Жоаким крепко прижал к себе Марту. Та, парализованная страхом., совсем одеревенела. Ученый со столь неудобной в обращении ношей зашатался, и его колено подвернулось. Выступивший на лбу холодный пот заструился по носу, ослепил его, залив глаза.

Подняв руку, он вытерся, но одновременно уронил Марту, покатившуюся по полу. Биолог оцепенел.

Аппендикс монстра ощерился, формируя рот, как он уже проделывал это в зале для стражи. Из него вылетели слова:

- Не дрейфь, Жоаким. У меня нет других, кроме добрых, намерений. Я мог бы запросто высадить эту дверь. Но предпочел все же просто открыто её, чтобы как можно меньше пугать тебя.

Жоаким с трудом сглотнул. Он провел языком по разом ставшими сухими губам и с трудом выдавил из себя:

- Вон отсюда!

Меняющее как угодно свои очертания щуальце вздулось шаром вокруг того, что было ртом, образовало на этом месте пару глаз, нос... черноволосую голову одной из улыбавшихся близняшек. Та провозгласила:

- Ты же видишь сам, что я очень стараюсь не стращать тебя. Принимать человеческий облик мне совсем ни к чему. И я пошла на это исключительно ради тебя, Жоаким, дабы снять охватившее твою душу смятение.

- Убирайся отсюда! - повторил Жоаким.

Голова звонко и благожелательно рассмеялась. Ее свечение почти полностью прекратилось, и теперь она выглядела чуть ли не совсем по-человечьи.

- Уйти отсюда? - промолвила она. - Ну что же, чтобы доставить тебе удовольствие, я могла бы и послушаться. Но поджимает время. Взгляни-ка лучше на Марту, - она еле жива от испуга, и, говоря так, и ничуть не преувеличиваю. Она и в самом деле уже стоит одной ногой в могиле. Мне надлежит заняться ею. Так что - прочь с дороги!

Масса на глазах у Жоакима вспухла, подобно накатывавшемуся с разбушевавшегося моря валу. Он отшатнулся, ударившись поясницей о край длинного стола. С того посыпались на пол колбы и сосуды, разбиваясь вдребезги. Тем временем приливная волна с хлопком накрыла тело Марты.

- Марта! - завопил Жоаким.

- Тихо! - требовательно рявкнула человеческая голова. - Вопреки тому, что ты думаешь, она наоборот спасена. И тебе вовсе не о чем беспокоиться. Я успела вовремя, как раз перед тем, как она испускала последний вздох. Теперь она живет во мне. Является моей составной частью. Вот только одежда её мне совсем ни к чему.

И тут же монстра выплюнул на пол откуда-то сбоку груду тканей. Жоаким мгновенно признал в этой скомканной рыхлой куче плащ, а также сильно помятые длинное манто и платье Марты. Он так яростно вцепился в край стола, что даже поломал о дерево ногти. Его сапоги заскользили в растекавшейся из уничтоженных колб плазме. Он завалился набок.

На подгибавшихся ногах Жоаким все же сумел добежать до своей комнаты и закрылся там. Придвинул к двери кровать. Вновь упал на колени. Зарылся с головой в одеяла, чтобы погасить сотрясавшие его рыдания. Ложе все ещё пахло духами Марты.

Что-то стукнуло в дверь. Голос потребовал:

- А ну открой, Жоаким!

- Убирайся! - в третий раз истерично выкрикнул он.

Но горло не слушалось его, и вместо энергичного возгласа получилась какая-то неразборчивая мешанина звуков.

"Боже, чего мне бояться? Боже, чего мне бояться?"

Голос не сдавался:

- Неужто ты молишься там, Жоаким? Правильно поступаешь. Но ты ещё не слишком силен в этом деле. Поэтому молитва тебе не помогает в полной мере. Слишком поздно ты спохватился, ну да это уже не играет никакой роли!... Выслушай лучше меня, да хорошенько, Жоаким. Повторяю: мне не составило бы труда с треском выставить эту дверь. Но я не буду этого делать. Лучше переговорю с тобой через эту преграду, ты все прекрасно поймешь и так.

Ученый, закрыв руками уши, возопил:

- Господи! Господи! Господи!

Голос стал громче:

- Ах, значит тай! Да ты совсем свихнулся, Жоаким. А мне-то казалось, что ты духом покрепче. Ты и впрямь веришь, что Господь Бог помогает тем, кто теряет голову! Он любит набожность, почитание, а не исступление и буйство!

- Господи! Господи! Господи! О, Высшее Существо!

