Движения демона были мягкими и бесшумными, но, похоже, огонь беспокоил его. Он в молчании изучал кроваво-красное пламя, что вырывалось из гладкой поверхности камня, потом двинулся вперед.
В тот же миг к Вилу Омсворду вернулись видения, что терзали его во снах сначала у Надежного Приюта, а потом в крепости Пикона, — темная тварь охотится за ним, тварь, от которой нет спасения. Все чувства, которые он испытал тогда во сне, охватили его вновь. Только теперь они были сильнее и безысходнее — демон шагнул из кошмара в реальность. И на этот раз нельзя проснуться, бежать, некуда спрятаться.
«Алланон! Помоги мне!»
И тут же из моря безмерного страха, затерянные в нем, почти неслышные, выплыли слова друида: «Верь в себя. Верь. На тебя я рассчитываю больше всего. Я рассчитываю на тебя».
Вил жадно впитал в себя эти слова. С отчаянной решимостью он взывал к силе эльфийских камней. Он погружался в глубь эльфинитов — чувство было такое, словно он падает вниз, сквозь пласты густого синего света. Взгляд Вила затуманился, алое сияние Источника Огненной Крови стерлось и потускнело. Теперь он был близко. Он уже чувствовал в себе огонь эльфийской магии.
Но ничего не произошло.
Внутри его по-прежнему был барьер. Он всего лишь глупый долинец, который, похоже, переоценил собственные возможности.
— Целитель! — отчаянно закричала Эретрия.
Вил снова попытался обратиться к силе эльфинитов, и снова у него ничего не получилось. Все напрасно. Ему не вызвать силу камней. Он не может добраться до нее, не может ею повелевать. Холодный пот стекал по лицу. Вил сжал кулак так, что камни впились ему в ладонь. Но почему у него ничего не выходит?
Потом Эретрия отскочила в сторону, сделав внезапный выпад кинжалом, чтобы отвлечь демона на себя. Жнец повернулся. Девушка медленно пробиралась вдоль каменного выступа, будто хотела проскользнуть к выходу. Вил тут же понял, зачем она делает это: она дает ему время — еще несколько бесценных секунд, — чтобы он все же успел вызвать силу эльфийских камней. Вил хотел было заставить Эретрию вернуться, как-то предупредить, что магия камней ему больше неподвластна. Но почему-то не мог говорить. От напряжения на глазах выступили слезы: он пытался сломать барьер. Эретрия хочет умереть за него, вдруг подумал Вил. Пока он стоит и смотрит, Жнец убьет ее.
Демон небрежно отшвырнул в сторону пушистый трупик Виспа. Сквозь алый свет Источника Огненной Крови железные когти протянулись к девушке.
Эретрия!
То, что случилось потом, навсегда осталось в памяти Вила, словно вырезанное в камне. На какое-то мгновение время остановилось, прошлое и настоящее слились воедино — однажды такое случилось с его дедом, — Вил вдруг оказался лицом к лицу с самим собой.
Ему послышалось, что Амбель говорит с ним, голос ее поднимался из красного сияния, охватившего пещеру, — спокойный, уверенный и полный надежды. Она говорила ему, что, несмотря на все случившееся, власть над силой камней не потеряна и Вил может ею управлять.
Но на самом деле он больше не может. Амбель должна понять, что его власть над камнями утрачена.
Шепот эльфийки снова ворвался в сознание Вила. Нет, она не утрачена. Может быть, он просто слишком напряжен и это не дает ему пробиться к силе эльфинитов. Может быть, ему никак не понять сущность силы, которой он пытается повелевать. Он всегда должен помнить, что эльфийская магия сама по себе ничто, она лишь увеличивает и направляет силу ее владельца.
Голос Амбель затих, и зазвучал голос друида. По камню для тела, сердца и разума. Соединение трех сил дает жизнь камням. Соединить же их может только сам Вил. Очевидно, ему придется приложить больше усилий, чем когда-то пришлось его деду, ведь в нем меньше эльфийской крови, чем в Шиа Омсворде.
Да-да! — закричал Вил. Это сопротивляется человеческая кровь. Только она не дает ему добраться до силы камней. Это она отказывается принять волшебство.
