Он увидел ее, обрадовался, протянул руки, но она, прижимая его к себе, горячо шептала:

— Не ходи к ней. Твоя мама — я.

— Иди ко мне, — повторила его мать и обернулась к омоновцу: — Возьмите же его. Что вы стоите!

— Не отдам, — прохрипела она, крепко удерживая ребенка, но сзади на нее навалились и заломили руки.

— Не ходи к ней, сыночек! — закричала она пронзительно.

Смертельно бледный, он вышел из машины и испуганно глядел то на одну, то на другую женщину. Мужчины вокруг тоже замерли, точно ожидая, кого он выберет. А он от невыносимого страха и от того, что вокруг было столько страшных взрослых людей, закричал и побежал по дороге. Некоторое время все оцепенело глядели на него, потом бросились следом, но он вдруг точно споткнулся на этой гладкой дороге и упал.

Люди остановились и тогда армянин, растолкав всех, опустился на колени, расстегнул ему рубашечку и попытался посадить. Он стал массировать грудь, но детская головка безжизненно откидывалась, и лицо становилось синим.

— Сердце, — сказал армянин, подымаясь и ни на кого не глядя.

— У такого маленького? — проговорил кто-то изумленно и присвистнул.