– Хребет, отделяющий Великий океан от Летнего моря, поднимается местами на тысячу футов, – объяснял Креллис. – Построить шлюзы на такой высоте было невозможно, поэтому мастер Коэльо решил поместить их внутри горной цепи. Именно создание стен и шлюзов представляло наитруднейшую задачу. Соперничество между двумя командами продолжалось на протяжении нескольких поколений. В конце концов, строители стен завершили свой проект на двадцать лет раньше.

– Строить разделительные барьеры легче, чем возводить мосты, – заметил посланник империи.

«Уж не предложение ли это обсудить создание союза, – подумал Креллис. – Или старик просто умничает?»

Они прошли немного дальше, когда туннель наполнился ревом хлынувшей из акведука морской воды. Тишина была здесь редким гостем; днем и ночью бурливые потоки проносились по подземным каналам, заполняя Черное озеро, центральный резервуар, соединявший восточные шлюзы с западными. Свет фонарей выхватывал из темноты вырезанные на стенах барельефы. И все же, несмотря на все усилия строителей привнести красоту в это царство мрака, сырость и холод оставались неизменными атрибутами этих угрюмых сооружений, а с потолка постоянно капало.

– Осторожнее, отец, – предупредил Креллис. – Сырой камень коварен.

Ни сырость, ни скользкая мостовая посланника, однако, не смущали.

– Это и есть Черное озеро, не так ли? – спросил он, указывая на отсвечивающую призрачным блеском темную воду. – А ступеньки за ним ведут, если не ошибаюсь, к Скальному городу?

– Ваши познания заслуживают уважения.

– Только император знает все. Я всего лишь слабое отражение его всеведения.

Перегнувшись через деревянные перила, посланник посмотрел вниз.

– А почему эту лестницу называют предваряющими ступенями?

Креллис рассмеялся.

– Корабль проходит через все шлюзы за двенадцать часов. Для человека, месяцами не видевшего земли, двенадцать часов ожидания равнозначны вечности. Истосковавшийся по прелестям суши моряк может сойти с корабля и, спустившись по этой лестнице, менее чем за час попасть на славящуюся своими увеселительными заведениями Канальную улицу. Вот почему четыста ведущих туда ступенек и стали называть предваряющими. Спускаться и подниматься по ним предприятие рискованное, но тот, кто знает цель, способен на многое.

Льюлем опять разразился аплодисментами. Жест этот, поначалу показавшийся забавным, уже начинал действовать Креллису на нервы.

– Восточная откровенность в интимных делах достойна восхищения. Удивительно, что люди могут обсуждать такие вещи, не испытывая ни малейшего стыда и уподобляясь животным, спаривающимся на открытом поле.

Креллис оставил реплику без ответа. Человек, которому пришлось всю жизнь держаться за чей-то рукав, заслуживает снисхождения. В конце концов, возможность быть грубым для него редкий и счастливый шанс.

– И здесь же вы держите своих троллей, да?

– Я снова склоняю голову перед вашими познаниями, отец Льюлем.

– Я бы с удовольствием на них посмотрел.

Креллис рассмеялся. Гулкое эхо раскатилось под мрачными сводами, смешиваясь с гулом мчащейся воды.

Людей, мужчин и женщин, работавших в постоянном сумраке подземелья, действительно называли троллями. Существовало даже поверье, что встреча в темноте со злым троллем предвещает скорую смерть. Такая же встреча, но в мире света, сулила несомненный успех и победу.

– Эти тролли, они и взаправду так ужасны, как о них рассказывают?

– Нет, отец. Тролли – обыкновенные люди, разве что на свету мигают чаще обычного.

– Какая жалость, что в мире осталось так мало по-настоящему уродливых созданий. Хотя, должен сказать, когда мы проходили по улицам, я все же заметил в толпе несколько обращенных к вам отвратительных физиономий.

Улыбка медленно сползла с лица брата Осени. Он промолчал, но посланник продолжал чирикать со свойственным ему простодушием.

– Всем правителям приходится так или иначе принимать непопулярные решения. Вот и ваши недавние распоряжения настроили против вас некоторых из жителей этого славного города.

Креллис пожал плечами.

