Литмир - Электронная Библиотека

Он махнул одному из соплеменников, и тот положил на игорный стол пузатый мешочек, наполненный золотом.

Мадам де Монтеспан, сидевшая за королевским столом, улыбнулась и кокетливо наклонила голову.

– Принц, меня восхищает такая решительность, – сказала она. – Добавляю к вашей ставке свою.

Она бросила несколько монет. Слуги подобрали их и присоединили к ставке Аннабы.

Пьяный гул становился все громче. Никто не видел, как слуга подал королю черный конверт. Мария Терезия встала, тоже желая сделать ставку, однако Людовик удержал ее за руку.

– Увы, сегодня фортуна нам не благоволит, – объявил он собравшимся.

Затем король встал и вышел, уводя с собой жену.

Аннаба поглядел им вслед. Оставаться за столом и болтать с придворными ему не хотелось. Он присоединился к брату. Игра продолжалась.

– Брат, ты же и в прошлом году встречался с королевой, когда ездил во Францию, – сказал Кобина. – Ты говорил, что получил у нее аудиенцию.

– Получил. А почему ты спрашиваешь?

– О чем вы с нею говорили?

Аннаба снова посмотрел на дверь, за которой скрылась королевская чета, и улыбнулся приятным воспоминаниям.

– Обо всем, – сказал он.

– Почему мы ушли так рано? – спросила Мария Терезия, когда они с Людовиком шли по коридору, сопровождаемые гвардейцами.

– Потому что я выигрываю, – довольно улыбаясь, ответил король.

Мария Терезия давно не видела его в таком хорошем настроении. В ее сердце появилась робкая надежда.

– Вы действительно уверенно шествуете, – заметила она, сворачивая в следующий коридор.

– Шествую к человеку, густо забрызганному дорожной грязью, – ответил король, еще больше удивив супругу.

Перед ними стояли Бонтан, Фабьен Маршаль и гонец, ездивший на север к герцогу Кассельскому. Одежда гонца и впрямь была в грязи, а всклокоченные волосы торчали в разные стороны.

– Ваше величество, – обратился к королю Бонтан, – мы вынуждены вас отвлечь. Но дело очень срочное.

Король молча посмотрел на Марию Терезию. Та лишь слегка кивнула и послушно отправилась дальше в сопровождении гвардейцев.

– Что там у вас? – спросил Людовик.

– Герцог Кассельский ответил на послание вашего величества.

Бонтан подал королю небольшой конверт, к которому воском была прикреплена мелкая золотая монета.

– «Вот вам и подтверждение, – медленно прочел Людовик. – И вклад в ваш благородный замысел».

– Какая неслыханная наглость! – воскликнул Фабьен. – Вы мне позволите самолично ответить ему?

Бонтан покачал головой:

– Ваше величество, дерзну высказать свое мнение. Герцога Кассельского можно арестовать, но его арест сразу же подведет черту под вашими замыслами, не дав им набрать силу. Если вы отправите этого наглеца в тюрьму, потом вам придется бросить за решетку едва ли не всю знать. У него сразу найдутся сочувствующие. Вы получите нового мученика.

– Ваше величество, позвольте мне хотя бы оставить память на его гнусной роже! – попросил Фабьен, даже не пытаясь сдерживать бешенство.

– Это ничего не даст, – сказал Фабьену Людовик. – Стоит отсечь одну голову, как на ее месте сразу же вырастет другая. Расправиться с герцогом Кассельским означает вызвать гражданскую войну. Мы видели, к чему это привело у англичан.

Не дав Фабьену вымолвить ни слова, король поспешил вслед за королевой.

Фрейлины помогли Марии Терезии раздеться, а ее платье бережно убрали в большой шкаф. Королева села перед зеркалом, и ее любимая служанка, распустив волосы Марии Терезии, принялась их расчесывать. «Какой странный вечер, – думала королева. – В кои веки Людовик, кажется, мною доволен. Слава Небесному Отцу. Вот если бы он…»

И вдруг дверь открылась. Король встал у нее за спиной. Он глядел на ее отражение в зеркале.

– Ваше величество, я еще не готова, – сказала Мария Терезия, решив, что ее ждет продолжение придворных обязанностей.

– Я никуда вас не зову, – ответил Людовик.