- Тем хуже для тебя. Начинаю ломать дверь.

- Нет!

Дерево сухо затрещало.

Доски не выдержали. Светящийся жгут из плоти потянулся к кровати. Жоаким отпрыгнул назад и бросился к окну.

Масса, более прыткая, чем ученый, выбросила ложноножку влево, пытаясь преградить ему путь.

Дверь разлетелась на куски. Жоаким прикрыв глаза, грохнулся на пол в углу комнаты. Но излучение, испускавшееся монстром, было настолько мощным, что биолог, даже зажмурившись, ясно различал скелет своих пальцев. У него душа ушла в пятки, и ученый предпочел опустить руки.

Жоаким видел, как Масса разлилась, совсем как полноводная река при лунном сиянии, по всей лаборатории. Она втискивалась теперь в комнату, медленно формируя на конце гибкого щупальца шар. Тот преобразовался в лицо, свечение ослабло. Монстр принял лик Марты.

- До чего ужасно! - воскликнул вне себя Жоаким.

Голова усмехнулась.

- Так говоришь, ужасно? Ну-ну, а я-то грешным делом считала. Что ты в меня влюблен. Ах, знаю, что тебя приводит в содрогание, - виновата чересчур длинная шея. Ничего, сейчас мы это дело поправим.

Голова несколько отступила, аппендикс съежился. И перед взором Жоакима предстала Марта, купающаяся в реке. Выглядело это так, как будто над водой, - на самом деле над Массой, разлившейся ярко светившейся лужей, приподнималась лишь её голова.

- Ну как, так лучше? - поинтересовался монстр. - Как видишь, Жоаким, я приняла ту форму, которая наиболее привлекательна для тебя.

- Но ты - не Марта! - всхлипнул тот.

- О, конечно же, она самая! Хотя, разумеется, я "не только" Марта. Но голова, что с тобой разговаривает, несомненно, она. У меня совершенно фантастический метаболизм. Я могу на свой вкус собирать любые клетки, причем, делать это невообразимо быстро, а затем, как угодно, перестраивать их. Вслушайся повнимательней - мой голос полностью идентичен тому, что был у Марты. Я воссоздала Марту. И с тобой говорит именно она, Жоаким. Вы меня слышите, я уже не сумасшедшая. Никогда ещё ранее в жизни мой разум не был столь ясным, как сейчас, и я прошу вас довериться мне.

Лицо молодой женщины радостно просияло. Глаза так и светились довольством. Такой Марту ученый ещё не видел ни разу. Даже при рождении близняшек она не выглядела столь счастливой. Голова заговорила вновь:

- Мы стали невольными инициаторами замечательной мутации. Много веков человеческая протоплазма ожидала подобного благоприятного сочетания случайностей, которые позволили бы ей подняться на целый порядок выше на пути к совершенству. Вот что написано по этому поводу в одной древней книге:

"ВЫ ПРОШЛИ ПУТЬ ОТ ЧЕРВЯКА ДО ЧЕЛОВЕКА... ЧЕМ ЯВЛЯЕТСЯ ОБЕЗЬЯНА ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА? ЖГУЧИМ СТЫДОМ И ОБЪЕКТОМ НАСМЕШЕК. А ЧЕМ БУДЕТ ЧЕЛОВЕК ДЛЯ СВЕРХЧЕЛОВЕКА? ЖГУЧИМ СТЫДОМ И ОБЪЕКТОМ НАСМЕШЕК".

"Автор сего текста явно предчувствовал эту невероятную мутацию, оставшуюся, однако, достаточно неясной для его разума. Сверхчеловек? Это не очень удачное определение, и было оно ещё слишком элементарным. Скорее следовало бы говорить о Сверхчеловечестве или же найти ещё более сильное слово. Но вскоре и сама речь перестанет быть необходимостью.

Человеческая протоплазма поглотит все остальное. Жизнь с большой буквы станет единой. Мы впитаем в себя деревья и животных..."

- Мне непонятно это, - вымученно пробормотал Жоаким.

А Марта продолжала в упоении:

- Это не суть важно. Скоро разберетесь. Вам достаточно узнать, что решающим фактором выступил яд рептилии, повлиявший на гены моей дочери. Тем не менее нам понадобилась определенная практическая деятельность, чтобы произвести на свет существо нового типа, более могучее и совершенное, чем даже человек, величавший себя, однако, венцом творения.

- Более совершенное? - насмешливо передразнил Жоаким. - Но эти сатанинские близнецы были лишь монстрами-невротиками. Злобыними и гадкими, и мы...