Грэй лишил его такого ценного помощника и сейчас, сидя напротив, как ни в чем не бывало отпускал шутки. Мерриту очень хотелось ударить Бондюранта, но он постарался успокоиться, чтобы ничем себя не скомпрометировать.

К тому же Меррит не хотел зря тратить энергию — вернуть-то ведь ничего не вернешь. Спенс сам первым бы согласился с этим.

— А первая леди, она где-то здесь? — поинтересовался Грэй.

— Нет, она все еще за городом.

— Водном засекреченном месте?

— Точно, — ответил Меррит. — Я обещал держать ее местопребывание втайне.

Грэй наклонился вперед и, облокотившись о колени, доверительно прошептал:

— Дэвид, я очень беспокоюсь о ней. С ней все в порядке? Пожалуйста, скажи мне. Только не надо повторять ту чушь, которую нес на пресс-конференции Нили. Что с Ванессой в действительности?

— Ты что, пытаешься добыть для своей новой соседки по кровати сенсационную новость?

— В постели она предпочитает кое-что поинтереснее, нежели беседовать со мной.

— Наверное, вам нелегко общаться, ведь у нее такие полные губки, да?

Грэй засмеялся, как того требовали обстоятельства. Затем лицо его снова приняло серьезное выражение.

— С тех пор как умер ребенок, Ванесса на себя не похожа. Она больна?

Будь у Меррита выбор, он вцепился бы Грэю в горло. Этот мужчина сделал его рогоносцем. Слухи о нем с Ванессой, конечно, поутихли, но не так быстро, как хотелось бы.

Сколько людей считали, что именно Грэй — отец этого ублюдка, которого родила Ванесса? Как осмелился этот сукин сын упоминать о ребенке?! При этом в его холодных голубых глазах не было ни намека на раскаяние!

Усилием воли президент Соединенных Штатов Америки погасил вспышку гнева. Как ему потом объяснять, почему Грэй утонул в бассейне тренажерного зала Белого дома? Даже Спенс не объяснил бы этого министру юстиции и американцам.

Сдерживая свой кровожадный импульс, он наклонился и обхватил голову руками.

— Сам понимаешь, мне тяжело говорить об этом. Она винит себя — свою болезнь — за то, что не сумела стать хорошей матерью и спасти ребенка.

— Именно этого я и боялся. Насколько я понял, за ее здоровьем следит Джордж Аллан. А компетентен ли он?

— Бесспорно. На протяжении многих лет он был ее лечащим врачом и в точности знает, что надо делать, чтобы поддерживать ее в форме. Кризис уже миновал, значит, с ней все будет в порядке.

— Надеюсь.

Меррит взглянул на настенные часы и поднялся, — Приятно было тебя увидеть, Грэй. Жаль расставаться, но через полчаса у меня запланирована встреча.

— Был счастлив встретиться с тобой, пусть и ненадолго. — Грэй встал, и они пожали друг другу руки. — Пожалуйста, передай Ванессе, что я спрашивал о ней. Есть хоть какой-то шанс увидеть ее?

— Вряд ли. Ей с каждым днем становится лучше, но она не захотела встречаться даже с Клетом. Передай мои соболезнования Барри Трэвис.

— Да, да. Передам обязательно.

Агенты Секретной службы уже ждали президента за дверями гимнастического зала, дабы проводить его до спальни. Выходя он бросил:

— Пожалуйста, проводите мистера Бондюранта к машине.

— В этом нет необходимости, — спокойно произнес Грэй. — Я когда-то работал здесь, помнишь? Я прекрасно знаю здесь все входы и выходы.

— И все же, — в тон ему откликнулся Меррит, — мы рады оказать старым друзьям надлежащий прием.

Сказать, что президент был расстроен, значило бы ничего не сказать.

Меррит только что сообщил по телефону доктору Джорджу Аллану о неожидан ном визите Грэя Бондюранта. Дэвид, конечно, постарался передать с вою радость от встречи со старым другом, но Джордж все понял: президенту не хотелось, чтобы Грэй, скрываясь где-то поблизости, докопался до истинных причин смерти Роберта Растона Меррита.

Джордж убедил себя в том, что младенец умер от СВДС. В это верила вся Америка. Его тогда подняли среди ночи, и он, сломя голову примчавшись в Белый дом, услышал от Дэвида, что они с Ванессой обнаружили ребенка мертвым.

