Мысль привела в такое расстройство, что Джейн откинулась на спинку дивана и в отчаянии воскликнула:

– Но что же мне теперь делать?

Пытаясь хоть как-то успокоить мятущуюся душу, Элизабет нежно сжала руку Джейн.

– Все образуется, Джейн. Вот увидишь. – Миссис Керью постаралась беззаботно улыбнуться. – Давай-ка лучше еще немного почитаем, что написано об этом графе.

Филипп сидел за небольшим обеденным столом, накрытым в спальне Маргарет. Комната была выдержана в красных, золотых и черных тонах. Отделку закончили совсем недавно, и Маргарет считала ее вершиной художественного вкуса. Филиппу же сочетание цветов напоминало будуар Моники, его любимой проститутки в богатом салоне наслаждения, которым владела знаменитая на весь Лондон мадам Леблан.

Появление Маргарет оказалось чрезвычайно эффектным. Корсаж ее платья был настолько открытым, что стоило красотке немного наклониться, как граф невольно почувствовал восторг.

Филипп поцеловал любовницу в губы, а потом склонился к глубокому декольте.

Прелестная, хотя и не безупречно отвечающая вкусу графа особа относилась к числу тех немногих женщин, которым доставляло удовольствие непосредственное участие в его бурной, беспорядочной жизни. Маргарет пила, с азартом играла в карты, не чуралась случайных связей. Она могла быть столь же грубой, резкой и несдержанной на язык, как самый отчаянный из мужчин, и немногое в этом мире способно было удивить и расстроить ее. Как жаль, что Уэссингтон не мог на ней жениться!

Вместо этого приходилось терпеть унижение и искать расположения какой-то простушки, дочки торговца, к тому же наверняка тупой или страшной. Но еще страшнее, если эта кошка в мешке вдруг окажется молчаливой, забитой тихоней. Как правило, джентльмены его круга любили ухаживать за легкомысленными и недалекими дамами, но сам Филипп откровенно презирал не слишком умных, ограниченных особ. Вечер, проведенный с созданием, не способным издавать никаких звуков, кроме нечленораздельного верещания, вызывал у него резкое отвращение. А эта Джейн Фицсиммонс наверняка соединит в себе все самые неприятные качества.

К тому моменту как слуга принес второе блюдо, Маргарет уже не сомневалась, что Филипп полностью занят посторонними мыслями.

– Филипп, почему ты сегодня так рассеян? Терпеть не могу, когда ты не обращаешь на меня внимания.

– Прости, – тут же равнодушно пробормотал граф. – О чем ты спросила?

– Вчера вечером я встретила Морриса. Мы разговорились, и он просил узнать, принял ли ты окончательное решение насчет свадебного контракта Эмили.

Хотя Маргарет ни за что на свете не признала бы своей роли в готовящейся помолвке, но именно она вдохновила Морриса на бесстыдное сватовство.

Разумеется, сама красотка надеялась получить от циничной сделки немалую выгоду. Ей довелось всего лишь несколько раз побеседовать с девочкой, но и недолгого общения вполне хватило, чтобы почувствовать откровенную ненависть ребенка. После свадьбы с Филиппом она не намерена терпеть эту вопиющую грубость. Тем более что маленькая нахалка определенно хороша собой, а через несколько лет и вовсе станет настоящей красавицей. Маргарет готова была умереть, лишь бы не пришлось сопровождать падчерицу на светских раутах и видеть, что все молодые люди будут падать к ее ногам. Больше того, расходы на содержание молодой девушки поистине умопомрачительны! Если уж тратить деньги на наряды и драгоценности, то только на свои собственные. Так что как ни крути, а девчонке вовсе не место в их с Филиппом жизни!

С выражением искренней невинности интриганка заглянула любовнику в глаза.

– Ты принял решение насчет замужества Эмили?

– Не знаю. Сначала планировал, но вчера поговорил с Тамбертоном и заколебался. Старик считает…

– Фу! – нетерпеливо воскликнула Маргарет. – Старая змея! Понять не могу, с какой стати ты до сих пор его держишь.

«Потому что он работает бесплатно, из преданности». Филиппу очень хотелось прокричать эти слова, но он придержал язык и смолчал. Только пожал плечами.

