Бертгун поведал и о другом чуде, сотворенном епископом. Когда преподобныйВилфрид после долгого изгнания вновь стал епископом Хагустальденской церкви[921] , упомянутый Иоанн после смерти Бозы, мужавеликой святости и смирения, стал вместо него епископом Эборака. Однажды он покакой-то надобности отправился в женский монастырь в месте, именуемом Ветадун,где аббатиссой тогда была Херебурга[922] .«После нашего прибытия, – рассказывал он, – сестры радостно встретили нас, ааббатисса поведала, что одна из монахинь, собственная ее дочь по плоти[923] , поражена тяжким недугом. Недавно ейпускали кровь из руки, и, еще не излечившись, она начала вдруг испытыватьострую боль, которая все возрастала. Раненая рука так распухла, что ее с трудомможно было обхватить двумя руками; девушка все время лежала в постели и вот-вотдолжна была умереть от жестокой боли. Аббатисса попросила епископа навестить ееи благословить, веря в то, что от его благословения или прикосновения состояниебольной сразу улучшится. Тогда он спросил, когда девушке пускали кровь, и,услышав, что это случилось в четвертый день луны, воскликнул: «По глупости иневежеству вы пускали ей кровь в четвертый день луны; я помню, как блаженнойпамяти архиепископ Теодор говорил, что очень опасно пускать кровь больному,когда луна бледна и океанский прилив нарастает. Что теперь я могу сделать дляэтой девушки, когда она на краю смерти?» Но аббатисса начала еще настойчивееумолять его помочь дочери, которую она очень любила и собиралась сделать своейпреемницей[924] ; наконец она упросила егонавестить больную. Взяв меня с собой, он пошел туда, где лежала девушка,страдающая, как я уже говорил, от жестокой боли в руке, которая так распухла,что ее нельзя было согнуть в локте. Он встал рядом, прочел над ней молитву,благословил ее и вышел. После, когда мы в урочный час сели за стол, кто-товошел и позвал меня, сказав: «Квенбурга, – так звали ту девушку, – просит тебянемедля прийти к ней». Я так и сделал и нашел ее куда более бодрой и явновыздоравливающей. Когда я сел, она спросила: «Могут нам принести попить?» Яответил: «Конечно, и я очень рад тому, что ты хочешь пить». Принесли сосуд, икогда мы оба попили, она сказала мне: «Когда епископ помолился за меня,благословил меня и вышел, я сразу же почувствовала себя лучше, и хотя я ещеполностью не оправилась, боль покинула мою руку, где она была сильнее всего, ивсе мое тело, словно епископ забрал ее с собой, хотя опухоль еще осталась».После нашего отъезда ужасающая опухоль пропала вслед за болью, и девушка,избавленная от страданий и смерти, вознесла хвалы своему Создателю и Господувместе с другими Его слугами, жившими там».

Аббат Бертгун рассказывал также еще об одном чуде упомянутого предстоятеля,немногим отличающемся от предыдущего[925] .Он сказал: «Невдалеке от нашей обители, менее чем в двух милях, стоял домнекоего комита по имени Пух, жена которого в течение сорока дней страдала оттяжкой болезни, и уже три недели ее не могли даже вынести из комнаты, где оналежала. В то время комит призвал человека Божьего освятить церковь и послеосвящения пригласил его пообедать к себе домой. Епископ отказался, сказав, чтодолжен вернуться в расположенный неподалеку монастырь. Но комит стал настаиватьи пообещал, что раздаст милостыню бедным, если только епископ согласится войтив его дом и разделить с ним трапезу. Я присоединился к нему и тоже пообещалпожертвовать на благо бедных, если епископ пообедает в доме комита иблагословит его. Нескоро и с трудом мы уговорили его и пошли обедать. Епископже послал одного из пришедших с нами братьев за святой водой, которой оносвящал церковь, и велел отнести ее больной женщине. Он также приказал дать ейвыпить немного воды, а остатком омыть то место, где боль была сильнее всего.Когда это было сделано, женщина тотчас встала исцеленной и не только избавиласьот своей долгой болезни, но и вновь обрела давно оставившую ее силу; онаподнесла чашу епископу и всем нам и обносила нас питьем, пока обед не кончился.В этом она уподобилась теще блаженного Петра, которая лежала в горячке, новстала и служила им, восстановив свои здоровье и силу касаньем руки Господней[926] ».

В другой раз комит по имени Адди также позвал его освятить церковь. Когда онзакончил свое дело, комит попросил его войти в дом и навестить одного из слуг,который лежал тяжело больной, так, что из членов его ушла вся сила, и онвот-вот должен был умереть. Уже был сделан гроб, чтобы его похоронить. Комит сослезами просил его пойти и помолиться за слугу, о жизни которого он весьмабеспокоился; он верил, что если епископ возложит на больного руки и благословитего, тот скоро исцелится. Епископ пошел и обнаружил его на краю смерти, вокружении плачущих родных, с лежащим рядом гробом, в котором его должны былипохоронить. Он прочитал молитву, благословил его и вышел, добавив обычные словаутешения: «Выздоравливай скорее». Позже, когда они сидели за столом, юношапослал за хозяином и попросил вина, так как захотел пить. Хозяин оченьобрадовался тому, что его слуга может пить, и послал ему чашу вина сблагословением епископа. Тот выпил и, стряхнув сонливость и слабость, встал,оделся, вышел из комнаты и пошел поблагодарить епископа и его спутников,сказав, что был бы рад поесть и выпить с ними[927] . Они пригласили его отобедать с ними и порадовались еговыздоровлению; он сел за стол, ел, пил и веселился вместе со всеми прочимигостями. После этого он прожил еще много лет, наслаждаясь отменным здоровьем,полностью восстановленным. Хотя сам аббат не присутствовал при этом чуде, емуподробно рассказали об этом бывшие там.

Не могу я обойти молчанием и чудо, о котором рассказал служитель ХристовХеребальд, с которым это чудо и совершилось. В то время он был одним изклириков епископа, теперь же в звании аббата управляет монастырем в устье рекиТин[928] . «Живя с ним, – говорил он, – ихорошо изучив его образ жизни, я увидел, что он во всем достоин епископскогосана, насколько может судить человек; я также понял по опыту других и особеннопо собственному, как велики его заслуги в глазах Того, кто зрит сердцем,поскольку именно его молитвами и благословениями я, так сказать, был возвращениз пределов смерти на путь жизни. В ранней юности я жил рядом с ним и занималсяизучением писаний и пением псалмов, хотя душа моя еще не отвлеклась всецело отудовольствий юности. Однажды, когда мы путешествовали вместе с ним, мы выехалина ровную и сухую дорогу, подходящую для того, чтобы пустить наших конейвскачь. Бывшие с епископом юноши, в основном миряне, стали просить егопозволить им устроить конное состязание[929] .Сперва он отказывался, считая это праздным занятием, но в конце концов уступилих общему настоянию и сказал: «Делайте как хотите, но не позволяйте Херебальдусостязаться с вами». Однако я стал просить его отпустить меня с ними, посколькубыл уверен в силах прекрасного коня, которого он сам дал мне; но я не могдобиться его согласия.