Однако в это мгновение распутница заговорила, и от неожиданности невольная свидетельница остановилась как вкопанная.

– Да-да, вот здесь… ты знаешь, как мне это нравится… Голос леди Маргарет.

Мужчина тихо рассмеялся.

– Ненасытная сластена.

Лорд Уэссингтон. Ее собственный дражайший супруг.

Ни разу в жизни Джейн не замечала за собой склонности к убийству. Да и вообще убийства случались очень редко. Всякий раз, услышав о подобном происшествии, Джейн спрашивала себя, каким же гневом надо пылать, чтобы отважиться на страшный шаг и лишить жизни человека.

Но вот сейчас, услышав, как муж шепчет слова любви в объятиях другой женщины, причем всего лишь через несколько часов после свадьбы, она поняла те чувства, которые толкают на страшную месть. Тихо, спокойно, но с твердым решением в душе Джейн вернулась в холл.

Дома, в Портсмуте, Джейн нередко приходилось оставаться на верфи в одиночестве, и мистер Фицсиммонс научил дочку пользоваться огнестрельным оружием. При ней всегда был пистолет, хотя, к счастью, воспользоваться им так ни разу и не пришлось. Здесь, в особняке, в библиотеке хранилась целая коллекция пистолетов разных размеров и видов. Каждый аккуратно лежал в обитом бархатом футляре. Уэссингтон владел несколькими типами популярных среди британских кавалеристов «драконов». Джейн выбрала один, с очень длинным дулом. Пистолет выглядел внушительным и устрашающим. Крепко сжав рукоять, она направилась обратно в гостиную.

Она ступала очень тихо, но все же, приблизившись к дивану и обогнув высокую спинку, заволновалась, что едва ощутимые звуки смогут выдать ее присутствие. Впрочем, любовники ничего не замечали – они всецело погрузились в наслаждение. Джейн спрятала пистолет в складках широкой юбки.

Леди Маргарет оказалась распростертой на спине, Уэссингтон – на ней. Он был без рубашки. Она – в удивительном экзотическом одеянии красного цвета с черной отделкой, даже в скромную минуту вряд ли способном прикрыть тело. Сейчас, в разгар любовной игры, верхняя часть наряда оказалась спущенной – так, чтобы бюст предстал во всей красе. Да, пришлось признать, что повод для гордости здесь присутствовал, и немалый.

Маргарет выгнула спину.

– Перестань дразнить, Филипп. Ты же знаешь, чего я хочу.

Мир медленно закружился: Джейн увидела, как губы мужа начали спускаться все ниже и ниже по телу зрелой бесстыдной женщины. Гнев выплеснулся через край.

– И то правда, Уэссингтон, вы же прекрасно знаете, чего она хочет! Перестаньте дразнить!

Любовники замерли, словно не в силах понять, откуда взялся третий голос. Потом оглянулись и увидели стоящую рядом с диваном Джейн. Филипп приподнялся на колени. Маргарет отчаянно взвизгнула и принялась беспомощно тянуть бретельки, пытаясь прикрыть грудь.

– Джейн… – Голос Филиппа больше всего напоминал скрип. Внезапное появление жены оказалось настолько удручающим, что граф с трудом мог произнести ее имя.

– Да, лорд Уэссингтон, перед вами именно Джейн. Новоиспеченная, возлюбленная супруга. Как мило, что вы до сих пор не забыли мое имя. – Гнев отзывался дрожью во всем теле. – Теперь не приходится сомневаться, что вы действительно умеете любить женщину. А то ночью очень трудно было в это поверить.

– Но что же ты делаешь здесь, внизу?

– Я вполне могла бы задать тот же вопрос вам, но ответ вижу собственными глазами.

Филипп наконец поднялся с дивана и встал на ноги.

– Джейн… я готов все объяснить…

– Сомневаюсь, что попытка увенчается успехом. – Маргарет все-таки удалось натянуть бретельки, а сверху даже накинуть абсолютно прозрачный халат. Теперь, в вертикальном положении и даже в некоем подобии верхней одежды, любовница вернулась в свое обычное нахальное состояние.

– Джейн, деточка, ты придаешь событию слишком большое значение. – Маргарет выглядела утомленной и раздраженной мелкими дрязгами. Губы искривились в легкой улыбке, которая должна была выразить истинное отношение к забавной ситуации. – Все прекрасно знают, что мы с Филиппом – близкие друзья.

