«Повторите, пожалуйста», – хотел было попросить я, но не смог.

Вспышка... Удар двадцатитонного грузовика... Опрокинутый мир и покореженное сознание... Мое тело выворачивают наизнанку, потом разрывают на тысячу мелких кусочков, затем снова склеивают, и так повторяется сотни тысяч раз, я беззвучно кричу и...[91] все заканчивается так же неожиданно, как и началось.

– Я же говорил, что парень везунчик! – донесся откуда-то издалека уверенно бодрый голос. – При тридцатипроцентной вероятности успеха переноса тела в это измерение он не только благополучно пересек границы миллиона миров, но еще умудрился прибыть сюда весь, в целости и сохранности, не растеряв по пути ни одной из частей своей бренной оболочки.

Я смутно ощущал какие-то изменения, произошедшие со мной, но никак не мог сконцентрироваться и собрать воедино разбегающиеся в разные стороны мысли. Где-то на краю сознания продолжал жужжать надоедливой мухой смутно знакомый голос, но мне не удавалось ухватить смысл его слов:

– Ну вот и славненько, осталось немного подлатать этого чудного мальчугана, подштопать его в некоторых местах и, дав соответствующие наставления, запустить, как шарик на рулетке, поиграть с судьбою и старикашкой Зоулом по самым крупным ставкам. Если повезет, то, пожалуй, можно будет даже сорвать неплохой куш, а если не повезет, то внакладе мы тоже не останемся.

«Что здесь вообще происходит?» – хотел было спросить я, но вместо этого открыл глаза и...

И увидел, что вновь обрел свое физическое тело. Рядом по-прежнему парили два полупрозрачных сгустка ментальных оболочек Билли и Компота, но я был вполне материален. И даже более того – в нескольких местах настолько обновлен, что становилось слегка не по себе от этих неожиданных трансформаций.

Первое, что бросилось в глаза, – на месте разбитой коленки у меня неизвестно откуда появилось нечто, отдаленно напоминающее аккуратную железную заплатку, а дотронувшись до порванного уха, я обнаружил, что оно теперь состоит наполовину из материала, похожего на пластик, вдобавок в нем появилась серьга. И еще более удивительно – на лице, спине и руках не то что не осталось шрамов, но даже ссадины пропали.

– Поздравляю, теперь мы стали полумеханическим киборгом нетрадиционной ориентации из малобюджетных футуристических боевиков класса «С», – тепло поздравил меня внутренний голос.

– А что... Что ты сделал с моей ногой? – Мне наконец удалось выдавить из себя более или менее связное предложение.

– Я ее успешно починил. Будешь мазать раз в неделю этой смазкой, чтоб не скрипела, и все будет в порядке. – Пухлый жизнерадостный старичок протянул мне маленький пузырек.

– А как же...

– Если я верну твою родную коленную чашечку, – Аспирин не дал мне закончить предложение, внезапно став абсолютно серьезным, – то до конца своих дней ты останешься калекой, так что лучше помолчи и слушай меня внимательно. Ты и два твоих дружка отправитесь в одно из Сумеречных измерений под названием Глов. Найдете цитадель Зоула и выкрадете у него «Свинячью звезду». – В воздухе появилась голограмма этого предмета. – Правда, шансов у вас – два из тысячи, но я делаю ставку на то, что дуракам иногда везет. И хотя даже я со всей своей безграничной магией вот уже триста лет не могу выкрасть эту вещицу, но ты, надеюсь, не зря был рожден под счастливой звездой, так что, по-моему, эта задача вполне по силам вашей милой компании. Да, кстати, чуть не забыл: чтобы вы не расслаблялись и не забывали о цели своего путешествия, должен несколько огорчить вас: на всю операцию отводится двадцать восемь стандартных суток измерения Глов, плюс один день моего гостеприимства. А потом, если вы не выполните поставленную задачу, то, к моему неописуемому сожалению, я буду вынужден отправить твое тело и энергетические оболочки твоих приятелей обратно на арену, где их постигнет печальная участь встречи с голодным Маалом.

