Последовав за Джеком из кабинета, Сьюзен улыбнулась, видя, как ему хочется показать огромное, четко функционирующее производство, полностью созданное им самим.

Сьюзен показалось, что за сорок пять минут экскурсии по фабрике с Джеком, который прихватил с собой радиотелефон и принимал по дороге десятки деловых звонков, она изучила все, что только можно было узнать о производстве контейнеров для гидропоники, катамаранов, прогулочных лодок, виндсерферов и досок для серфинга, наблюдая технологический процесс из застекленного коридора. Фабрика производила впечатление шумного красочного праздника, но рабочие трудились в темпе, казавшемся почти безумным.

Процесс производства контейнеров для гидропоники начинался с металлокерамических форм различных очертаний. Формы обрызгивались горячим жидким стеклопластиком, который бил из толстых шлангов. В этом цехе все были в масках. Запах, очевидно, был ужасным, а испарения опасными. Процесс требовал быстрых действий, потому что стеклопластик твердел почти мгновенно, что резко повышало вероятность брака, и это обстоятельство как раз и послужило одной из причин беспорядков, так как рабочие несли персональную ответственность за каждый дефект, каждый раз теряя в заработке, тогда как они считали истинной причиной несовершенные материалы, дешевую обмазку форм и их низкое качество. Формы, залитые стеклопластиком, убирались либо в нагретые комнаты, либо в печки для просушки. Затем, чтобы отделить стеклопластик от форм рабочие должны были накачивать воздух через тяжелые шланги между их стенками и изделием, заставляя с треском выскакивать высохший пластик.

Процесс производства виндсерферов и досок для серфинга Сьюзен нашла столь же завораживающим. Они начинались с неизменных огромных пенопластовых блоков, которые искусно шлифовались на специальном станке до требуемых очертаний. Затем листы стеклопластика натягивались на обработанный пенопласт, после чего раскрашивались в яркие цвета. В этой зоне поводом для жалоб рабочих послужило то, что пенопласт, используемый для производства виндсерферов и досок для серфинга, был продуктом переработки нефти, и пыль, создаваемая электрошлифовальными станками, была опасна для здоровья, как опасны любые нефтепродукты. Другим поводом для конфликта послужило низкое качество защитных перчаток, которые, когда их не было на складе, не выдавали вовсе, в результате при натягивании листов стеклопластика на формы частицы стекла въедались в кожу.

Наблюдая за суетливой активностью и потрясающей производительностью, Сьюзен как-то забыла, что снаружи шла забастовка. Едва ли было возможно затормозить дело Джека Уэллса.

Фабрика была существенно больше, чем казалась снаружи, и Сьюзен предположила, что Джек, наверное, славно живет на доходы от индустрии водных видов спорта Америки, причем гидропоника попала сюда как один из видов досуга. Она не могла удержаться от ощущения присутствия Пейдж за своей спиной, которая мысленно инвентаризировала производство и вычисляла прибыли.

Даже хуже того – Сьюзен так много времени провела с Пейдж что как бы слышала беззастенчивые слова подруги:

«Подумай о легкой жизни жены твоего босса – не измученной работой, прекрасно одетой, свободно путешествующей жене Кригла… Не несущей никакой финансовой ответственности. Свободной делать все, что она хочет. Свободной от монотонности и неотложности работы… Подумай о не измученной работой, прекрасно одетой, свободно путешествующей жене Кригла…», – неумолимо звучало недвусмысленное телепатическое сообщение Пейдж.

– Вот, возьмите парусную лодку, – сказал Джек, когда они закончили экскурсию.

Сьюзен не могла поверить размерам сувенира, который он ей предлагал.

– Вы знаете, как управляться с парусом?

– Да. Но я не могу принять это, – возразила она, пока он давал указания одному из рабочих упаковать для нее и отослать одну из парусных лодок.

– Вы не примете? – спросил он, с удивлением, не обращая внимания на ее протесты. – Где вы научились обращаться с парусами, если вы родились далеко от моря и приехали из лагеря трейлеров? Я рассчитывал предложить вам частные уроки, как бесплатное приложение.