Джейн ответила неожиданно уверенным, даже властным тоном, который немало удивил любовников:

– Вы не получали разрешения называть меня по имени! Не смейте! Никогда в жизни! – Потом перевела взгляд на супруга, который выглядел так, словно только что проглотил жабу. – Что она имеет в виду под «близкими друзьями»?

Маргарет хихикнула.

– Не ведите себя как безмозглая гусыня, молодая графиня. Как по-вашему, что я могу иметь в виду?

Филиппу удалось обрести некоторое подобие самообладания, а вместе с ним и голос, и видимость аристократического поведения.

– Замолчи, Маргарет. И оставь нас. Мне необходимо поговорить с женой наедине.

– Я не собираюсь с вами разговаривать, – возразила Джейн.

Филипп удивленно поднял брови, а Маргарет снова хихикнула. Удивительно, но на глаза почему-то снова навернулись слезы. Разве она не выплакала их раньше, перед Мег и Джоном? Нет, в обществе этих презренных людей она ни за что не позволит себе заплакать. Перед лицом собственной непростительной наивности – а ведь Джейн и в голову не приходило, что муж может иметь любовницу, – было слишком стыдно задавать вопросы. Но необходимо.

– Она ваша любовница?

Филипп грустно вздохнул, но потом собрался с духом и тихо ответил:

– Да, Джейн.

Непростительная грубость, бесстыдство, презрение и к ней самой, и к нормам приличия оказались нестерпимыми.

– И вы притащили эту женщину, эту шлюху в мой дом и пригласили ее остаться на время свадебных торжеств?

В ответ прозвучал насмешливый голосок Маргарет:

– Вообще-то, графиня, это дом графа. Очевидно, его сиятельству позволительно приглашать кого угодно.

– Замолчи, Маргарет! – одновременно воскликнули Филипп и Джейн.

Джейн неожиданно вытащила из складок юбки пистолет, и любовники застыли в изумлении и ужасе.

– Здесь всего лишь один заряд, и беда в том, что трудно решить, кто из вас двоих больше его заслуживает.

– Право, графиня, – первой пришла в себя отчаянная Маргарет. – Если вам угодно стрелять всякий раз, как муж приведет в дом любовницу, то лучше запастись целым арсеналом боеприпасов.

Грубое замечание оказалось последней каплей. Джейн подняла пистолет и выстрелила мужу прямо в грудь. К счастью графа, природа наделила его прекрасной реакцией в сочетании с ловкостью. Филипп мгновенно пригнулся, и заряд просвистел выше головы – там, где он только что стоял. Если бы не эта ловкость, сердце графа наверняка оказалось бы пробитым насквозь.

В наступившей неестественной, абсолютной тишине никто не двигался. Все трое до сих пор не могли поверить в реальность случившегося. Жена просто не имела права покушаться на жизнь супруга, тем более что супруг – пэр королевства. Голубоватый дым выстрела медленно оседал.

Первым очнулся Филипп. Он быстро вскочил на ноги и сделал шаг вперед, протянув руку к пистолету.

– Отдай немедленно, – решительно приказал он.

Джейн отшвырнула оружие и, подбежав к камину, схватила наперевес кочергу, словно это было боевое копье. Граф остановился.

В холле раздались торопливые шаги и громкие, взволнованные голоса. У открытой двери столпились несколько слуг и несколько разбуженных выстрелом гостей. Одетые во что попало, люди могли бы показаться комичной опереточной группой, не выгляди сцена настолько трагичной и шокирующей. Занятие графа и Маргарет не оставляло места для сомнений, а потому свидетели в ужасе замерли. Джейн уже почти слышала скандальные сплетни, которые непременно наводнят Лондон не позже чем к обеду.

На людях она не боялась реакции мужа, а потому решила взять инициативу в собственные руки и смело взглянула ему в лицо.

– С вами я поговорю наедине – позже.

Не дав возможности ответить, она повернулась к Маргарет воинственно подняла кочергу:

– А что касается вас, леди, то вам придется покинуть дом в ближайшие пятнадцать минут. Но если еще хоть раз мне выпадет несчастье заметить вас возле моего супруга, графа Роузвуда, то придется прикончить прямо на месте.