат. Книги! Да какой юноша в его возрасте думает о книгах! Я пытался воспитать его как рыцаря. Пытался! Он не годен ни на что! К четырем господам я определял его в оруженосцы, к четырем достойнейшим господам! И что же? Каждый – я повторяю, каждый! – из них отсылал его обратно. Каждый предпочел от него избавиться. Он не желал служить, не желал учиться, не желал становиться рыцарем. Единственное, что его интересует – это книги!

Мальчик фыркнул с величайшим презрением.

– Книги!.. Два дохлых, старых, глупых романчика ты называешь книгами? Что из них можно узнать? Да Враг не в состоянии соблазнить ни одной буквой из этой писанины.

– Почему же в таком случае твой отец утверждает, что все, что тебя привлекает, это книги, сын мой? Ты выглядишь не слишком заинтересованным в чтении.

– Меня интересуют настоящие книги, – сказал Ансельм. – А не эта ерунда. Меня интересуют знания. Я хочу знать, как устроен мир. Я хочу получать знания, учиться. А не получить по башке палицей и отправиться на кладбище в шестнадцать лет.

Звонкая пощечина оставила на лице Ансельма яркое красное пятно.

– Вот, – переводя дыхание, сказал сэр Арнульф. – Вот кого породили мы с его матерью. Вы видите, преподобный отец? Иногда я боюсь, что эльфы оставили нам подменыша.

Аббат единственный в помещении сохранял спокойствие.

– Пожалуйста, сядьте, сэр Арнульф. Выпейте воды. Я вас понял. Сын мой, расскажи, почему ты так хочешь учиться.

– Я хочу знать, как устроен мир, – сказал Ансельм.

– И ты не хочешь жениться? Не хочешь узнать женскую любовь? Не хочешь продолжить свой род, добиться славы, успеха? Богатства, может быть? Ты понимаешь, что если решишь посвятить себя служению Господу, все эти дороги будут для тебя закрыты?

Ансельм скорчил брезгливую мордочку.

– Все это скукота, преподобный отец. Вот знать, как устроен мир, – это интересно.

– И ради этого ты готов отправиться в монастырь? – спросил Аббат. – Правда? Ты ведь знаешь, что без твоего согласия это невозможно. И даже твой отец не сможет тебя заставить.

– Ну, если это единственный способ получить знания (а насколько я знаю, это так), то готов.

– Но ведь есть же еще университеты. Вы говорили об этом с отцом?

– Стать студентом! Этого еще не хватало! Более низкого, недостойного пути… – вскинулся сэр Арнульф.

«Тссс», – приложил палец к губам Аббат. Сэр Арнульф схватился за голову и принялся раскачиваться взад-вперед как человек, который вообще никак не может поверить в происходящее.

Ансельм поглядел на Аббата ясным взором.

– Как преподают в университетах, святой отец?

Аббат улыбнулся.

– Вы знаете! Чтобы получить право преподавать или право учиться, необходимо благословение Церкви. И вам известно, что книги, по которым преподают в университетах, не содержат и половины тех знаний, которые можно найти в библиотеках монастырей. Самые ценные книги – у вас. Самые глубокие знания, самые точные науки – у вас. А в университетах учат только тому, чему вы позволяете.

– И ты знаешь почему? – спросил Аббат.

– О да, – прошептал сэр Арнульф. – Боюсь, что он знает.

– Ну, я посещаю храм, святой отец. Каждую неделю. Наш священник говорил нам, что знания открыл людям Враг. Их бесконтрольное распространение опасно. Каждый, кто захочет, не может получать или распространять знания. Если знания попадут в недостойные руки, они принесут много вреда.

– И ты согласен с этим?

– Как я могу быть несогласен с тем, что сказано в Книге Истины?

Ясный взор Ансельма был невиннее невинного.

Аббат лучился благодушием.

– По-моему, сэр Арнульф, с вашим сыном все в порядке. Мы будем счастливы принять его в нашей обители.

Позже сэр Арнульф часто думал о том, что, какие бы надежды он ни возлагал на Ансельма, иначе произойти не могло. Ибо Ансельм был дитя-неожиданность, а дитя-неожиданность следует собственному Предназначению и никогда не принадлежит своей семье. Некоторые девочки в таких случаях становятся бандитками-лесбиянками, и Сиреневому рыцарю оставалось только благодарить Господа за то, что Ансельм не отправился по скользкой дорожке – а у него были все шансы покатиться по наклонному пути.

С того момента, как в тот роковой день сэр Арнульф подошел к воротам своего дома, мир для него полностью изменился. У него родился ребенок, его жена умерла. Два факта, которые с трудом воспринимало его сознание. Отправляясь в очередной поход барона, он не знал, что Ильма беременна. Не знала и она сама. Сэр Арнульф часто думал потом об этом – истинное дитя-неожиданность, Ансельм никогда не принадлежал своему роду. Он был предназначен иной судьбе. И когда сэр Арнульф, баюкая его на руках, мечтал о том, как этот мальчик вырастет и возродит Холодные ключи в процветании, он лишь обманывал себя. Роду Сиреневого рыцаря суждено было прерваться. Оглядываясь назад, сэр Арнульф понимал: то, что Ансельм не останется в Холодных ключах, было ясно с самого начала.

Он был совершенно не похож ни на одного из своих братьев. Собственно, он не был похож на нормального мальчишку вообще. Он был резвым, любознательным ребенком, но эти любознательность и резвость были совершенно иного рода, нежели у Марвина, который вечно верховодил ватагой озорников, или у Рона, старательного, серьезного, повсюду таскавшегося за сэром Арнульфом, за братом, за своим наставником и требовавшего все рассказать и показать, не успокаивавшегося, пока не сделает все как надо.

В глазах Ансельма плясали бесенята. Игры со сверстниками его не интересовали, а если и интересовали, то лишь для того, чтобы подбить всех на какую-нибудь каверзу, от которой у взрослых волосы вставали дыбом. Однажды Ансельм подговорил сына купца украсть у отца кошелек, и на вырученные деньги приятели накупили шутих и в полночь переполошили деревню фейерверками. В другой раз Ансельм влез в окно к местному священнику и разрисовал углем все имевшиеся у того священные книги. Как только Ансельм достиг семилетнего возраста, сэр Арнульф отдал его в оруженосцы в надежде, что мальчишка заинтересуется блеском рыцарской жизни и забудет о глупостях. Не тут-то было: через несколько месяцев рыцарь отослал Ансельма восвояси без всяких объяснений. У следующих трех господ сэр Арнульф добиться причин отказа также не сумел. На письма следовали вежливые отписки, на вопросы в лоб рыцари отводили взгляд. Лишь один, помявшись, сказал сэру Арнульфу, что его сын не годится для военной службы. И, откровенно говоря… если признаться… рыцарь его немного боится. Сэр Арнульф был благодарен ему за честность и позже прислал в подарок бутылку отличного висканского вина. Он понимал этого рыцаря. хотя сам сэр Арнульф не мог бы точно сказать, в чем дело, но ему пришлось признаться и себе: Ансельм совсем не таков, каким сэр Арнульф мечтал его видеть, когда мальчик еще лежал в колыбели.