«Воздух чист и дышать легко…» Воздух чист и дышать легко, Я иду по уснувшему саду. Луна разлила по полям молоко, Подоив своё звёздное стадо. Чем ты, ветер, опять недовольный? Знаешь, как до неё далеко? Почему же теперь так больно Всё, что раньше было легко? Я верил свято октябрю, Как Иудей статьям Завета, Но где-то душу обронил свою В холодных сумерках рассвета. Чего ты ждёшь, сверкая и маня, И синими печалями изводишь? Прости, любовь, ты не убьёшь меня, Ты, как Христос, убить не можешь. «Ягодой рябина охватилась…» Ягодой рябина охватилась, Просветлела в заводях вода, И тихонько, трепетно молилась Замерзая, нежная листва. Желто-коричневый вечер, Под ногами шуршащий дурман, Но меня удивить уже нечем, Диск луны, как смешной барабан. Осень в звёздном саване укуталась, Неба свод невиданной красы. Золотистым жемчугом запуталась В паутине капелька росы. «Луна отмерцала в звёздной косынке…» Луна отмерцала в звёздной косынке, Стал задумчивей девичий взгляд. Землю лаская снежинками, О чем-то думает снегопад. Любимая, солнце тебя растило, Тебя убаюкивали метели. Так хороша! Ты в себе воплотила Невинность берёзки и женственность ели. Ты невзначай другому улыбнулась, Срамна и похотлива связь. Что ж ты, любовь моя, споткнулась И вся в цветах упала в грязь. «Накрылись сумерками сосны…» Накрылись сумерками сосны, Тихо вспыхнула звёздная даль, И луна – лепёшка постная Превратилась в серебряную медаль. Вновь за окном весна-красна, Но светлых ласк душа не хочет. Банальна в старости тоска, Но страшно ожиданье ночи. Не сберегли, но той любви безгрешность Дурманом плещется в садах. Как зло и пошло умирала нежность В твоих неплачущих глазах. Измены крохотная ранка, Но соловья умолкла трель. И на столе в стеклянной банке Стоит увядшая сирень. «Рассвет уж скоро солнце вынет…» Рассвет уж скоро солнце вынет Из-под земли. И чем сильнее ляжет иней, Тем звонче соловьи. Скажи, зачем мне эта ночь И эти звёзды? Скажи, зачем пришла любовь, Да слишком поздно? И судьбы разные у нас — Печально. Воспоминанья в этот час Случайны. Вновь жизнь моя дала осечку, Ветер стих. И лунный луч разрезал речку На двоих. «Где начало вечерней зари?» Где начало вечерней зари? Ранних звёзд тишина полна. В гамаке из Млечного Пути Засыпает девчонка-луна. Любви по земле путь неведом, Придёт и уйдёт не спросясь. Она, как и снег белый-белый, Тоже падала в чёрную грязь. Но вновь меня к Христу уносит Под клавишей натянутая сталь. И в музыке такая осень, И жёлто-красный полированный рояль. «За что в меня каменьями бросают?» За что в меня каменьями бросают? А я в ответ зубами – щёлк. Да, волка выгнали из стаи, Но не дразните – это волк. Да, много вас на одного, Но в стремя вставляю ногу И задержусь лишь для того, Чтоб прорубить друзьям дорогу. Соберутся они на весёлую тризну: Я не потеря для нашего племени, Просто нанизаны кольцами жизни На стрелу летящего времени. Льёт луна молоко из подойника И звёздный хрупает жмых. На кладбищах хвалят покойников, Но помнят только живых. «Ветер тучи до звёзд протёр…» Ветер тучи до звёзд протёр И, всплакнув, убежал со слезами. Что ж глядишь на погасший костёр Неплачущими глазами? Судьба или я в ответе? Или просто жизнь вкривь и вкось? И почему так коротка на свете Святая, непорочная любовь? Жалок я перед страшным обетом, За него ты меня не суди. Слышу я перед каждым рассветом: «Я не верю тебе. Уйди!» «Противен Господу обман…» Противен Господу обман, Душа боится и от страха замирает, Осенний вечер и скучающий диван, И о любви моей она не знает. Разгулялся в опавшей листве Ветер с метлой – опричник, Помолюсь твоей красоте. Что же делать мне? Я – язычник. Нежность неба давно не летняя, Нудных дождей вуаль. Неужели уже последняя Сероглазая осень-печаль? «Коварна судьба и светла…» Коварна судьба и светла, Ни на секунду не отпросишься у Бога. Серёжки жёлтые развесила ветла, Как в детстве, осветив дорогу. Слоями пыль на лбу Христовом плоском, Бурьяном цепким заросла тропа. А в старой церкви пахнет ладаном и воском, И не остановить нам времени пока. Свет Медведица льёт из половника, Гуляет ветер, звёздами шурша, И ловит кот в кустах крыжовника В пыльце отяжелевшего шмеля. |
