И потом, внезапно, она оказалась в Часовне Старухи, и врагов больше не осталось. Даже те невинные солдаты, которых она убирала со своего пути, куда-то исчезли, и звон тревожных колоколов смолк, словно звук срезали ножом. Бой кончился, и неожиданно наступившая тишина воспринималась как потрясение.

Она остановилась, тяжело дыша и чувствуя, что вся взмокла от пота. Медленно опустила мечи, спрашивая себя, что произошло, куда подевались враги. Настороженно оглядываясь, зашагала по центральному проходу храма. Звук собственных шагов оглушал ее. И вдруг, совершенно неожиданно, огромные двери Часовни широко распахнулись – как раз в тот момент, когда она оказалась перед ними.

После полумрака коридоров, по которым Каэрита прокладывала свой путь, яркий утренний свет ослепил ее. А когда зрение восстановилось, она широко распахнула глаза, пораженная представшим ее взору совершенно невероятным зрелищем.

Могучий всадник слезал с чалого рысака. На нем была такая же темно-зеленая туника, как на ней, и в правой руке таким же голубым огнем мерцал меч. Она пристально следила за ним, пытаясь отупевшим от бесконечного сражения разумом осознать смысл этого внезапного, совершенно неожиданного появления. И тут он снял шлем. Остроконечные уши дрогнули, наклонились в сторону Каэриты, и, словно долгожданный гром, загремел звучный голос:

– Ну, Керри, нужно официальное приглашение или можно просто войти?

Она покачала головой, не веря своим глазам, и вышла наружу сквозь широко распахнутые двумя «девами войны» двери. За спиной Базела весь двор храма был запружен скакунами и их всадниками. Почти все всадники все еще сидели на конях, спешились только двое – барон Телиан из Бальтара и его брат Хатан стояли за спиной Базела.

– Базел, – даже для самой Каэриты голос ее прозвучал слишком спокойно, словно не было всей этой ужасной резни позади, – что ты делаешь здесь? И, ради Томанака, что ты – или вообще какой-нибудь градани – делаешь со скакуном?

— Ну, – ответил он, весело мерцая темными глазами, – всему виной письмо.

– Письмо? – Она снова недоуменно покачала головой. – Чепуха какая-то. Мое письмо прибудет в Бальтар не раньше чем через день-два.

– А кто, – добродушно спросил он, – вообще говорит о твоем письме? – Он в свою очередь покачал головой, с вызовом наклонив уши. – Оно было не от тебя, потому что, ясное дело, с чего бы ты стала просить о помощи, еще не нуждаясь в ней? Нет, письмо прислала Лиана.

– Лиана? – как попугай повторила Каэрита.

– Ну, да, – уже серьезнее продолжал Базел. – У нее возникли подозрения, еще когда ты только вернулась в Калатху из Талара. Она написала о них своей матери, однако после вашего разговора с ней, обеспокоившись еще больше, она написала Телиану и мне. Едва прочитав ее письмо, я сразу же понял, что должен как можно быстрее добраться до Куайсара. Не пойми меня неправильно, Керри, но соваться сюда в одиночку, без того, чтоб хотя бы мы с Брандарком прикрывали тебе спину, чертовски глупо по меркам градани.

– Это была моя работа. – Она оглянулась в поисках чего-то, обо что можно вытереть мечи.

Телиан без единого слова протянул ей тряпку – по-видимому, часть мундира гвардейца храма. Она не стала спрашивать, что произошло с его владельцем. Вместо этого просто с благодарностью кивнула и принялась вытирать клинки, продолжая во все глаза глядеть на Базела.

– Я и не спорю, – ответил он. – И все же думаю, что ты изрядно попортила бы мне шкуру, если бы я влез в такое дело, не спросив сначала тебя, не хочешь ли ты пойти со мной. Что, я не прав?

– Это другое… – начала она и оборвала сама себя, почувствовав как неубедительно звучит ее голос.

Базел и Телиан рассмеялись.

– В чем другое, а, Керри? – спросил новый, гораздо более звучный голос у Каэриты за спиной, и она резко обернулась.

Во дворе стоял сам Томанак. Все люди вокруг опустились на колени. Даже скакуны – их всадники уже спрыгнули на землю и присоединились к остальным – склонили гордые головы. Только Каэрита и Базел остались стоять, повернувшись к своему Богу, и он улыбнулся им.