– Неужели это тупое животное будет сидеть там двадцать восемь суток в ожидании нашего чудесного появления? – Я наконец пришел в себя настолько, что даже смог отпустить легкую шпильку. – Мне кажется, что к этому времени оно уже благополучно сдохнет – на сутки этак двадцать шестые – двадцать седьмые. Обидно будет, честное слово, ведь продовольственная помощь в нашем лице была так близка...

– Молодой человек, – снисходительно ответил безумный шоумен, расслабленно присев на край сцены, – да будет вам известно, что в большинстве миров время остается само собой, но в Сумеречных измерениях существует несколько мест, где оно так закручено в спираль, что разница составляет значительные величины. Поэтому соотношение Глов – Сарлон исчисляется как 29 суток к 0,00033 секунды. Именно эти двадцать девять суток являются максимально допустимым лимитом вторжения за энергетический барьер этих недоумков-дегенератов – магов из объединившихся измерений. Причем только самые великие могут делать это незаметно, не вызывая ощутимых колебаний в системе защиты. По истечении же этого срока я, чтобы не вызывать у этих идиотов ненужных подозрений, возвращаю вашу команду обратно, а если вы к тому же выполните мое маленькое поручение, то в награду получите артефакт, который поможет вам выйти живыми с арены.

– Ну хорошо, с этим почти все ясно, – очень спокойно и приветливо произнес я, чувствуя себя доктором, разговаривающим с неизлечимо больным сумасшедшим. – Но позволь задать только один вопрос: зачем тебе нужно было тратить столько сил и энергии, чтобы вытащить неизвестно из какой дали именно нас, троих полупокойников, когда с твоими ресурсами и возможностями, насколько я понимаю, ты спокойно мог взять кого угодно?

– Сейчас он скажет, что мы самые лучшие, – неожиданно встрял внутренний голос, – и круче нас просто не найти на всем. Западном побережье. И вот потому, что мы элита – лучшие из лучших, самые-пресамые, в общем Супер с большой буквы «сэ», он и доверил нам это безнадежное для других, но не для нас дело. Ну и вообще, ты же знаешь, что обычно говорят в фильмах мужикам с крутыми яйцами и железной пластиной на черепе, когда посылают их в одиночку расправиться с каким-нибудь не очень крупным по местным понятиям колумбийским наркокартелем, чтобы подбодрить на дорожку?

– Ну, в принципе могу себе представить...

Аспирин задумчиво наклонил голову, как будто решая – отвечать или не отвечать на мой вопрос, но затем, видимо, пришел к выводу, что лучше все-таки меня просветить.

– Потому что у тебя, мой дорогой юноша, коэффициент выживаемости в фатальных ситуациях равен семидесяти двум процентам, а это просто фантастическая цифра, если учесть, что среднестатистический показатель у обычных людей два, три, максимум пять процентов. Другими словами, в семидесяти двух случаях из ста, когда вероятность умереть близка к ста процентам, ты выйдешь почти сухим из воды, может быть, немного покалеченным, но все-таки живым.

– Ага, что я тебе говорил? – радостно воскликнул мой вечный спутник.

Не обращая внимания на его истеричные крики, я поинтересовался:

– И как же, если не секрет, ты узнал об этом?

Он вытащил калькулятор и открыл было рот, чтобы поведать мне очередную страшную тайну, но я уже с безнадежной тоской понял, что будет дальше, поэтому быстро перебил его:

– Нет, нет, спасибо, все понятно, не нужно ничего объяснять, вообще-то я и сам догадывался о своих чудесных возможностях с самого раннего детства.

Они что, здесь все позаписывались в кружок юных математиков? Я был на грани очередного нервного срыва.

Да-аа... Вот уж действительно – техническая революция в области бытовой электроники имела для нас самые печальные последствия в данной местности.

– Так значит, Шрадха так вовремя убил тоже ты? – бесцветным голосом смертельно уставшего человека поинтересовался я.

– Ах, право, это была такая мелочь, что даже не стоит о ней говорить, – кокетливо махнул пухлой ладошкой безумный весельчак.

– А как же старик и Билли, ведь здесь, насколько я понял, не предвидится их настоящих тел?