Слепец заметался, пытаясь определить источник этого жуткого голоса. На пути ему попадались странные, тонкие и хрупкие палочки, торчащие из земли. Он не сразу понял, что это - останки некогда могучих стволов. Враг прятался где-то совсем рядом, но где? Голос шел со всех сторон, а может быть, Слепец просто не научился еще тщательно слушать его в таком виде? Вполне возможно, человек еще долго метался бы посреди мертвого леса и в конце концов упал умирать, когда ядовитые испарения разъели бы кожу и добрались до мускулов… Однако, он смог обратить внимание на еще одну странность: с одной стороны на него веяло жаром, таким необычным в холодную осеннюю ночь. Волны, несущие яд и смрад, шли одна за другой. Слепец направился туда и почти сразу "увидел" своего врага. Бесформенная, огромная тварь злорадствовала, ожидая скорой победы над беспомощной жертвой. Она была желто-зеленым пятном на черном фоне леса, и посылала во все стороны яркие лучи, расцвеченные голодным нетерпением и торжествующим предвкушением. С каждым шагом, который приближал Слепца к этому пятну, в кожу и горло все сильнее вцеплялись тысячи крохотных когтей, скребущих плоть. Он вдруг понял, что такое творится: его переваривают заживо, даже не заглотив! Эта тварь, расползшаяся по лесу густым и едким туманом, просто пожирает все вокруг себя, растворяет в себе и поглощает жизненные соки!! Она была ужасна, могуча и казалась себе самой неуязвимой. Попробуй разрубить своим мечом туман, или сожги его тяжелые, сырые волны огнем? И при этом постарайся забыть, что тебя неумолимо растворяют и скоро переварят прямо на ходу! Но не вся тварь была призраком, неподвластным крепкой стали. Зеленое, склизкое пятно, ее мозг, прятался в гигантском дупле древнего дуба, каким-то чудом устоявшего перед напором ядовитых соков. Злоба и голод двумя фонарями светили внутреннему оку Слепца и звали его к себе. Тварь не ждала нападения и только довольно булькала, так как до нее дошли первые порции пожираемого блюда. Слепец что было мочи рванул к яркой кляксе, на ходу вынимая меч и вытягивая его вперед. Он бежал, быстро потеряв дыхание, захлебываясь в ядовитом воздухе и изнемогая от ноющей, саднящей боли. Иссохшие трупы деревьев с жалобным треском разлетались по сторонам, как тростинки.

– Куда??! - завопила вдруг тварь, поняв наконец, что делает ее "пища". Новая волна жара, сильнее прежних, ударила Слепцу в грудь, но она была слишком слаба, чтобы остановить напор. Яд в воздухе сгустился предельно, превратившись уже в нечто вроде застывшего над землей ливня. Руки и лоб жгло, как огнем.

– Уходи прочь!! Ты не видишь меня, не видишь, не видишь!!! - истерично закричала тварь, и ее бас гудел в голове Слепца, как отголоски близкого колокольного звона. Чудовище вопило, уже совершенно неразборчиво, до тех самых пор, пока Слепец с разбегу не пронзил останки дуба, вместе с засевшей в его внутренностях тварью. Раздалось громкое бульканье и шипение, будто там, в дупле, пузырилось какое-то жуткое варево. Меч застрял в вязкой массе. Слепец дернул его вверх, терзая плоть врага, кромсая ее на части. Ядовитые пары в последний раз колыхнулись вокруг, и пролились на землю жгучим, превращающим почву в безжизненную пыль дождем. Осталась только сильная вонь, выползающая из дупла, жуткий дух пролежавшего несколько дней на солнцепеке трупа. Слепец выдернул меч и отпрыгнул назад, подальше от зловония. Все еще боясь отнять от лица спасительный рукав, он быстро двинулся обратно. Долгое время он не мог понять, что за воздух его окружает? Что-то внутри подсказывало, что все в порядке и можно дышать свободно, но кожу и горло по-прежнему жгло. Под подошвами что-то чавкало, а сапоги расползались, грозя оставить Слепца босоногим. Тяжело дыша, он выбрался из опасного места: внизу снова зашуршали листья и сухие папоротники, а воздухе повеял свежий, холодный и такой прекрасный ветер. Слепец наконец смог отвести руку от лица - и сразу согнулся от дикой боли в горле. Неужели оно сожжено? В мучениях он сделал глоток воздуха, другой, третий… Боль медленно отступала. Через некоторое время он очухался, с удивлением обнаружив, что стоит на коленях и прижимается боком к стволу дерева. Слепец попытался встать, но ноги отказались держать тело. Как подкошенный, он упал в холодную траву, ладонями соскреб с нее иней и вытер лицо. Борода полностью исчезла с подбородка, а от усов остались жалкие, редкие волоски. Брови тоже пропали, кожа на их месте была бугристой и нестерпимо зудела. Кое-как сняв с пояса мешок с обезболивающим порошком, Слепец концом крючка прорвал его бок и высыпал снадобье на ладонь. Плеснув туда сидра из фляги (воды-то взять не додумался!), он с трудом, постоянно задевая кожу крючьями и вызывая резкую боль, натерся полученной смесью. Потом лег на спину и в таком положении стал размышлять о собственной непостижимой глупости и столь же непостижимом везении. Запоздалый страх сжимал сердце, когда перед несуществующим взором проносились страшные видения - изъеденные ядом останки, рваные клочья плоти на костях, вываливающиеся из продырявленного живота внутренности. За этим "приятным" занятием он неожиданно для самого себя уснул.