– Я все еще жду ответа, в чем другое, – напомнил он своему рыцарю поддразнивающим тоном.

Она сделала глубокий вдох, почувствовав, как его сила покидает ее. Это произошло быстро и в то же время мягко, вызвав ощущение ласки или дружеского похлопывания по плечу, которым боевой капитан мог бы наградить воина, сделавшего все, что от него ожидалось. На мгновенье ее пронзило чувство сожаления и даже потери, когда чудесный поток схлынул обратно к тому, от кого пришел, однако на этом контакт с Богом не прервался. Он сохранился в виде яркого свечения между ними, и когда сила, которую он даровал Каэрите на время, покинула ее, она почувствовала себя освеженной, полной энергии и жизни, как будто позади была не смертельная битва, в которой она рисковала жизнью и душой, а целая ночь долгого сна.

– Ну, может, и нет, – ответила она, искоса сверкнув взглядом на Базела. – Однако не дело Лианы – сообщать тебе, что я нуждаюсь в помощи!

– Она этого и не делала, – сказал Базел. – Она просто написала о своих подозрениях, а дальше уже не требовалось быть гением, чтобы сообразить, что ты сделаешь, если события начнут развиваться так, как она предполагала.

– Ну, ладно, – ответила Каэрита после многозначительной паузы. – Но все равно у меня остался еще один вопрос.

– И что же это за вопрос? – спросил Томанак.

– Этот вопрос о нем и о нем. — Она ткнула указательным пальцем сначала в Базела, а потом в огромного жеребца, который стоял, глядя на ее друга-рыцаря с выражением… как бы это лучше выразиться… умеренного интереса. – Каким образом градани – любой градани, но в особенности Конокрад – оказался верхом на скакуне? Я думала, они… м-м-м… недолюбливают друг друга.

– Полагаю, не мое дело объяснять тебе это, – с медленной улыбкой ответил Томанак, засмеялся, заметив ее возмущенный взгляд, и посмотрел на двор храма.

Там лежали тела затронутых порчей гвардейцев Куайсара, которые, по-видимому, пытались помешать Базелу и остальным прийти Каэрите на помощь. Окинув их взглядом, Томанак испустил грустный вздох.

– Ты потрудилась на славу, Каэрита. Как и Базел. Верю, что этот храм очистится от воздействия Шигу, однако твоя работа в Калатхе еще не закончена. Моя сестра пошлет двух-трех своих служительниц, чтобы помочь тебе, однако это все еще проблема Справедливости – и, значит, ты несешь ответственность за ее разрешение.

– Понимаю, – ответила она. Он кивнул:

– Знаю, ты справишься. И знаю, что могу во всем рассчитывать на тебя и Базела. Однако сегодня, мои Мечи, празднуйте свой триумф и победу Света. А пока это будет происходить, – его образ начал таять, и только улыбка ярко выделялась на лице, – может, ты и заставишь Базела рассказать тебе, как случилось, что Конокрад стал всадником. Стоит послушать, поверь мне!

С этими словами Бог исчез.

– Ну? – Сложив на груди руки, Каэрита повернулась к своему могучему брату по мечу.

– Что «ну»? – с невинным видом спросил он.

– Ты и сам знаешь, что «ну»!

– А-а… – сказал Базел. – Ты про это. – На его лице заиграла белозубая улыбка. – Видишь ли, это лишь малая часть очень долгой истории. А сейчас просто удовлетворись тем, что, пока ты наслаждалась своими маленькими каникулами в Калатхе и Таларе, кое-кто из нас честно работал неподалеку от дома.

– Работал? – повторила Каэрита. – Работал? Ах ты, скудоумный переросток с волосатыми ушами, жалкое подобие рыцаря! Ну, подожди, я задам тебе работу, милорд рыцарь! И когда я разделаюсь с тобой, ты пожалеешь, что…

Говоря все это, Каэрита энергично наступала на него, и Базел Бахнаксон в который раз продемонстрировал практичность и тактическую мудрость, которые были отличительными признаками всех избранников Томанака.

Он молниеносно развернулся и бросился наутек. Несмотря на следы кровавой бойни вокруг, барон Телиан и остальные разразились смехом. Каэрита остановилась – всего на мгновенье, только чтобы подхватить с земли горстку речных голышей, которыми так удобно швыряться, – и кинулась догонять Базела.