Теодор прибыл в свою церковь в шестой день до июньских календ, на второй годпосле посвящения[680] , и правил ею двадцатьодин год, три месяца и двадцать шесть дней[681] . Вскоре после прибытия он посетил все места острова, гдежили англы, и везде его радостно приветствовали и слушали. Адриан повсюдусопровождал его и помогал, и они вместе давали наставления относительнособлюдения святой жизни и канонического исчисления Пасхи. Теодор был первым изархиепископов, кому подчинилась вся английская церковь[682] . Поскольку они оба обладали большой ученостью в светскихи церковных писаниях, к ним стекалось множество учеников, в чьи души оникаждодневно вливали струи знаний. Они наставляли слушателей не только визучении Святого Писания, но и в искусствах метрики, астрономии и церковнойарифметики[683] . Еще живы некоторые из ихучеников, которые знают латынь и греческий так же хорошо, как свой роднойязык[684] . Никогда еще с самого времениприхода в Британию англы не знали столь счастливых времен, ибо с такимисильными христианскими королями они наводили страх на все варварские народы, ижелания всех были устремлены к радостям Небесного Царства, о котором они лишьнедавно услышали; те же, кто искал наставления в священных науках, всегда имелипод рукой учителей.

С того времени во всех английских церквах начали учить церковному пению,которое до этого знали только в Кенте. За исключением уже упомянутого Иаковапервым учителем пения в церквах Нортумбрии был Эдди или Стефан[685] , приглашенный из Кента преподобнейшим Вилфридом, которыйпервым из епископов ввел в английских церквах католические обычаи жизни[686] .

Так Теодор объезжал все области, посвящая в разных местах епископов[687] и с их помощью исправляя то, что он счелнеправильным. Среди прочих он дал понять епископу Хаду, что его посвящениесовершено не по правилам[688] , на чтопоследний смиренно ответил: «Если вы считаете, что я посвящен не по правилам, яс радостью откажусь от сана; по правде говоря, я всегда считал, что недостоинего. Будучи недостойным, я решился принять его только в подчинение полученномуприказу». Услышав его смиренный ответ, Теодор сказал, что ему не нужноотказываться от епископства, но следует пройти вторичное посвящение покатолическим правилам. В то же время, после смерти Деусдедита, пока велисьпоиски епископа для Дорувернской церкви, из Британии в Галлию для посвящениябыл также послан Вилфрид. Вернувшись прежде Теодора, он посвящал священников идиаконов в Кенте до тех пор, пока на кафедру не явился архиепископ. КогдаТеодор в скором времени прибыл в церковь Хрофа, где после смерти Дамиана долгоне было епископа, он посвятил там мужа по имени Путта[689] . Последний был весьма учен в церковных вопросах, нопроявлял мало интереса к светским делам и довольствовался скромной жизнью. Онбыл особенно сведущ в литургическом пении на римский манер, которому обучилсяот учеников блаженного папы Григория.

В то время королевством мерсийцев правил король Вулфхер, который послесмерти Ярумана[690] попросил Теодора прислатьему и его народу епископа; поскольку Теодор не хотел посвящать для них новогоепископа, он попросил короля Освиу отдать им епископа Хада, который тогдапребывал на покое в своем монастыре Лестингей. Вилфрид же управлял кафедройЭборакской церкви и всеми нортумбрийцами и пиктами, на которых распространяласьвласть Освиу. Поскольку в обычае преподобного епископа Хада было творить делоблаговествования пешком, а не на лошади, Теодор велел ему ехать верхом, чтобыпутешествие не заняло слишком много времени. Хад колебался, так как был всецелопогружен в труды благочестия[691] , и тогдаархиепископ своими руками подсадил его на лошадь, решив заставить этого святогомужа поспешить ради срочности дела. Хад принял должность епископа народамерсийцев и линдисфарнцев[692] и, следуяпримеру древних отцов, управлял кафедрой в великой святости жизни. КорольВулфхер даровал ему пятьдесят фамилий земли для постройки монастыря в месте подназванием Адбарве, что значит «У рощи»[693] ,в провинции Линдсей, где до нынешнего времени сохранились следы учрежденного иммонашеского правила.

