Но, несмотря на то, что было сделано все, чтобы они прекратили свое существование, сожжение тридцати черных церквей в Южной Каролине в 1991 году и причастность членов Ку-Клукс-Клана по крайней мере к двум случаям поджога в Вильямсбурге и Кларендоне свидетельствовали об обратном. Другими словами, бойцы Клана, возможно, и поутратили свой пыл, но воинствующие расисты, которых он представлял, все еще были живы и процветали. Теперь Боуэн пытался придать новый импульс движению. И, если верить сообщениям прессы, действовал он успешно.

Антиох не выглядел так, будто когда-либо знал лучшие времена. Он походил на предместья города, которого никогда не было: здесь были дома и улицы, которые кто-то взял на себя труд назвать, но не имелось ни одного крупного магазина. Наоборот, вдоль отрезка 119-го шоссе, которое проходило через Антиох, жались мелкие строеньица, как шляпки грибов, среди которых были пара заправок, магазин видеокассет, один-два крохотных магазинчика, бар и прачечная самообслуживания.

Похоже, я опоздал на парад, но в центре прохода вдоль ленты ограждения располагался зеленый квадрат, окруженный заборами из колючей проволоки и чахлыми деревьями. Машины были припаркованы рядом, всего их оказалось около шестидесяти, а в кузове грузовика была сооружена самодельная трибуна, с которой к толпе обращался какой-то мужчина. Около дюжины людей решили пофорсить в белых костюмах, но большинство пришли в обычных футболках и джинсах. Те, что в костюмах заметно потели в своем дешевом полиэстере. Толпа из 50 — 60 протестующих стояла несколько поодаль, отделенная от людей Боуэна шеренгой полицейских. Некоторые их них выкрикивали лозунги и свистели, но человек на сцене ни разу не сбился.

У Роджера Боуэна были большие усы и вьющиеся каштановые волосы. Складывалось впечатление, что он поддерживает себя в хорошей форме. На его красной рубашке, заправленной в синие джинсы, несмотря на жару, не было заметно следов пота. По обе стороны от вождя стояли двое человек, которые дирижировали вспышками аплодисментов, когда он произносил что-то особенно важное, что происходило, как мне показалось, каждые три минуты, судя по жестам его помощников. Каждый раз, когда они аплодировали, Боуэн смотрел себе под ноги и качал головой, демонстрируя, что взволнован их энтузиазмом и не хочет его сдерживать. Я заметил оператора ричлендского с телевидения, плотно притиснутого к сцене, и очаровательную репортершу-блондинку рядом с ним.

Когда я подъезжал к месту, в моей машине надрывался проигрыватель, включенный на максимальную громкость. Я специально подобрал диск по этому случаю: девушка Джоя Рамона отправилась в Лос-Анджелес и больше не вернулась, и Джой обвинял Ку-Клукс-Клан в том, что он отнял его девочку, как раз в тот момент, когда я сворачивал на парковку.

Боуэн прервал свою пламенную речь и уставился поверх голов в мою сторону. Часть толпы проследила за его взглядом. Парень с бритой головой, одетый в черную майку с надписью «Блицкриг» приблизился к машине и вежливо, но твердо попросил выключить музыку. Я отключил мотор, и музыка смолкла. Затем я вышел из машины. Боуэн продолжал смотреть в моем направлении еще секунд десять, а затем продолжил свою речь.

Возможно, он учитывал присутствие прессы, но, так или иначе свел свои выпады к минимуму. Правда, по ходу дела он кидался и на евреев, и на цветных, говорил о том, как иноверцы захватили контроль над правительством в ущерб белым людям, говорил о СПИДе как о Божьей каре, но старался держаться на расстоянии от худших расистских лозунгов. И только в самом конце своей речи он сказал, наконец, о главном:

— Есть один человек, друзья мои, очень хороший человек, настоящий христианин, Божий человек, который подвергся наказанию за то, что отважился сказать, что гомосексуализм, аборты и смешение рас противоречат воле Господа. Против него был сфабрикован процесс в штате Мэн, чтобы поставить его на колени, и у нас есть доказательства, друзья мои, серьезные доказательства, что его поимка была финансирована евреями.