Алланон лишь рассмеялся на это. Если это действительно так, то как же он раньше смог вызвать их силу? Ведь один раз у него получилось…
И тут Вил наконец понял: он сам себя обманывал. Он обманывал себя с того самого момента в Тирфинге, когда вызвал магическую силу камней и почувствовал, как подобная жидкому огню волна устрашающей мощи охватила его и зажгла все внутри.
Амбель дважды приближалась к разгадке, когда говорила, что он, Вил, соприкоснувшись с эльфийской магией, как будто бы что-то сделал с собой. Она предположила, что эльфийская магия влияет на душу владельца, но Вил не захотел этому верить.
Теперь он признался себе: он утратил власть над камнями исключительно из-за страха. И не перед той темной тварью, что приходила за ним во снах, и даже не перед демоном, который охотился за ними от самого Арборлона. Это был страх перед тем, на что Вил полагался как на единственное их спасение, — перед эльфийскими камнями и перед их ужасающей, непредсказуемой силой.
Понимание внезапно обрушилось на него — он собственными руками воздвиг этот барьер. До тех пор пока страх неосознанно таился в нем, не могло быть единства сердца, разума и тела с силой камней. Сейчас Вил должен преодолеть его.
Долинец сосредоточился, решительно и настойчиво проникая все глубже в себя, собирая энергию сердца, разума и тела — волю, мысль и силу воедино. Но страх все еще жил в нем. Он поднимался перед долинцем подобно стене, отбрасывая назад, отталкивая, и был настолько силен, что на какое-то мгновение Вилу показалось, что он не сможет его преодолеть.
В эльфийских камнях таилась опасность. Ее нельзя было ни увидеть, ни потрогать, ни понять, ни определить, но она была. Реальная и ощутимая, она угрожала непоправимо испортить и душу, и тело. Она могла уничтожить его.
Вил изо всех сил боролся. Он думал о своем деде. Когда Шиа Омсворд взял в руки Меч Шаннары, он тоже чувствовал опасность и не мог ни понять, ни объяснить ее. Он сам говорил об этом Вилу. Но тогда было необходимо использовать силу Меча, и Шиа сделал выбор. Теперь в таком же положении находился Вил — магическая сила камней была необходима. Сейчас он отвечал за жизнь людей, и защитить их мог только он.
Вил погрузился в синий свет эльфийских камней, и страх рассыпался. Эльфийская кровь взяла верх над человеческой; сила камней влилась в долинца.
Прошлое и настоящее, слитые воедино, раскололись. Время пошло.
Эретрия!
В алом отблеске Источника Огненной Крови Жнец беззвучно подкрадывался к девушке. Вил поднял руку, и синий огонь эльфинитов ударил в демона, отбросив его к стене пещеры.
Но звука удара не было — лишь ужасающая тишина и шуршание плаща о камень. В следующее мгновение демон уже вскочил на ноги и устремился прямо к долинцу. Вил никогда бы не поверил, что столь огромная тварь может быть такой проворной. Долинец еще ничего не успел предпринять, а демон уже навис над ним, когтистые лапы тянулись к Вилу. Синий огонь снова вырвался из эльфинитов и ударил в демона, отбросив его назад, как тряпичную куклу. На этот раз Вил Омсворд почувствовал: огонь эльфинитов течет в его теле, как кровь, — то же самое он испытал и в Тирфинге. С ним что-то случилось, что-то странное и пугающее.
Но не было времени думать об этом — серая фигура Жнеца надвигалась на него бесплотной тенью. Огонь метнулся из вытянутой руки долинца, но на этот раз Жнец был настороже и увернулся. Вил снова попытался остановить его — и снова ничего не получилось. Жнец крался сквозь мутный свет — все ближе, ближе, но в последний момент Вилу удалось собрать магический огонь прямо перед собой. Синее пламя встало перед долинцем подобно щиту. Демон в ярости отскочил назад. Пламя отбросило и самого Вила — он упал, ударившись головой о каменный пол. На какой-то миг ему показалось, что он теряет сознание. Когти демона резали синий огонь, пытаясь добраться до долинца. Справившись с болью и головокружением, Вил поднялся на ноги. Жнец разочарованно отступил, бесшумно отпрянув в сторону.
Вил с трудом удержался, чтобы вновь не упасть. Все тело ломило, перед глазами плясали какие-то пятна. Он не был готов к такому повороту событий и думал, что каким бы сильным и опасным ни был этот демон, он не сможет противостоять эльфийским камням. Теперь его уверенности поубавилось.