Приставала нашелся именно там, где Слепец стал искать его в первую очередь - в кабаке. Да и где ж еще быть чужаку, которого в деревне в лучшем случае ждет холодное равнодушие, а в худшем - взбучка? Очевидно, попрошайка за время своего "состояния в должности нищего" скопил кое-какие капиталы, и теперь попивал пиво и закусывал его вяленой рыбой. Рядом с ним за столом сидели несколько людей неопределенного возраста, с синюшными лицами и багровыми носами пьяниц. Раскрыв рот, они слушали рассказ Приставалы.

– … и напоследок он еще вызвал смельчака, чтобы показать опасный фокус. Вышел один постреленок, и этот бродяга одним ударом срезал ему прядь волос, которую он рукой оттянул в сторону! Мальчишка только вскрикнул, потому что меч был не очень острый и волосы наполовину выдрались, а не срезались…

– Он вас дурачил, а вы и рты раскрыли, - презрительно скривил губы один из слушателей, самый приличный на вид человек. Он хотел было уже встать из-за стола, но тут Слепец сел на лавку рядом с Приставалой и впился тому в плечо крючками.

– Давно пришел? - голос был хриплый и тихий. Попрошайка подпрыгнул от неожиданности и даже отодвинулся в сторону. Окружающие с любопытством щурились на вновь пришедшего, стараясь получше разглядеть его в тусклом свете масляных лампад.

– Это ты? - глупо вопросил Приставала после долгого молчания.

– А что, не похож? - ответил Слепец. - Чем выпучивать глаза и раззявливать рот, налил бы мне лучше пива и дал пожрать чего. Я устал как собака, а есть хочу еще сильнее, чем волк зимой.

Приставала почти упал с лавки. Упершись руками в пол, он выпрямился и побежал на кухню, выполнять приказы нежданно-негаданно явившегося товарища. Один из сидевших, тот самый сомневающийся, что хотел было уже уйти, пришел в себя первым.

– Так это ты - слепой и с мечом? - недоверчиво спросил он.

– И еще безрукий, - утвердительно кивнул головой Слепец и пошевелил над столом бронзовыми крючьями. С приглушенными воплями пьяницы отшатнулись подальше от этого жутковатого зрелища.

– Ну… Не верится что-то в твою убогость! - продолжал настырный сомневающийся. - Эвон, у тебя глаза-то есть!

– Это шарики из застывшей смолы, - добродушно пояснил Слепец и приблизил лицо к собеседнику. - Можешь поглядеть. Сейчас, должно быть, они выглядят не ахти как.

Крестьянин бросил взгляд на темно-желтую поверхность "глаза", изъеденную ядовитым туманом до состояния кожи больного оспой.

– А как же ты тогда видишь! - потерянно вымолвил он, никак не желая поверить сам себе. - Откуда ты узнал, что у твоего приятеля выпучены глаза, а на столе пиво?

– Для этого не обязательно видеть. Пиво ваше благоухает так, что еще от двери слышно, ну а что Приставала сильно удивился, это и так понятно. Он говорил вам, куда я пошел?