Боуэн взмахнул какими-то бумагами, которые отдаленно напоминали документы.

— Его имя, и, я надеюсь, вы его уже знаете, — Аарон Фолкнер. Сейчас они говорят о нем всякие гадости. Они называют его убийцей и садистом. Они стараются очернить его имя, сбросить его вниз до того, как состоится суд над ним. Они делают это, потому что у них нет доказательств против него, и они стараются отравить мозги слабых людей, чтобы он был признан виновным еще до того, как получит шанс защитить себя. Миссия преподобного Фолкнера — это то, что все мы должны носить в своем сердце, потому что мы знаем, что это — правда. Гомосексуализм — против Заповедей Божьих. Убийство нерожденных детей — против Заповедей Божьих. Смешение кровей, подрыв института семьи и брака, усиление чуждых церквей, их возвышение перед лицом единственной подлинной веры в Иисуса Христа, нашего Господа и Спасителя, — это все противоречит Его воле. И этот человек, преподобный Фолкнер, выступает на переднем крае борьбы против всего этого. Теперь его единственная надежда на честный суд, где он сможет достойно защитить себя, а для этого ему нужны деньги. Ему нужен фонд, который поможет этому святому человеку выбраться из тюрьмы и оплатить услуги лучшего адвоката. И это то самое дело, которое вы, парни, можете поддержать: дайте, кто сколько сможет. Я насчитал нас здесь около сотни. Каждый из вас даст двадцать баксов — я знаю, что для некоторых из вас это большая сумма, — и мы соберем две тысячи долларов. Если кто-то из вас может дать больше — хорошо, это все пойдет на благое дело. Запомните мои слова: он не единственный, кто предстает перед неправедным судом. Это не только его жизнь. Это наша жизнь, наша вера, наша судьба, наше будущее, которые будут стоять перед судом вместе с ним! Проповедник Аарон Фолкнер представляет нас всех, и если он проиграет, то проиграем и мы вместе с ним. С нами — Бог! Бог даст нам силу! Хайль победа! Хайль победа!

Лозунги были подхвачены толпой, когда мужчины стали продвигаться внутри нее с ящиками для пожертвований. Я видел, как старые бумажки в десять, пять долларов нырнули внутрь, но большинство давали по двадцать, иногда по пятьдесят или даже сто. При строгом подсчете я прикинул, что Боуэн этим днем наберет около трех тысяч долларов. Согласно сообщению в сегодняшней газете, в которой был комментарий к предстоящему слету, люди Боуэна работали не покладая рук с первых минут после ареста Фолкнера, используя все возможности: от распродаж старых вещей до выездных пикников и лотереи с главным призом — грузовиком марки «додж», пожертвованным симпатизирующим им автодилером. Тысячи билетов уже были проданы по 20 долларов за каждый. Боуэну даже удалось заставить принимать участие в акциях тех, кто обычно не был связан с его делами — огромную аудиторию преданных Фолкнеру последователей, которые видели в нем Божьего человека, осужденного за веру, похожую, если не тождественную их убеждениям. Боуэн сумел подать арест Фолкнера и суд над ним как акт осуждения добродетели и поругания веры, борьбы между теми, кто боялся и любил Бога, и теми, кто отвернулся от Создателя и стал гонителем истинной веры. Когда был поднят вопрос о жестокости, Боуэн уклонялся от обсуждения, возражая, что вера Фолкнера была чиста и его нельзя считать виновным во всем, что сделали остальные, даже если его причастность во многих случаях была доказана. Расистские выпады приберегались для старой гвардии и для тех случаев, когда поблизости не было телекамер и микрофонов. Сегодня же он проповедовал для новообращенных или тех, кто собирался присоединиться к ним.