Однако, было поздно. В пелене ледяной крошки и валящихся с небес мелких камней отряд миновал мост. В конце его стук копыт стал звучать как-то странно - все глуше и глуше. Оглянувшись в очередной раз налево, Морг увидел, что искристая балюстрада постепенно тает, словно растворяясь в поднятой метели.

Лед взорвался прямо за спиной старого воина, едва только лошадь его спрыгнула с моста на противоположный берег. Громадные глыбы льда вперемешку с камнями и даже невесть откуда взявшимися кусками деревьев полетели к небу, а между ними метались в безумной ярости длинные желтые языки. Подъятые кверху обломки падали вниз и наносили Реке болезненные удары: она словно боролась сама с собой и не замечала ускользающих людей.

К счастью, две горы сходились своими подошвами у самого моста и между ними оставался промежуток для прохода. Всадники без колебаний направились туда, стараясь не обращать внимания на град мелких камней и постоянные снежные осыпи, вызванные бешеной битвой между Слепцом и Рекой. Кони забыли о долгом, изматывающем пути и мчались совсем как свежие. Им не меньше людей хотелось как можно скорее убраться подальше от беснующегося слизня. Река еще делала последние попытки достать врагов, тянула длинные щупальца, которые вспахивали сугробы и крошили валуны… Тщетно. Слишком быстро слабла она по отдалении от брегов, слишком много мусора попадалось на ее пути.

Клочья пены уже украшали бока коней, когда те вынесли своих седоков в безопасное место. Длинное ущелье вело на запад; жизням людей в нем могли угрожать только камни, беспрерывно падавшие с круч. Несколько самых больших упали в опасной близости, обдав бока коней жгучим дождем крошки, множество мелких и совсем крошечных камешков стучали по крупам лошадей, плечам и головам людей. Здесь нельзя было задерживаться, и отряд, постепенно замедляя ход от усталости, двигался дальше и дальше, пока наконец не вырвался в крошечную долину, в которой было удивительно тихо и спокойно. Доносящиеся издалека грохот обвалов и вой ветра только подчеркивали тишину… Стройные редкие ели в плотных шубах, ослепительное сияние снега и охраняющие покой долины крепкие черные стены справа, слева и спереди… Тут отряд остановился, и Кантор с Гевелом осторожно усадили Слепца в седло. Однако, он не смог в нем сидеть и тут же упал на шею коня. Только одеревенение мускулов не давало телу соскользнуть вниз. Усталые, худые кони хрипели, опуская головы вниз, роняя клочья пены - они тоже готовы были упасть… Но сзади, над ущельем, вставало страшное серое облако. Морин, Гевел и Кантор с ужасом глядели на него - и сразу отводили взгляды, ища выход прочь из тихой долины, казавшейся им западней. Морг приблизился к Слепцу и поддержал его за руку.

– Нам нужно идти на юго-запад, - прошептал тот. Голос был так слаб, что слова, казалось, могли запутаться в бороде, да там и остаться. - Перевалить через горы… там Олгмон… люди…

Вслед за этим Слепец обессилено опустил голову на шею коня, разжал судорожно вцепившиеся в гриву крючья и медленно начал сползать из седла вниз. Морг успел схватить его крепче и удержал… Казалось, в руках у него очутилось мертвое тело.

Слепец очнулся почти ровно через сутки, вышел из глубокого, тяжелого сна, не принесшего отдыха и облегчения. Холод грыз один его бок, жар кусал за другой… Он открыл глаза и увидел в сером утреннем свете бесформенную тень, склонившуюся над догоравшим костром. Свет проникал в неглубокую пещеру, внутри которой находилось ложе, через треугольное отверстие с неровными краями. Костер горел на входе, а тень, смутно напоминавшая очертаниями человека в драной длиннополой шубе, сидела чуть дальше него, на высоком валуне.

– Морин! - прошептал Слепец, пробуя подняться. Однако, вспышка боли и волна темноты, застилающей открытые глаза, толкнули его голову обратно, на жесткую скатку из чьей-то меховой жилетки. Тень у входа встрепенулась и подползла ближе: разогнуться ей мешал низкий свод. Рядом мутно-серое пятно превратилось в человека. Слепец смог теперь точно убедиться, что не ошибся, когда называл тень по имени. Приставала подслеповато сощурил свои маленькие глазки и почесал клок сивых волос на щеке.

