– Все течет, все изменяется, – философски заметил мой вечный спутник, видимо, имея в виду, что жизнь в шкуре животного делает человека более покладистым.

– Знаешь, наверное, в этом ты прав, – задумчиво протянул я, наблюдая, как Гарх, терзаемый зубами мстительного старикана, постепенно приходит в себя. – Поэтому...

Хитрая тварь прыгнула так неожиданно, что я даже не успел и глазом моргнуть. В мгновение ока меня повалили на землю, и огромная зловонная пасть, приблизившись вплотную, прошипела почти ласково:

– Угадай с трех раз, что я собираюсь сделать прямо сейчас?

Он так сильно сжал мое горло своей мертвой хваткой, что чуть не выдавил глазные яблоки. Я попытался что-то прохрипеть, но, как и следовало ожидать, ничего не получилось.

– Не знаешь? – протянул он с каким-то даже сожалением.

– Знаю, – пропищал в панике внутренний голос, – если немедленно что-нибудь не предпринять, это чудовище свернет нам шею.

– Сначала я не торопясь разорву тебя на куски, а потом сожру...

Загадка оказалась не слишком-то сложной. На мгновение его хватка ослабла, так что с большим трудом мне удалось прохрипеть:

– Дай мне хотя бы сказать последнее слово!

– Только одно, – он широко дружески улыбнулся. – И, прежде чем говорить, подумай хорошенько, потому что я буду очень внимательно считать.

– Умрем...

Он сжал мое горло так, что глаза в который уже раз полезли на лоб.

– Твой лимит исчерпан, дружок. Ничего нового ты не сказал, поэтому, пожалуй, начнем...

Гарх отпустил мое горло, чтобы обеими руками ухватиться за ногу, с которой, судя по всему, решил начать экзекуцию.

– Ты проживешь ровно на десять секунд дольше меня, – торопливо начал я, почти захлебываясь от ужаса, мутной волной затопившего мое больное сознание.

В эти мгновения я не мог отдать приказ Билли придушить это чудовище, потому что ему потребовалась бы на это пара секунд, за которые Гарх, возможно, все же успел бы оторвать мне голову или, на худой конец, какую-нибудь другую, не менее важную часть тела, поэтому оставалась последняя надежда: в полной мере использовав свой ораторский талант, убедить монстра не делать глупостей.

«Отпусти меня на минуту, хотя бы на минуту – и мы все сможем уладить», – хотел было сказать я, но, в этот момент увидев его глаза, вдруг понял, что выслушивать мои угрозы это чудовище не собирается.

– Билли, давай! – в истерике закричали, чувствуя, что прямо сейчас потеряю ногу.

– АГХХХХХХХХ... – захрипел Гарх, отпуская меня и инстинктивно хватаясь за горло, чтобы отодрать удавку, но толстяк был профессионалом, поэтому не оставил противнику ни единого шанса.

Все произошло, как всегда, быстро, четко и эффективно. Монстр повалился на землю, пару мгновений судорожно подергался и только после этого окончательно затих.

Вот так уже во второй раз за неполные полчаса, играя в кошки-мышки с этим ужасным во всех отношениях созданием, я благодаря Билли сыграл роль везучего кота.

– Ну, кажется, и на этот раз пронесло, – еле слышно прошипел я, вытирая холодную испарину со лба.

После таких жестоких экзекуций горло болело невыносимо.

– Чтоб ты сдох, – в сердцах выругался некогда «добрый и порядочный юноша», с остервенением пнув неподвижную тушу, и продолжил: – Компот, приведи, пожалуйста, в чувство это чудовище еще раз, нам нужно кое-что прояснить.

Повторять не пришлось, потому что старик с неподдельной радостью немедленно кинулся исполнять мою просьбу.

А между тем, пока мы выясняли отношения, в аду начинался еще один день. Утро вступало в свои права, и вместе с ним постепенно начал просыпаться и лагерь. Время поджимало, поэтому мне нужно было все выяснить до того, как это место будет напоминать растревоженный улей.

К счастью, Гарх упал на живот, а не на спину, потому что в противном случае мне просто не удалось бы перевернуть его. Одним концом старины Билли я крепко связал две огромные лапы, с трудом заведя их за спину, а второй конец уютно устроился на шее, так что получилась своеобразная удавка. Стоило монстру дернуться или попытаться неожиданно вскочить – и петля затянулась бы еще сильнее.