Он жестом удалил из спальни всех фрейлин и служанок, после чего увлек жену к постели. Людовик коснулся ее грудей, живота, бедер. Любовная страсть, которую Мария Терезия считала угасшей, вдруг вспыхнула, захлестнув все тело.

«Какое мне дело до унылых гобеленов, если я снова желанна для моего короля?» – подумала она.

– Я пришел вас отблагодарить, – сказал король.

Он разделся, позволяя Марии Терезии полюбоваться на призывно подрагивающую «мужскую снасть». Затем придавил королеву своим телом.

– Вы сдержали данное мне слово и были исключительно гостеприимны с нашим гостем. Вы вели себя просто безупречно.

Ее соски отвердели от желания и легкого сквозняка, гулявшего по спальне.

– И потому я хочу преподнести вам подарок.

– Я… принимаю его, – прошептала королева.

Как же давно она ждала этого подарка!

– Я дарю вам тайну, которая должна остаться тайной.

Пальцы короля проникли в ее влажное, истекающее желанием лоно. Они ласкали ее святая святых, заставляя королеву глубоко вздыхать, издавая стоны.

– Ваша дочь… жива, – прошептал король.

Мария Терезия чуть не вскрикнула от радости. Она боялась поверить и в то же время понимала, что король сказал ей правду.

– Боже мой, – только и могла прошептать Мария Терезия, почувствовав сильный, решительный толчок.

Аннабу вдруг разбудили среди ночи, сообщив, что король желает его видеть. Оставив испуганного Кобину в спальне, принц быстро оделся и последовал за Бонтаном… Вскоре они с Людовиком уже сидели в карете и стремительно неслись по темному лесу неведомо куда. С обеих сторон карету сопровождали конные гвардейцы. Первые минуты Аннаба еще верил, что теперь-то у них с королем состоится разговор.

Сейчас он не был уверен ни в чем.

Карету нещадно трясло. Король молчал, глядя на Аннабу, а затем отвернулся к окну. Что он видел в этой кромешной тьме?

– Что вы собираетесь мне предложить? – нарушил тишину Аннаба. – У голландцев нет вашего гостеприимства, зато у них есть деньги.

Людовик не отвечал. «Куда он меня везет?» – недоумевал Аннаба. А карета неслась и неслась вперед.

Наконец кони замедлили свой бег, затем и вовсе остановились. Сквозь деревья просвечивала робкая полоска рассвета. Но Аннаба не увидел ни города, ни замка, ни даже скромного домика. Только лес.

– Где мы? – спросил принц.

– Пока еще не на месте. Сделали краткую остановку на пути, – ответил король.

Из окна кареты Аннаба увидел Маршаля. Он был кучером в этом странном ночном путешествии. Спрыгнув с козел, Фабьен углубился в лес. Теперь чуть рассвело, и принц различил среди деревьев жалкую лачугу. Глава полиции ненадолго скрылся внутри, а когда вышел, с ним был худой лысый старик. Фабьен бесцеремонно тащил его в сторону кареты. Когда они приблизились, Аннаба заметил, что старик с перепугу обделался. Губы несчастного шевелились, однако страх сковал ему горло, не давая вымолвить ни слова. Вместо него заговорил король. Голос Людовика звучал ровно и холодно:

– На этого человека наткнулся садовник, когда объезжал мои угодья. Его зовут Константен. Во время Фронды он вместе с моим дядей по отцовской линии боролся против моей семьи. Потом прятался в лесах, считая, что здесь его никто не найдет. Но у меня очень хорошая память на лица.

Сложив морщинистые руки, старик умолял о пощаде. Меж тем Фабьен вынул из кармана веревку, встал на бревно и закрепил один ее конец на крепкой ветке. Потом он заставил старика тоже встать на бревно. Второй конец петлей обвил старику шею. Только теперь у обреченного появился голос.

– Боже, помоги мне! – кричал старик.

Он цеплялся за петлю, пытаясь ее ослабить, но Фабьен, спрыгнув на землю, оттолкнул бревно. Ноги старика задергались над землей, в горле у него забулькало, а глаза были готовы выскочить из орбит.

Маршаль вернулся на козлы, хлестнул лошадей, и карета тронулась. Старик отчаянно дергался в петле, раскачивая веревку и не оставляя попыток спастись. Аннаба следил за ним, пока поляна не растаяла в утренней дымке.

25
{"b":"441405","o":1}