─ Ладно, потом расскажешь. Мы уходим сейчас из клуба по домам. Пока.

─ Пока.

На кухне Глеб с Ваней тихо переговаривались. Я вытерся и прошел в комнату Ан, взял карты и стал раскладывать пирамиду. У меня чуть волосы дыбом не встали, когда я открыл по порядку четыре восьмерки, четыре девятки в нижнем ряду, то же было и с остальными рядами: карты открывались в строгом порядке по старшинству, десятки, вольты, дамы, короли, я дошел до самого верха ─ два туза, пасьянс разложен. Я не верил своим глазам, в руках у меня оставались восемь карт, посмотрел ─ шестерки и семерки.

─ Чуваки! У меня пасьянс сошелся! Екатерининский, ─ заорал я.

─ Какой пасьянс? Мы спим уже.

Я вбежал в их комнату, притащил табурет и стал раскладывать пирамиду.

─ Сейчас покажу. Чудеса какие-то… Он один раз из десяти раскладывается. А тут с первого раза, да притом как ─ по порядку все открыл.

Я открыл нижний ряд, но карты на этот раз легли в разнобой, оставленные карты тоже были разные. Я вытащил пару вольтов, пару девяток, тривиальный расклад.

─ Не получается, что-то не так, не знаю, только что я его разложил.

─ Разложил, разложил, давай в буру лучше сыграем, ─ спохватился Глеб.

─ Ну, давай.

Раздал карты, пики козыри.

─ Mein kampf, ─ сказал Крыса на втором круге и выложил козырную буру.

─ Не хочу я в карты играть, на хрен! ─ раздосадовался я, ─ я есть хочу, сейчас приготовлю себе русский жесткий завтрак, ─ и с этими словами ушел на кухню.

Джей слонялся по окрестностям сонной долины, погода стояла прекрасная. Июльское солнышко обдавало своими ласковыми лучами, и Джей просто дышал, дышал, как в детстве, откликаясь на малейшие порывы ветерка, с надеждой услышать свое сердце. Он опять пытался забыть свои сны, но лабиринты прошлых неурядиц все же отдавали в висках своими нудными молоточками.

Так он добрел до прибежища Целерона, и постучал ему в окно. Целерон, как обычно, почти мгновенно отреагировал на внешний раздражитель и выставил монитор на улицу, оцифровывая изображение.

─ Погода клеевая, может съездим, покупаемся, ─ включил звук Джей.

─ Без проблем, поехали, только найду нужное приложение, жди…

Джей лениво отвалил от окна и, словно мартовский кот, стал выруливать по бордюру вдоль скамеек. Потом остановился, присел на корточки и стал перебирать мелодии на мобильнике, который, кстати, одолжил ему Целерон. Так он позаморачивался минут пять и заметил, что на скамейках напротив друг друга сидят незнакомые девчонки с книжками в руках и сосредоточенно их изучают. Он осторожно подкрался к ним и решил подсесть, чтобы выйти в чат, пока Целерон настраивает свою долбаную систему интерактива.

Одна особь, которая сидела напротив как-то заерзала и перевернулась на живот, вывернув такой пасс голыми ляжками эпохи Ренуара, небрежно распластав их по скамейке, что Джей почувствовал прилив бодрости и мужества. Другая мельком взглянула на него и опять уставилась в злосчастный сонник.

─ Вы здесь недавно? Приехали записаться в поселенцы? ─ обратился Джей.

─ Да, три дня назад приехали, и так скучно, ─ гламурно отозвалась киска в джинсовой голубой юбочке.

─ Небось, сны зубрите целыми днями?

─ Если бы!.. Первый раз за них сели.

─ Просто вы одни из первых приехали, скоро народец подтянется, разбавит ваш кисель.

Джей монотонно перебрасывался фразами и ловил себя на мысли, что все время косится в сторону на другое хрупкое создание, продолжающее не замечать его пытливых взоров.

─ А что Вы штудируете?

─ Я историю учу, пытаюсь, ─ поправилась блондинка.

─ А ты все время молчишь, ─ робко заметил Джей и взглянул выжидательно на волнующий фланг.

─ У меня английский, ─ скромно щебетнула гордячка, блеснула карими глазками и снова спряталась в книжке.

Джей почувствовал легкий трепет в груди, и ему показалось, что глаза эти и весь образ отдаленно напоминают ему одну девушку. «Не может быть, ─ пронеслось у него в голове, ─ неужели она вернулась, я вымолил у нее прощение… Господи, ты играешь мной». Он внимательней вгляделся в нее, и на этот раз ее безучастный профиль еще больше поверг его в шок. Он увидел холодные глаза и заостренные черты лица, французский носик, слегка бледные щечки и аристократический подбородок. «Это нереально…» Но Джей отогнал эти мысли и придержал свое воображение. Тем более, дольше пялиться на эту лисичку, было против его правил.

