Таким образом, цены на пшеницу следует винить не меньше, чем что-либо другое. Можно все свалить на погоду – если бы прекратилась засуха, то цены на пшеницу, лен, кукурузу, харбранд и бобы сразу упали бы. Но почему тогда с засухой не покончили при помощи волшебства, ведь даже в те времена эта задача была вполне по силам волшебникам из Дома Атиры? И здесь мы снова вынуждены признать, что его величество совершил ошибку – слишком долго оставался в неведении, а потом вместо того, чтобы потребовать от Дома Атиры помощи, обратился к ним с вежливой просьбой. Наконец он допустил решающий просчет, когда позволил Домам Атиры, Дракона и Дзур вступить с ним в спор относительно их участия в пополнении императорской казны.

Короче говоря, горожане начали подозревать, что о них попросту забыли. И поняли, что им угрожает голод. Чем сильнее становился страх, тем охотнее они обращали внимание на самые невероятные слухи, которые несли в себе хотя бы намек на улучшение или обещание героя-спасителя. И естественно, всем хотелось отыскать виновника своих страданий.

Поступок Алиры во время конфликта в пекарне дал людям некоторую надежду. Разговоры о том, что ее величество поддерживает жадных купцов, которые искусственно вздували цены (что никогда не соответствовало истине), позволили назвать вслух имя виновника тяжелого положения горожан. Мятежный принц благодаря своему конфликту с императором, хотя он и не имел никакого отношения к опасности голода в Драгейре, стал героем. А после того как выяснилось, что император направил против лорда Адрона армию, Тортаалика начали открыто обвинять в страданиях народа.

В день, предшествовавший восстанию – то есть в шестнадцатый день месяца валлиста, события приняли серьезный оборот. По всему городу, на улицах и площадях, собирались люди и громко рассуждали о многочисленных грехах его величества, ее величества и Джурабина. Не забывали ругать и гвардию, арестовавшую многих ораторов, что вызвало новую волну обид.

Кто-то, испугавшись страстных выступлений, покинул город в тот же день. Многие уехали, опасаясь Адрона, – они боялись, что он в своем праведном (так им казалось) гневе, направленном против его величества, казнит всех горожан без разбора. Следует отметить, что среди тех, кто остался, многие вывесили плакатики с набросками печати лорда Адрона, надеясь тем самым продемонстрировать, что они не имеют ничего против герцога Истменсуотча. Эти плакаты, как, впрочем, и многое другое, заставили солдат баронессы Стоунмовер принимать самые жесткие меры при малейшем проявлении нелояльности. Наконец, огромное количество жителей Драгейры бежало из города потому, что им казалось, будто там не все в порядке, а дальше будет еще хуже.

С нашей точки зрения, последние оказались совершенно правы – что и продемонстрировали события семнадцатого числа. Именно паника обеспечила то, что Гритта называла «искрой», и мы намереваемся это доказать.

Во-первых, при отсутствии существенной части населения (считается, что город покинули десять из каждой сотни жителей) не знающие порядка юноши, в особенности теклы, посчитали возможным бродить по городу и устраивать всяческие безобразия, на которые они никогда не осмелились бы, если бы население так не уменьшилось.

Во-вторых, последней каплей, переполнившей чашу терпения горожан, оказалось закрытие ворот города на рассвете семнадцатого числа. Конечно, иначе поступить Ролландар не мог, он знал, как быстро перемещается Изрыгающий Пламя Батальон – оставив какие-то ворота открытыми, кроме тех, за которыми была сосредоточена Императорская армия, – он тем самым приглашал принца нанести сокрушительный удар по флангам.

Но жители Драгейры сочли этот акт подлым тираническим жестом, а вовсе не разумным военным маневром. Теперь они не могли покинуть город, где им грозил голод и, возможно, смерть. Стоит ли удивляться, что они с такой яростью и страхом отреагировали на закрытые ворота. И снова мы сталкиваемся здесь с трагической неизбежностью, сопровождавшей восстание с самого начала и до его конца.