Его епископская кафедра находилась в месте, называемом Лиситфельд[694] , где он умер и был похоронен и где до сегодня пребывают сменяющиеся епископы этого королевства. Он также выстроил себеболее уединенный дом недалеко от храма, где он мог читать и молиться снемногими из своих братьев в числе семи или восьми; туда он часто удалялся,когда был свободен от трудов и от проповеди Слова. Он правил церковью этойпровинции два с половиной года в великой славе, а после высшее провидениеопределило ему время, как говорит Экклесиаст: «Время разбрасывать камни и времясобирать камни»[695] . С небес на них былапослана чума, которая посредством смерти телесной перенесла живые камни Церквис их земных мест в небесную постройку[696] .После того как многие в церкви этого преподобнейшего епископа были взяты изплоти, пришел и его час перейти от мира сего к Господу[697] . В один из дней он пребывал в упомянутом уже доме с однимлишь братом по имени Овин[698] , когда прочиеих спутники возвратились в храм. Этот Овин был монахом великих достоинств,покинувшим мир с единственной целью получить небесное воздаяние, в высшей мередостойным посвящения в таинства Божии и заслуживавшим всяческого доверия вотношении историй, подобных нижеследующей. Он прибыл из королевства восточныханглов с королевой Эдильфридой[699] , будучиее первым приближенным и управителем ее дома. Когда его вера и рвение возросли,он решил оставить мир и сделал это без колебаний; он в такой мере отрекся отвсех земных владений, что оставил все, что имел, и пришел в монастырьпреподобнейшего отца в Лестингее в простом платье, неся с собой лишь топор итесло[700] . Этим он желал показать, чтоявился в монастырь не ради праздной жизни, как некоторые, но для тяжких трудов.Своими делами он доказал это и, мало способный к изучению Писания, всецелопосвящал себя ручному труду. Именно из-за его рвения епископ и братья брали егос собой в тот дом, поскольку пока они внутри были заняты чтением, он снаружиделал то, что было необходимо. Так и в тот день он занимался подобными делами удома, а его братья ушли в храм, пока епископ в одиночестве читал или молился воратории; внезапно, как потом вспоминал Овин, он услышал исходящий с небес звукчистого и радостного пения. По его словам, сперва звук пришел с востока, гденаходилась высшая точка подъема зимнего солнца; оттуда он постепенноприближался, пока не достиг крыши оратория, где находился епископ, и не вошелвнутрь, заполнив все окрестности. Он внимательно вслушивался и по прошествииполучаса услышал ту же радостную песнь, поднимающуюся от крыши оратория ивосходящую с неописуемой сладостью в небо, откуда она явилась. Какое-то времяон стоял там, изумленный и пытающийся понять, что случилось; тут епископ открылокно, хлопнул в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание, и дал Овину знак войти.Когда он поспешил на зов, предстоятель сказал ему: «Иди сей же час в храм,позови сюда семерых братьев и сам приходи с ними». Когда они пришли, он сначалапризвал их жить в любви и мире друг с другом и со всеми верующими, следовать снеослабевающим постоянством монашеским правилам, которым он научил их икоторым, как все они видели, следовал сам, и учиться из слов и дел отцов,бывших до них. Потом он добавил, что день его смерти близок. «Ибо, – сказал он,– возлюбленный гость, что приходит к нашим братьям[701] , нынче пришел и ко мне, чтобы забрать меня из этого мира.Поэтому возвращайтесь в храм и велите братьям молиться ради моего отхода коГосподу и не забывать постом, молитвами и добрыми делами готовиться ксобственному их отходу, час которого неведом». Когда он сказал это и многоедругое подобное и когда они получили его благословение и пошли прочь в великойпечали, тот из них, что слышал небесную песнь, вернулся, припал к земле исказал: «Отче, прошу, позволь задать тебе вопрос». «Спрашивай все, чтохочешь», – сказал ему Хад. И Овин спросил: «Молю, открой мне – что это зарадостные голоса сошли с небес к ораторию и после вновь вернулись на небеса?»Хад ответил: «Если ты слышал пение и видел сошедшую небесную свиту, то именемГоспода заклинаю тебя никому не говорить об этом прежде моей кончины[702] . Это приходили ангельские духи, чтобыунести меня к небесным радостям, которые я всегда любил и к которым стремился;через семь дней они обещали вернуться и забрать меня с собой[703] ». Так все и случилось по его слову, поскольку егонемедленно охватила телесная слабость, которая день ото дня росла, и на седьмойдень, как и было обещано, после приготовления к кончине вкушением плоти и кровиГоспода его чистая душа освободилась из темницы тела и в обществе ангелов, какследует верить, вознеслась к радостям небес.