А под руку, как это ни странно, попадалось много чего. В том числе и довольно-таки интересного. Неудивительно, что после такого экспрессивного начала некоторые члены нашего дружного коллектива расстались с жизнью намного раньше, чем планировали. Бесславно пав от рук своих же братьев по оружию уже в первые мгновения этого кровавого кошмара. Хотя, кто знает, может, для них это было даже и к лучшему.

По крайней мере, отмучились быстро.

Ну а те, кому не так повезло[140], предприняли единственно возможную при таком раскладе попытку нанести концентрированный удар всеми силами в одном месте и, прорвав кольцо, попытаться спастись бегством. Это было безумно смелой, но абсолютно безнадежной затеей, с самого начала обреченной на провал. Потому что, во-первых, наши враги были совсем не такими идиотами, как хотелось бы, и, конечно же, предвидели такую возможность, а во-вторых, они так хорошо преуспели в развитии своих навыков по выжиганию мозгов, что не оставили нам ни единого шанса.

С первых же мгновений этого безумия черная пелена заслонила мое сознание и все растворилось в вихре кровавого хаоса, поглотившего мир.

Как только остатки банды, дико воя и потрясая оружием, смертоносной лавиной покатились в сторону неприятельских порядков, началось планомерное истребление нашего войска путем интенсивного выжигания мозгов.

Со стороны это выглядело так: бегущий словно натыкался со всего размаха на невидимую стену, его отбрасывало назад, он падал, и после этого сказать что-нибудь конкретное о его самочувствии уже не представлялось возможным. Потому что смертельный марафон продолжался, а останавливаться и задавать дурацкие вопросы вроде: «Ну как дела, старик?» или: «С тобой все в порядке?», как вы уже, наверное, успели догадаться, никто не собирался.

Я бежал изо всех сил, с мозгами, набитыми сладкой ватой, и единственной мыслью, заполнившей весь мир и поглотившей сознание, было: «Только бы не отстать».

Стремление было, конечно, похвальное и в некоторой степени даже разумное (в куче всегда как-то веселей и не так страшно), но класс других участников все-таки сказывался. В этом забеге самый маленький был на две головы выше меня и имел мышцы, раскачанные до безобразия даже по меркам самых продвинутых культуристов нашего мира. Поэтому нет ничего удивительного, что я начал безнадежно отставать от основной группы спортсменов с самого старта. И, безвольно плетясь в конце гонки, смог в полном объеме оценить эффективность уничтожения наших и без того уже сильно потрепанных рядов.

Нож, в моих руках больше похожий на средних размеров саблю, который мне великодушно подарил безымянный доброжелатель с одним глазом перед началом этого кошмара, я потерял в суматохе еще на старте. И теперь все шло к тому, что я, совершенно безоружный, напрягая последние силы, прибегу навстречу очередной резне. И чем больше я отставал от нашей основной ударной группировки, тем больше было шансов, что: а) меня догонят и пустят на фарш преследователи, сжимающие кольцо окружения; б) или пристрелят снайперы, они же выжигатели, так как одинокая фигура в чистом поле – это самая лучшая мишень; с) ну, а на самый крайний случай, если я благополучно добегу до финала и, соединившись с основными силами, приму участие в жаркой бесшабашной схватке, меня не долго думая изрубит на куски как легкую добычу первый же встречный враг.

Перспективы, что ни говори, выглядели более чем заманчиво, но я, как обычно, ничего не видел дальше собственного носа, поэтому неудивительно, что, не заметив на своем пути спокойно лежащего монстра с выжженными мозгами, я споткнулся об его неподвижную тушу, со всего маху упав не на что-нибудь абстрактное, а конкретно на свою многострадальную голову. Это было так неожиданно, что я даже не успел ничего толком понять. Последнее, что мелькнуло в угасающем сознании, была поверхность земли, которая крутилась, словно колесо рулетки. А лотом все пропало, погрузившись в полный мрак.

Впрочем, ненадолго.