Нужно ли читателю знать подробности восстания? Какие районы Драгейры сгорели в тот день? Какие здания были разграблены? В чьи дома ворвалась озверевшая толпа и что стало с их обитателями? На самом деле таких эпизодов не так уж много, и они не столь ужасны, как полагают некоторые историки. Однако все учреждения, представляющие Империю, так или иначе пострадали: счетные конторы, некоторые части дворца, в особенности Крыло Джагала, находящееся чуть в стороне, а также изолированные легкие строения, составляющие Крыло Йенди. Однако большая часть разрушений пришлась на бедные окраины города, такие как Дно – здесь урон оказался самым значительным.

В целом Пятичасовое восстание прошло через все этапы обычного восстания, но только несравнимо быстрее – внезапные, никем не контролируемые беспорядки, появление вождей, отказ Империи иметь с ними дело, консолидация восставших и создание, по определению лорда Микрика, «альтернативной Империи» – второй и почти такой же эффективной системы управления, выбравшей в качестве своей резиденции не Императорский дворец, а более удобное административное здание Палмарского университета – факт, которому некоторые историки пытаются придать символическое значение.

Мы обязаны добавить, что восстание обошлось как без неизбежных ссор из-за власти, сопровождающих успех, так и без неизбежных казней и преследований, сопровождающих неудачу; однако, несмотря на все это, мы говорим о полномасштабном восстании, успевшем пройти все стадии всего за пять часов.

Мы рассказываем это, чтобы убедиться в том, что читатель представляет себе положение, в котором оказались участники нашего повествования. Само восстание является неисчерпаемым источником для предположений, но мы не намерены тратить на них время читателя – иными словами, мы будем говорить о Пятичасовом восстании так, как того требует наша история, а потому дадим лишь краткое описание его зарождения и смерти.

Достаточно сказать, что, по мере того как утром семнадцатого солнце все выше поднималось над линией горизонта, над городом начал клубиться дым. Именно под прикрытием этого дыма Марио и пробрался в Императорское крыло дворца во второй раз. На сей раз он воспользовался иным методом – более быстрым и менее изящным, но столь же эффективным. Нетрудно представить, как он раздобыл форменный плащ Гвардии Феникса, – снял с трупа. Нашел ли он труп или – с позволения нашего читателя – создал его, мы не знаем, но, ловко испачкав лицо, так что теперь он стал гораздо больше похож на дракона, чем на джарега, и, надев форменный плащ Батальона Белых Шарфов, он без особых проблем представился гвардейцем, которому только что пришлось столкнуться с озлобленной чернью. А когда Марио заявил, что у него имеется срочное сообщение от баронессы Стоунмовер к его величеству, к нему отнеслись со всем возможным уважением и даже спросили, не может ли он подождать два часа, именно тогда должен был открыться дворец.

– Как, – удивился Марко, делая вид, что он в отчаянии, – целых два часа? Мне сказали, что мое сообщение носит срочный характер.

– Ну, – отвечал преисполненный самых лучших намерений гвардеец, – вы должны убедить меня, что ваше поручение настолько важно, что мы можем потревожить его величество, который только что поднялся с постели.

– Мне бы не хотелось брать на себя ответственность, – подумав, сказал Марио. – Но может быть, я объясню ситуацию лорду Кааврену – он определенно сумеет дать мне толковый совет.

– Наверняка, – кивнул гвардеец, – но его здесь нет. Более того, не будет целый день.

– Как нет? – воскликнул Марио, делая вид, что ужасно удивлен, хотя он не сомневался, что капитан обязательно должен находиться на поле боя. – А кто же в таком случае вами командует?

– Кто еще, кроме Тэка?

– Ну и где я могу его найти?

– Вы знаете, где расположены казармы Батальона Красных Сапог?

– Знаю ли я? Конечно! Мой брат женат на сестре одного из ваших гвардейцев; впрочем, я забыл его имя. Тем не менее я дважды был там и знаю, как туда добраться.