─ Как Вас зовут, с этого надо было начать, ─ опомнился Джей.

─ Ольга, а вот ее Таня, ─ продолжала сластить блондинка.

─ Отлично, меня зовут Джей.

─ Такое смешное имя, Джей, что это значит?

─ Юпитер, но можно просто Джей.

Тут выбежал Целерон и отрывистыми шагами приблизился к скамейкам. «Ужасный интерфейс, сейчас опять начнется низкоуровневое тестирование», ─ подумал Джей.

─ А че это ты тут сидишь? Мы едем? Куда поедем?

─ Я с девушками познакомился, новые претендентки. Вот это Оля, а это Таня, ─ показал Джей.

─ Приятно познакомиться, Леха, ─ с этими словами он воткнул свой тощий зад между Джеем и брюнеткой-недотрогой.

─ А ты с какого уровня? ─ поинтересовалась Ольга.

─ Первый прошел, ─ гордо ответил Леха.

И началась пустая болтовня, в которой Целерон сеял ростки «возвышенных идеалов», сдобряя их местами матами и серьезными выражениями, типа «я с первого раза прошел и ни х.. не готовился». Пару раз он кинул грязью и в Джея, поспорил с ним о тарифах на связь. Джей предложил девушкам прокатиться с ними на пляж, но они оказались не готовы к такому повороту событий, да и, как выяснилось, у них не было купальников на этот случай. В результате вся эта канитель начала надоедать Джею, Целерон уже начал свистеть на все 64 бита и выдавал двухярусные гипертексты, помогая себе конечностями. Ольга млела под взглядами Джея, и путала провода Целерону, а Таня, по-прежнему, сверлила глазами сонник. Джей решил, что уже пора.

─ Ты захватил покрывало?

─ Нет! Ты же мне не сказал. Могу сходить.

─ Ладно, не надо. Можно картошку пригласить, заодно пусть и покрывало захватит. Я ей сейчас позвоню.

Джей набрал ее номер и сбросил, зная, что картошка не заставит себя долго ждать. Она была без ума от него, хотя тщательно маскировала свои тайные картофельные порывы, а Джей банально не замечал ее, порой слишком демонстративно, он не мог понять, откуда у него такое пренебрежение, корил себя даже за это, но ничего не мог с собой поделать. Иногда его воротило от картошки, казалось, он боялся заразиться каким-нибудь картофельным вирусом. Через минуту раздался звонок и Джей услышал в 37-й раз:

─ Привет. Как дела?

─ Заебок, ─ заговорил Джей словами Целерона, ─ хорошо, мы на пляж с Лехой собрались, ты же там рядом живешь, кажется. Пойдем с нами.

─ Ну, не знаю, мне нужно маму дождаться, она в шесть часов должна прийти.

─ Короче, бери покрывало, и мы тебя ждем, маме записку оставь какую-нибудь, уже большая девочка, голова должна соображать.

─ Ну, ладно, ладно… только не кричи так

─ Все давай. Встретимся, не тормози долго. Пока.

─ Ну, вот и все. Пойдем.

─ Пойдем… Пока девчонки! Еще встретимся!

─ Пока!

Джей посмотрел на Таню, словно пытаясь удостовериться в ее присутствии, и проронил с досадой в голосе.

─ Приятных снов.

Осень. Деревья уже начали желтеть, и пасмурные деньки все чаще напоминали о себе холодными дождями и промозглыми ветрами. Джей опять погряз в своих старых снах и часто вспоминал ту мимолетную пору, когда он жил одной надеждой, одним желанием поскорей встретиться с ней и увидеть в ее карих глазках искорку нежности и озорства. Он очень скучал по Тане, он так хотел любить ее, учиться у нее этой жемчужной магии открывать друг другу сердца. Он вспоминал, как осторожно приставал к ней, боялся сказать не то слово, и замечал за ней те же курьезы… как они признавались друг другу в этих глупостях, хотели казаться идеальными друг для друга и часто вместе смеялись, когда угадывали одинаковые мысли, проникаясь взаимностью. Они жили в какой-то своей счастливой сказке, доверяясь непостижимой сущности любви. Джей отмечал про себя, что прошлое переставало существовать в тот момент, когда он встречал ее умненькие глазки, а лисичка трепетала сердечком и сводила его с ума. Все, что было раньше, становилось несущественно как-то, неважно в ее присутствии, она заслоняла собой весь мир, являясь и целью и средством, пробуждением и последним вздохом. Джей ничего не понимал и не пытался даже, отдаваясь этому ощущению близости, безграничной нежности и любви.