– Оклемался? - говорил он почему-то тоже шепотом.

– Сколько я был без сознания? - простонал Слепец. Каждое слово отдавалось в его голове гулом, от которого разбегались мысли и казалось, что тело кувырком летит в бездонную пропасть.

– Как вчера в середине дня рухнул, так до теперешнего утра… Рассвело уже давненько - точно за тучами не видно, так что, может, уже и полдень наступил.

– Где мы?

– В той же самой долине, что сразу за Рекой случилась. Помнишь? До нее ты еще держался, а как прибыли - так и упал.

– Нет, не помню… - признался Слепец. Он снова попробовал сесть, и на сей раз ему это удалось. Крепко сжав руками голову, он вскрикнул от боли: концы бронзовых крючьев оцарапали кожу. Слепец вытянул руки перед лицом, словно удивляясь, почему на кистях у него нет пальцев. - Сначала мне вообще показалось, что я забыл все на свете, но теперь вроде начинаю припоминать…

– Мое имя ты, к счастью, не забыл, - довольно улыбнулся Морин. Обернувшись, он взял стоявший у костра котелок и протянул Слепцу. - Есть сможешь? А то сейчас от голода снова в обморок хлопнешься.

Слепец осторожно придвинул к костру замерзшие ноги, отряхнул со спины тончайшую снежную пыль и обессилено привалился спиной к неровной, впивающийся в тело десятком маленьких клыков стене. Поставив котелок с едой на колени, он некоторое время собирался с силами.

– Если мы в той же самой долине, значит, вы не продолжили путь?

– Точно. Лошади готовы были пасть. К тому же, здесь впереди голые скалы и длинный подъем к перевалу, как сказал мне Кантор. Поэтому, Морг решил разбить лагерь. Он дал коням вдоволь овса. Сейчас они втроем истребляют всю живность в округе, запасая мясо на дорогу. Я набрал кучу дров - тоже повезем с собой, чтобы жечь костры в горах. Хотя, на мой взгляд - это как мертвому припарка… Много ли увезут наши дохлятины? Все сожжем на первом же привале. Разве что дрова тоже в Нору заталкивать…

Пока Морин говорил, Слепец жадно съел несколько ложек жиденькой каши и пару больших кусков жирного заячьего мяса. Потом, переведя дух, он твердо сказал:

– Нам нужно как можно скорее отправляться в путь.

– Да ты же вывалишься из седла! - воскликнул Приставала, возмущенно тряся бородой. - Да и кони толком не отдохнули…

– Я чувствую, что быстро приду в себя, - в доказательство своих слов Слепец нахмурился и пронзил Морина суровым взглядом прозрачных глаз. - А если и нет - привяжете меня к бокам лошади. Будем ехать, пока кони не падут, потом съедим их и пойдем дальше пешком! Нам нужно спешить!!

– А когда падем мы, ты и нас сожрешь!! - внезапно взъярившись, Приставала забылся и попытался вскочить на ноги. Он немедленно стукнулся макушкой о каменный свод и рухнул обратно, зажимая голову руками. - Проклятый Мездос!! Что он сделал с тобой?!?

Слепец опешил, услышав последнее восклицание. Отставив котелок, он посмотрел на Морина с великим удивлением.

– Ну вот, опять завел старую песню! С чего бы это он тебе вспомнился сейчас?

– А то ты не понимаешь… - обиженный Приставала отполз к выходу из пещеры и отвернулся. Голос его зазвучал так глухо, будто он спрятал лицо в отворотах шубы. - После того, как ты с ним поякшался, тебя словно подменили. Словно он вставил тебе не просто глаза, а нечто другое… злое. Ты переменился.

– С чего ты взял? - все больше и больше удивляясь, Слепец полез следом за Приставалой. Снаружи дул слабый ветерок, гонявший в воздухе редкие снежинки. Прямо перед пещерой располагалась поляна, а за ней плотным строем стояли великолепные, высокие и густые ели с темно-зеленой хвоей и аккуратными кучками снега на лапах. Вверху, над кромкой леса, синели пики гор, окутанные дымкой. Еще выше стлался непрерывный, однообразно серый ковер облачности. Ни малейшее пятнышко на нем не выдавало местоположения солнца.