– Он всегда дает дельные советы.

– Не сомневаюсь, милый – Маргарет почувствовала, что задела за живое. Несмотря на все недостатки Филиппа, этого необычного человека смело можно было считать ужасающе верным. Верным тем людям, которые на него работали. Граф решительно отказывался уволить хотя бы одного из нудных стариканов, которые доставляли ей столько неприятностей. Ну ничего, сразу после свадьбы новая хозяйка сама уволит их всех, причем с огромным наслаждением! И научит мужа нанимать прислугу, которая знает свое место, умеет держать язык за зубами и не демонстрировать собственного отношения к происходящему.

– Но ведь ты – отец девочки, а это означает, что никто, кроме тебя, не может знать, что для нее хорошо, а что плохо, – не удержалась Маргарет от нескромного комментария.

– И все же я решил подождать несколько недель, до тех пор пока решение не окрепнет. Торопиться некуда, впереди еще немало времени.

Филипп поднял бокал с вином и начал с удовольствием смаковать пурпурный напиток, показывая, что тема закрыта и дальнейшему обсуждению не подлежит. Слова Тамбертона оставили неприятный осадок в душе и даже во рту. Граф действительно не испытывал к девочке отцовских чувств, но ни в коем случае не стремился сознательно нанести ей вред.

– Послушай, дорогой, – снова прервала Маргарет не слишком приятные размышления, – сегодня с тобой просто невозможно разговаривать. – Она нервно бросила на стол салфетку. – Поедешь со мной в среду на поэтический вечер?

– Не получится. Оказалось, что именно в среду у меня важная встреча.

Поначалу граф намеревался держать в секрете предстоящую беседу с Джейн Фицсиммонс, но подобная информация почему-то всегда обладала неприятным свойством просачиваться.

– Какая встреча?

– Предстоит провести время с одной молодой леди.

– Филипп, я ведь уже не раз предупреждала: если тебе угодно поддерживать близкие отношения с кем-нибудь, кроме меня, то, пожалуйста, сделай милость, храни эти отношения в тайне. Тебе прекрасно известен мой пылкий нрав, а в последнее время вдобавок ко всему я стала страшно ревнивой. Так что, боюсь, просто не сумею совладать с нервами.

Филипп усмехнулся.

– Не волнуйся, дело совсем иного рода. Предстоит встреча с некой молодой леди из Портсмута. Ее отец готов рассмотреть предложения руки и сердца от нескольких джентльменов, и я намерен попытать счастья в качестве жениха.

Маргарет смерила гостя пристальным, изучающим взглядом. Что она должна ответить человеку, которого вот уже целый год считает своим постоянным любовником? Похоже, в словах нет ни доли шутки. Но как он мог подумать о подобном шаге? Негодяй! Подлец!

Устраивать сцену в данном случае вовсе не уместно. Самый разумный ход – встретить новость с обычной сдержанностью и привычным холодным самообладанием.

– Итак, ты надумал жениться? Филипп, какое великолепное решение! – Восклицание потонуло в искристом смехе. – Идея поистине восхитительна! И когда же она возникла?

– Встречу организовал Тамбертон.

– Ах как очаровательно! – Маргарет прищурилась, глядя на мерцающий в отблесках свечей бокал и обдумывая грядущие дни. – И кто же счастливица, позволь спросить? Дитя, только созревшее для представления в свете? А может быть, вдова? Я ее знаю?

– Сомневаюсь, что вы знакомы. Она дочка торговца. Во имя скрепления счастливого союза папочка готов расстаться с очень солидной денежной суммой.

Известие сразу успокоило тревогу и волнение Маргарет. Если Филипп все-таки решил жениться, деньги, несомненно, сыграли значительную, если не решающую, роль. Но уж если отец будущей невесты готов расстаться с огромным состоянием, то это означает, что дочка подобна камню на шее. Интересно, что за порок она таит?

Вопрос открывал поистине безграничные возможности для полета фантазии. Оставалось лишь выяснить слабости и недостатки соперницы, а потом как можно яснее и отчетливее продемонстрировать их будущему мужу. Нельзя позволить Филиппу заинтересоваться этой женщиной. Маргарет Дауне просто не допустит такого поворота событий.