Сьюзен почувствовала трепет удовольствия от того, что он помнил ее историю, и явно была польщена его предложением.

– В заливе Сан-Франциско, – ответила она. – Я сбегала туда на уикенды, когда училась на юридическом факультете. Но, честно говоря, Джек, я действительно не могу принять такой подарок.

– Почему нет?

– Я не знаю. Профессия не позволяет… – сделала она попытку, но они оба рассмеялись.

– Нет, профессия не позволяет опаздывать на наше совещание, – возразил он, показывая на настенные часы, которые свидетельствовали, что совещание должно было начаться уже пятнадцать минут назад. – Да, и скажите на фирме, что я, как заинтересованное лицо, прошу предоставить новоявленному папаше два месяца декретного отпуска, – добавил он. – Поскольку мы все кончаем работать в столь поздний час – совещания могут затягиваться до полуночи – то уверен, что гораздо лучше работать круглые сутки с вами… не в обиду Джо будет сказано, – пошутил он.

Сьюзен рассмеялась, чувствуя, что его улыбке трудно сопротивляться, и, не в силах удержаться, оглянулась на свою новую парусную лодку.

С того момента, как Ники Лумис увидел ее на танцевальной площадке, он знал, что они не только познакомятся, но и то, что это будет нечто большее, чем обычная встреча. Она напоминала ему самого себя, когда он был известен, как «молниеносный Лумис», – прекрасный принимающий с широким захватом команды «Грин Бей Пейкерс», готовый побеждать, готовый играть, выигрывать и любить так, что это всегда было чем-то запоминающимся.

Густая грива темно-русых волос, которые Пейдж непроизвольно откидывала с лица, дерзкая улыбка, сумасбродные зеленые глаза, цвета новеньких долларов, продолжали преследовать его со все большей настойчивостью.

Он не мог выкинуть из головы воспоминания о ней, о ее гладкой чувственной коже, изгибах фигуры и о том, как умело она использовала их, величаво двигаясь перед ним, и заставляя его чувствовать ее тело каждой своей клеточкой, так, что всего лишь один поцелуй, без которого он обычно старался обходиться, вернул его к тем дням, когда страсть, рвавшаяся наружу в его брюках, доставляла ему немало хлопот.

Он ненадолго задержался в ванной комнате: причесался, прополоскал рот бесплатным эликсиром, предлагавшимся отелем, помочился, произвел со своим членом несколько манипуляций для восстановления эрекции, чтобы надеть на него презерватив. Во всеоружии, с возбужденным и защищенным пенисом, с освеженным дыханием и готовностью трахать ее до умопомрачения, он появился из ванной комнаты в сладком предвкушении, что найдет ее нагишом, ожидающую его в постели, возбужденную, влажную и желающую.

Когда он обнаружил постель непотревоженной, а цветы на подушках не тронутыми, то предположил, что она в ванной комнате гостиной и присоединится к нему через минуту.

Он вспоминал, как лежа один, под прохладными простынями, поглаживая себя в ожидании ее, представлял ее восхитительное обнаженное тело, воображая, как она сидит верхом на нем, а в его ладонях покоится ее тяжелая грудь. Затем он представил ее здесь, вместе с двойняшками Боббси, три их великолепных тела, сплетенные вокруг него, поглощенные тем, чтобы доставить ему удовольствие: рыжая целует его член, блондинка – бедра, а Пейдж – губы, создавая бесподобные доспехи из ног, грудей и упругих задниц – завидная коллекция замечательных и разнообразных женских форм. Райское блаженство.

Он вспоминал, как его мысли перескочили на бизнес, к расписанию предстоящего хоккейного сезона, по поводу которого еще следовало принять какие-то окончательные решения, к сообщению об урагане, приближавшемся со стороны Мексики и грозившем затишьем в кассах на ближайшие ночные теннисные матчи.

Дождь и неприятные новости, свалившиеся на голову в один день, обеспечивали несварение желудка.