День третий. Встреча старых друзей

– О-оооохххх, моя бедная голова, – простонал я, медленно приходя в себя и чувствуя, как боль постепенно растекается по всему телу, пульсируя и заполняя собой каждую клетку, – ну почему тебе всегда достается больше всех?

– Потому что я такая глупая.

Резко открыв глаза, я увидел оскаленную в подобии ухмылки пасть дружищи Гарха, склонившегося над моим распростертым на земле телом. Он смотрел на меня, словно голодный кот на только что пойманную мышь.

Я еще плохо соображал, не совсем придя в себя после очередной черепно-мозговой травмы, но этот взгляд почему-то мне очень не понравился. Было в нем что-то зловеще-недоброе. Да и выглядел главарь банды как-то не так. Что-то за последнее время в нем неуловимо изменилось. Сконцентрировавшись и отрегулировав резкость в глазах, я увидел, что в пасти этого чудовища не хватает половины зубов, голова покрыта коркой запекшейся крови, одно ухо начисто оторвано, морда в свежих, еще кровоточащих порезах, а все тело покрыто неглубокими, но все же достаточно серьезными ранами.

– Что, поссорился с подружкой? – спросил я первое, что пришло в голову, приподнимаясь на локтях, чтобы осмотреться, при этом растягивая рот в злобной усмешке.

БА-БАХ!!!

За мгновение до того, как выключили свет, я еще успел увидеть огромный кулак, заполняющий собой весь мир, и даже попытался отклониться, но это было абсолютно бесполезно.

День четвертый. Встреча старых друзей-2

«О-о-ооххх, бедный я, несчастный», – пришла в голову не отличающаяся свежестью и оригинальностью мысль, в то время как я безуспешно пытался открыть глаза, залепленные запекшейся кровью, и собрать по кускам в единое целое свое разваливающееся на части многострадальное тело.

– Ну почему все это происходит именно со мной?

Ответа не последовало, зато после нескольких безрезультатных попыток я наконец-то смог открыть глаза, а вернее, один глаз, потому что второй полностью заплыл от удара, и попытался пошевелиться.

Это вызвало новую вспышку боли, так что я чуть было не застонал, но вовремя сдержался, потому что заскрипел зубами от немого отчаяния, увидев лежащего рядом Гарха, который вовсе не умер в страшных мучениях и теперь мирно спал.

Если бы в этот момент у меня в руках был нож, а еще лучше топор или меч, я не задумываясь перерезал бы глотку этому мерзкому чудовищу. По-моему, вряд ли с его смертью в мире умерла бы красота.

Но ничего похожего на орудие убийства, к сожалению, поблизости не оказалось, поэтому мне пришлось отложить свои кровожадные планы до лучших времен.

Я пришел в себя ранним утром. По крайней мере, так мне показалось. В этом месте вообще было трудно судить о времени суток. С большим трудом приподнявшись, что вызвало сильное головокружение, а также ничем не подкрепленный приступ рвоты, я осмотрелся и пришел к неутешительному выводу, что нахожусь почти в центре лагеря, который раскинулся на огромной площади, а если быть точным – вообще насколько хватало глаз.

Наверное, никогда со времен последних крестовых походов столько людей[141] не спали под открытым небом, разбив походный лагерь.

И что-то глубоко внутри подсказывало мне, что эта компания собирается не на пикник с шашлыками, вином и девочками, а скорее всего на какую-нибудь небольшую, но, как и заведено в этих краях, очень кровавую войну.

«Нужно как можно скорее рвать отсюда когти», – подумал я, после чего, не тратя время на дальнейшие размышления и невзирая на слабость и сильное головокружение, попытался немедленно воплотить эту блестящую идею в жизнь.

К величайшему, даже неописуемому сожалению, ничего не вышло, потому что при ближайшем рассмотрении оказалось, что я прикован за ногу, к кому бы вы думали? Ну, смелее, смелее, не робейте, высказывайте ваши догадки!