Компот усиленно грыз ногу не подающего признаков жизни Гарха, и я уже начал подумывать, не перестарался ли толстяк, как вдруг прикованное к моей ноге чудовище подало голос.

– Предлагаю спокойно обсудить создавшуюся ситуацию, – начал он, так что я чуть не подпрыгнул от неожиданности.

Видимо, хитрая тварь уже давно пришла в себя и, осознав, что внезапно напасть не удастся, решила пойти на мирные переговоры.

– Давай, – согласился я после некоторого замешательства.

– Мне неизвестно, как действует твоя удавка, но, судя по всему, достаточно эффективно, если смогла прикончить Скалка и пару раз вырубить меня.

– Угу, – многозначительно протянул я, не собираясь раскрывать свои карты.

– Поэтому, – продолжал он, – предлагаю договориться по-хорошему, тем более что, как ты выразился, мы все же напарники. – В этом месте он так многозначительно улыбнулся, показав заметно поредевший, но все же достаточно угрожающе выглядящий ряд ужасных клыков, что мне опять стало не по себе.

После чего, видимо для пущей убедительности, он еще и позвякал звеньями нашей цепи.

Я почему-то подумал, что любой даже самый незначительный промах, допущенный в ходе предстоящего выяснения отношений, как минимум будет стоить мне жизни. Про максимум не хотелось думать вообще. Я живо представил свои оторванные конечности, на глазах исчезающие в пасти чудовища, и меня передернуло от отвращения. Поэтому пока что мой самый сильный козырь в лице недремлющего Билли оставался на месте, и я начал вести переговоры с позиции силы.

– Пять минут назад ты хотел меня сожрать.

– Неужели ты подумал, что это всерьез? – Хитрая тварь почти натурально изобразила недоумение.

– Да!

– Но это же...

– Заткнись! Сейчас не время обмениваться любезностями. Я задам несколько вопросов, на которые ты быстро и четко ответишь. Если мне покажется, что ты врешь, предупреждения не последует. Понял?

– Да.

– Вот и молодец. – С большим трудом я удержался, чтобы не потрепать его по щеке. – Почему мы здесь, откуда взялся ольтик, как нам удалось выжить и куда направляется эта армия? – выпалил я на одном дыхании.

– Мы попали в плен к ирзотам, твое животное украл Толг, чтобы сожрать, но не успел из-за начавшейся резни. Большая часть наших выжила, потому что ирзотам нужно свежее мясо, которое не позднее чем сегодня вечером они бросят на штурм крепости Цтинкл – оплота Лордов Абсолютного Мрака.

– Лорды, и даже не просто какого-то там, а именно Абсолютного Мрака, – разочарованно протянул внутренний голос. – Увы, за исключением «абсолютного», ничего нового и оригинального в названии лично для себя я не обнаружил. Видимо, для всех злодеев существуют определенные традиции связывать свои имена с чем-нибудь темным и непременно ужасным. Вот если бы их звали «Веселые толстопузы из Огайо» или, например, «Грудастые гавайские красотки», тогда можно было бы испугаться по-настоящему, а так – детский лепет какой-то..

– Поясни насчет мяса, – потребовал я, не обращая внимания на весь этот несвязный бред.

– Ирзоты – небольшое племя слизняков, совершенно никчемных и физически слабых, но обладающих огромными ментальными возможностями. Их ненавидят и боятся за то, что они пожирают энергетическую сущность живых существ любых форм и видов. Обычно они кочуют небольшими разрозненными группами, сея на своем пути ужас и пустые оболочки мертвых душ.

«Как будто все остальные сеют разумное, доброе, вечное», – невесело подумал я.

– Но примерно каждые триста – четыреста лет, объединившись и накопив достаточно сил, эти твари делают попытку сокрушить Цтинкл и захватить древние святыни Лордов – «Проклятый камень» и «Амфору нерожденных душ», непонятно почему имеющие для них такое огромное значение. Для начала они заключают договор с каким-нибудь сильным кланом, чтобы он выступал в роли их личной гвардии. А потом делают молниеносный рейд, в ходе которого, опираясь на физическую мощь союзников и свои ментальные возможности, позволяющие на огромных расстояниях чувствовать живую энергию, а затем на некоторое время и парализовать ее, пленяют всех, кто попадается на их пути.