«История друидов» стала вызовом Уолкеру, и в споре с ней он был обязан победить. В течение трех дней после ухода Коглина Уолкер не обращал внимания на книгу. Она так и лежала на обеденном столе на клеенке среди порванных веревок, тисненый кожаный переплет постепенно покрывался пылью, тускло поблескивая в свете солнца и ламп. Занимаясь своими обычными делами, Уолкер притворялся, будто не замечает ее, — подумаешь, всего лишь один из окружающих предметов, который нет нужды передвигать с места на место. Он проверял себя, устоит ли перед этим искушением. Сначала Уолкер хотел избавиться от нее немедленно, но потом передумал. Слишком уж это легко и слишком быстро, решил он. Если он сможет какое-то время противостоять соблазну, если сможет жить в присутствии этой книги и не поддаваться вполне понятному желанию открыть ее и узнать секреты, которые она в себе таит, тогда он избавится от нее с чистой совестью. Коглин предложил ему или прочесть книгу, или выбросить ее. Он не сделает ни того ни другого. Старик просчитался: ему не удастся манипулировать Уолкером Бо.

Слух был единственный, кто обращал внимание на книгу. Время от времени он подходил и обнюхивал ее. Так прошло три дня, а книга по-прежнему лежала нераскрытой.

Но потом началось что-то странное. На четвертый день противостояния Уолкер стал оспаривать свои же собственные доводы. Какой смысл в том, чтобы избавиться от книги через неделю или даже через месяц, когда можно сделать это немедленно? Но в конце концов, разве в этом дело? И что он этим докажет, кроме своего тупого упрямства? В какую игру он играет и кто в результате окажется в выигрыше?

Когда померк дневной свет и подступила темнота, Уолкер снова задумался над этими вопросами.

Потом сел в кресло и через всю комнату долго смотрел на книгу, смотрел до тех пор, пока в камине не остались одни угли. Близилась полночь.

— Не так уж я и силен, — прошептал он сам себе.

Наконец он встал, подошел к столу и остановился. Мгновение оставался в нерешительности. Потом протянул руку и взял книгу, взвешивая в руке ее тяжесть.

«Демона, который тебя преследует, лучше знать в лицо, чем без конца представлять себе его мысленно».

Он вернулся в кресло, положил книгу на колени. Слух поднял свою большую голову — он спал возле камина — и уставился на Уолкера засветившимися глазами. Уолкер выдержал его взгляд. Кот моргнул и снова уснул.

Уолкер Бо открыл книгу.

Он читал ее медленно, неторопливо перелистывая плотные пергаментные страницы, разглядывая золотые виньетки на исписанных витиеватым почерком листах и думая: «Раз уж я открыл книгу, нельзя пропускать ни одной мелочи». После полуночи тишина еще более сгустилась, ее нарушали только посапывание спящего кота да треск поленьев в камине. Он задумался: «Где же все-таки Коглин откопал эту книгу — ведь не в Параноре же!» — и сразу же перестал об этом думать, погрузившись в историю, которая унесла его с собой, словно листок, парящий на ветру над океаном.

Хроника начиналась с тех времен, когда Чародей-Владыка и его прислужники уничтожили почти всех членов Совета и Бреман остался в числе последних друидов. Рассказывалось, как черная магия изменила сопротивляющихся друидов, превратив их в чудовищ. Описывались примеры различного использования ее и приводились магические формулы, не раскрытые Бреманом, который был слишком умен, чтобы их не бояться. Зловещие тайны черной магии перемежались предостережениями, которыми пренебрегли многие, пытавшиеся овладеть ее силой. Это было время, когда Четыре Земли претерпевали страшные изменения и один лишь Бреман понимал, что поставлено на карту.

Уолкер перелистывал страницы, обуреваемый растущим нетерпением. Коглин говорил, что он должен прочесть в этой книге что-то особенное. Пока до этого места он не дошел.

Хранители Черепа захватили Паранор, продолжала хроника. Они хотели сделать его своей крепостью. Но Чародей-Владыка чувствовал угрозу, скрытую в этой крепости, где каждый камень пропитан магией и глубоко под замком горят негасимые печи. Поэтому он созвал хранителей Черепа и повел их на север…

Уолкер нахмурился. Он забыл об этом периоде. Значит, какое-то время Паранор был заброшен. Но в конце концов, Вторая Битва Народов растянулась на долгие годы.

