Говорят также, что в ту же ночь и в том же монастыре, где умерласлужительница Божья, ее смерть открылась в видении одной из дев Христовых,глубоко преданных ей. Она видела, как душа Хильды поднимается к небесам всопровождении ангелов. Об этом она рассказала слугам Божьим, которые были рядомв тот час, и призвала их молиться за ее душу; это случилось еще до того, какостальные в том сообществе узнали о ее смерти, поскольку об этом стало известнотолько следующим утром. Та монахиня с несколькими служительницами Христа была вто время в отдаленнейшей части монастыря, где женщины, ждущие вступления вмонашескую жизнь, проводили время послушания, дожидаясь, пока их полностьюобучат и примут в сообщество.

В обители той аббатиссы был некий брат, отмеченный особой благодатьюБожьей[856] , который умел слагать религиозныеи благочестивые песни; то, что он узнавал путем пересказа из святых писаний, онсразу же обращал в приятные и трогательные стихи на родном языке англов. Вомногих душах его песни зажгли презрение к миру и стремление к жизни небесной.После него многие англы пытались складывать религиозные поэмы, но никто не могсравниться с ним, ибо он научился песенному дару не от людей и не через людей[857] , но получил этот дар милостью Божьей.Потому он не слагал легкомысленных или пустых поэм, но с его благочестивых устслетало лишь то, что было проникнуто благочестием. До зрелых лет он жил в мируи никогда не учил ни одной песни[858] . Когдана пирах, где для увеселения часто пели песни по очереди, ему протягивалиарфу[859] , он в смущении вставал посреди пираи шел домой.

После одного такого случая он покинул дом пиршества и пошел в хлев ккоровам, поскольку была его очередь сторожить их ночью[860] . В скором времени он расслабил члены и уснул, и во сненекто подошел к нему, приветствовал и назвал по имени. «Кэдмон[861] , – сказал незнакомец, – спой мне что-нибудь». Кэдмонответил: «Я не умею петь; из-за этого я и оставил пир и пришел сюда». Тогданезнакомец сказал: «Все равно спой мне». «Что же мне спеть?» – спросил Кэдмон.«Спой о начале творения», – сказал тот. И Кэдмон начал никогда не слышанными импрежде стихами петь хвалы Господу Создателю, которые можно передать так[862] :

Вот что он спел во сне – по смыслу, но не по точному порядку слов, посколькуневозможно точно перевести стихи, особенно столь искусно сложенные, с одногоязыка на другой без потери какой-то части их красоты и благородства.Проснувшись, он вспомнил все, что пел во сне, и тут же сложил новые стихи в тойже манере, восхваляя Бога подобающим стилем.

Утром он пошел к управителю[863] , которыйбыл его хозяином, и рассказал ему о полученном даре, после чего управительотвел его к аббатиссе. Его заставили пересказать свой сон и спеть его стихиперед лицом ученых мужей, чтобы они могли судить о природе и происхождении тогодара, о котором он говорил; всем им стало ясно, что Господь даровал емунебесную милость. Тогда они прочли ему отрывок из Святого Писания или проповедии предложили, если он сможет, изложить этот отрывок в стихах. Он взялся за делои на следующее утро повторил прочитанный ему отрывок, облеченный им в формудивных стихов. Аббатисса, признав в этом муже благодать Божью, побудила егооставить мирскую жизнь и принять монашеский обет. Она приняла его в братскоесообщество со всем, что у него было, и велела научить его по порядку священнойистории. Он выслушал все, что мог узнать от них, запомнил и пережевал это, какчистое животное, жующее жвачку[864] , иобратил в мелодичнейшие стихи, звучавшие так сладко, что его учителя в своюочередь стали его слушателями. Он пел о сотворении мира, о происхождениичеловеческого рода и всего бытия, об исходе Израиля из Египта и пути его вобетованную землю и о многих других историях, взятых из святых писаний; овоплощении, страстях и воскрешении Господа, о Его восшествии на небеса, осошествии Святого Духа на апостолов и об их проповеди; также о страхе грядущегосуда, об ужасах адских мук и радостях Небесного Царства. В дополнение он сложилмного других песен о Божьих милостях и карах, которые, по его мысли, должныбыли отвратить слушателей от греха и обратить их к любви и добродеянию. Он былблагочестивейшим мужем, смиренно посвятившим себя соблюдению правила, и свеликим рвением противостоял тем, кто жил иначе; поэтому его жизнь закончиласьтак прекрасно.

За четырнадцать дней до того, как пришел час его ухода, он был сражентелесной немощью, позволявшей ему, однако, ходить и говорить. Невдалекенаходилось здание, где содержались больные и умирающие. Вечером того дня, когдаКэдмон умер, он попросил своего помощника[865] подготовить в том здании место для него. Помощник сделал,как было сказано, хоть и был удивлен, поскольку Кэдмон совсем не был похож наумирающего. Они пошли в то здание и там говорили и шутили с теми, кто уже былтам, до полуночи, когда он вдруг спросил, есть ли у них здесь святые дары. Ониспросили: «Зачем тебе святые дары? Ты ведь не собираешься умирать, раз говоришьс нами так радостно, будто находишься в добром здравии». «Все равно, – сказалон, – принесите мне святые дары». Взяв святые дары в руки, он спросил у всех,прощают ли они его и не таят ли на него злобы, обиды или зависти. Все ответили,что прощают его и не питают к нему ни малейшей злобы, и в свою очередьспросили, любит ли он их. Он ответил: «Дети мои, я люблю всех слуг Божьих».Так, укрепив себя помощью Бога, он подготовился к путешествию в будущую жизнь.Потом он спросил, близок ли час, когда братья выходят на вечернюю молитвуГосподу. Ему ответили: «Он недалек». «Хорошо, – сказал он, – дождемся его».Осенив себя знамением святого креста, он склонил голову на подушку и уснул, итак в молчании окончилась его жизнь. Он служил Господу просто и чистосердечно,со спокойной преданностью, и так же спокойно покинул сей мир и отошел к Нему; иего язык, изрекший столь много благих слов во славу Создателя, последние словатакже обратил к Нему, когда он осенил себя знаком креста и предал свой дух вруки Божьи. Из всего сказанного следует также, что он предвидел день своейсмерти.