Не желая совать свой нос в черные дела, Джордж не стал задавать вопросы, а лишь облегчил проведение похорон, как просил об этом президент. Вот и все, казалось бы.

Так нет же! Ванесса на беду познакомилась с этой любопытной журналисткой, которая, по словам Дэвида, каким-то образом сблизилась с Грэем Бондюрантом. Очевидно, президент малость исказил события той ночи. Ясно лишь одно — он не хочет, чтобы интерес Грэя Бондюранта к этому делу подогревался. Потому что если кто и мог сорвать маску с Дэвида Меррита, то только Грэй.

— А что случилось с журналисткой? — спросил Джордж. — Я слышал в новостях, что ее дом разрушен взрывом.

— Да, я тоже это слышал. Печально, конечно, но по крайней мере личная драма этой дамы несколько отвлечет ее внимание. — Немного подумав, он добавил:

— Во всем виновата Ванесса. Только она в ответе за этот постоянный интерес к нам со стороны Барри Трэвис. Если бы она не встретилась с ней тогда в ресторане, эта особа нас бы сейчас не донимала. — Затем он неожиданно спросил:

— Как чувствует себя Ванесса?

Весьма элегантный способ перевести разговор на интересующую его тему! Собственно, Дэвид поэтому и звонил доктору. Джордж, на время забыв об охватившей его панике, дал последнюю информацию о состоянии здоровья Ванессы.

Меррит проинструктировал Джорджа.

Доктору не надо было ничего объяснять, эти распоряжения президента были бы понятны любому, кто смог бы его услышать.

Это должно произойти сегодня. Президент назначил срок.

Джордж повесил трубку и, обливаясь холодным потом, закрыл лицо руками. Он весь дрожал, в ушах звенело. Доктор еле держался на ногах, к горлу подступ ила тошнота.

Надо позвонить Аманде. Верная и спокойная, она была тихой заводью в этом хаосе, в который превратилась его жизнь. Иногда стоило ему лишь услышать ее голос, как он успокаивался и забывал о грозящей ему катастрофе. Пожалуй, не стоит ей звонить. Почему она должна нести ответственность за его ошибки? Он взял упаковку валиума.

Обычно Дэвид такого рода дела поручал Спенсу. Тот бы не колеблясь все исполнил без всякого валиума. Странно, почему Дэвид распорядился сам, а не поручил это дело Спенсу? Почему? Неужели Спенс кукловод, а Дэвид марионетка? Или — что более вероятно — Спенсу не нужны были причины для всех тех дел, которые он совершил.

Жестокость — вот его стихия. Он не любил женщин и не знал их любви, ни разу не видел ребенка, зачатого в любви. Ему не приходилось держать в руках крохотную новую жизнь и умиляться со слезами на глазах. Он ни разу не испытал чувства вины и угрызений совести.

Может, Джордж и труслив, но он лучше Спенса Мартина! Впрочем, весьма спорное утверждение. Создавалось впечатление, что Спенс пропал. Осторожно подбирая слова, Дэвид в разговоре с доктором намекнул, что именно Грэй причастен к этому необъяснимому исчезновению Спенса. Что ж, если это так, то, значит, Грэй наконец-то, впервые в жизни, заставил этого ублюдка страдать!

Грэй честно ушел в отставку. Хотелось бы Джорджу иметь хоть каплю его отваги! Бондюрант тогда сказал: «Я ухожу из вашей команды». Ушел, и ничего страшного с ним не случилось.

Стоило же Джорджу сделать подобную попытку, как он тотчас почувствовал у себя на шее затягивающуюся петлю.

Он сильно ущипнул себя за нос, а затем устремил взгляд на закрытую дверь своего кабинета. Можно часами разглядывать эту самую дверь, но в конце концов ему придется выполнить указание президента. Оттягивать дальше не имеет смысла — он только весь истерзается, а чем больше он будет думать, тем презреннее будет казаться ему этот замысел.

Джордж с трудом поднялся на ноги и двинулся неуверенной походкой вперед.

В комнате, где лежала Ванесса, было душно.

Джэйн Гастон оказалась заботливой сиделкой. Она добросовестно каждое утро обмывала свою пациентку и меняла постельное белье. И несмотря на это, складывалось впечатление, что здесь была больничная палата.