Он листал книгу дальше, бегло просматривая страницы, продолжая искать, сам не зная что.

Он забыл свое прежнее решение, обещание, данное самому себе, что не попадется в ловушку, поставленную Коглином. Его удивление было слишком велико, а ум слишком пытлив, чтобы соблюдать предосторожность. Он познавал тайны, которых не знал ни один человек на протяжении сотен лет, перед ним раскрывалось знание, которым обладали одни друиды, давая из него людям только то, что они считали необходимым. Какая сила! И как долго была она скрыта от всех, кроме Алланона, а до него — Бремана, а до него — Галафила и первых друидов. А до них?..

Он перестал читать, заметив, что течение повествования изменилось. Буквы стали мельче, почерк — четче, а среди слов начали попадаться странные знаки — руны, обозначающие жесты.

Уолкер Бо похолодел. Тишина, стоявшая в комнате, стала необычной, бесконечной, удушающей, словно комнату захлестнул океан.

«Что за чертовщина! О Тени! — шевельнулось в дальнем уголке его мозга. — Это же заклинание той магии, которая унесла из мира Паранор!»

В ушах у него резко и хрипло зазвучало собственное дыхание, он с усилием оторвал от книги глаза. Его бледное лицо окаменело. Так вот что Коглин хотел ему показать! Уолкер сам не знал, почему он так подумал, но был уверен, что это именно то самое место в книге. Так не лучше ли ее сразу закрыть?

Но Уолкер понимал: это страх нашептывает ему на ухо.

И он стал читать дальше. Он читал заклинание, которым триста лет назад Алланон унес Паранор из мира смертных. К своему удивлению, Уолкер обнаружил, что вполне понимает заклинание. Оказывается, Коглин научил Уолкера большему, чем казалось ученику. Он закончил читать текст заклинания и перевернул страницу.

Там был всего один абзац. Он гласил:

«Однажды унесенный из мира людей, Паранор будет оставаться вне его, не видимый ни для кого, и только магия может вернуть его. Она в элъфийском черном камне, ограненном народом эльфов старого мира по образу и подобию всех остальных камней, но лишь в нем одном есть необходимая власть духа, силы и сердца. Тот, у кого будет причина и право обладать эльфийским камнем, сможет вернуть Паранор в мир смертных».

Это все. Уолкер продолжил чтение, но речь сразу пошла о другом, он вернулся назад и снова перечитал текст, на этот раз медленно, выискивая то, что мог пропустить при первом чтении. Теперь у него не оставалось сомнений в том, что хотел от него Коглин. Найти черный эльфийский камень! Его магия сможет вернуть исчезнувший Паранор. Именно такую задачу поставил перед ним призрак Алланона.

«Восстанови Паранор и верни назад друидов!» Эти слова снова прозвучали в его сознании.

Конечно, никаких друидов уже не осталось. Но возможно, Алланон надеялся, что эту задачу возьмет на себя Коглин, когда Паранор будет восстановлен. Это выглядело логично, несмотря на все возражения старика, что его время уже прошло. Уолкер был достаточно проницателен, чтобы понимать: там, где замешаны друиды и их магия, логика часто путешествует весьма причудливыми путями.

Он прочитал уже примерно две трети книги. Через час, дойдя до конца повествования, он не нашел ничего нового, относящегося к его миссии, и снова вернулся к абзацу, где речь шла о черном эльфийском камне. К востоку уже подползал рассвет, бросая слабые золотые отблески на темное небо. Уолкер протер глаза и стал размышлять. «Почему так мало сказано о задачах и свойствах магии черного камня? Как он выглядит и что может? Как случилось, что никто никогда раньше о нем не слышал?»

Эти вопросы крутились в его голове, раздражая и одновременно озадачивая. Он перечел текст еще несколько раз — теперь он знал его наизусть — и закрыл книгу. На полу перед ним потянулся и зевнул Слух, он поднял голову и моргнул.