– Не все способны понять, что им во благо, а что во вред.

Льюлем похлопал в ладоши.

– Так говорит и император.

– В процветающем городе голоса недовольных стихают быстро.

– Верно.

Процессия в молчании проследовала вдоль Черного озера, заканчивавшегося парой массивных ворот, за которыми находились восточные шлюзы. В щель между огромными деревянными створками просачивались лишь тоненькие струйки. Посланник склонился над перилами. Размеры резервуара были таковы, что позволяли находиться в нем десяти кораблям одновременно. Сейчас здесь стояли только четыре судна.

– Ворота открываются, когда вода достигает необходимого уровня! – прокричал, перекрывая шум, Креллис. – Тогда корабли, идущие на запад, отбуксируют в Черное озеро и далее вниз по шлюзам. Идущие в восточном направлении войдут сюда же, потом воду спустят. Для того чтобы они попали в Летнее море, процедуру нужно повторить шесть раз.

Внимательно выслушав объяснения, старичок улыбнулся:

– Ваши шлюзы поистине великолепны. Император будет счастлив узнать, что его океану найдено столь хитроумное применение. Однако ж идемте, я сгораю от желания увидеть доки.

Креллис размял пальцы. Он бы предпочел заняться другими, более насущными делами, но политические игры требуют терпения, а потому брат Осени повернул к предваряющим ступеням. Посланник с супругой последовали за ним. Они успели сделать лишь несколько шагов, как грохот воды внезапно стих. В сменившей шум воды зловещей тишине был слышен лишь звон падающих с потолка капель.

Креллис заглянул в резервуар. Вода еще не достигла требуемого уровня, а потому перекрытие ворот не предвещало ничего хорошего.

Несколько человек, пробежав по сомкнувшимся створкам, спрыгнули в проход и приближались к Креллису и его гостям.

Льюлем зааплодировал.

– Тролли! Это, должно быть, и есть тролли.

– Физендрийская шваль,– сказал один из рабочих. Креллис нахмурился, но не стал ни останавливаться, ни прибавлять шагу. Посланник впервые за время экскурсии притих.

– Ты мне не брат, – произнес голос за спиной. Креллис продолжал идти. Льюлем поспешал за ним, постоянно оглядываясь. Жена посланника не поднимала глаз от земли.

Голоса звучали все громче, насмешки язвительнее, но брат Осени остановился только тогда, когда путь им заблокировала еще одна группа. В свете фонаря мелькали мрачные, суровые лица.

Льюлем выпустил рукав Креллиса и подался к супруге, которая не проявляла к происходящему ни малейшего интереса.

– Хотите что-то обсудить? – громко спросил Креллис.

Из толпы выступил верзила, на левой руке которого отсутствовали несколько пальцев.

– Мы не хотим видеть тебя здесь, – прорычал он.

Физендриец расстегнул рубашку, обнажив сияющий на груди алмаз.

– Пусть тот, кто думает, что я не заслуживаю этого камня, выйдет и заберет его у меня.

Толпа молчала. Несколько человек переглянулись, однако предпочли остаться на месте.

Тень улыбки скользнула по губам брата Осени.

– Смелее. Вас много. Здесь темно. И ступени вы знаете лучше. Если я недостоин править Огндариеном, убейте меня здесь, и делу конец.

Рассмотреть в темноте выражения лиц было невозможно, но, по крайней мере, смельчаков не нашлось.

– Ну же, лучшего шанса у вас не будет.

Тролли молчали, как будто проглотили языки. Никто даже не шевельнулся.

– Наверно, я не так уж и плох в глазах Огндариена.

Сделав гостям знак следовать за ним, он решительно направился в самую гущу толпы. Рабочие посторонились, давая ему пройти, а вот Льюлему повезло меньше – его толкнули в спину.

– Дрянь! – прошипел кто-то.

Того, что произошло дальше, никто не ожидал. Шелка взметнулись. В полусвете блеснул клинок. Брызнула кровь. Тролль пронзительно вскрикнул. Отрубленная рука глухо ударилась о мокрые камни, а тот, кто ее потерял, отшатнулся, потерял равновесие и, перекувырнувшись через перила, полетел в воду.