– Половина пятого, мой друг!

– Лёнь, ты что, поддал?

– Удивляешь ты меня, Александр Юрьевич! Наша работа требует чёткого учёта времени. Экспозиция, называется!

– Леонид Николаевич! Не каждому доценту дано знать столь умные слова!

– Саня, не дуйся! Я ночь не спал, так что, днём меня не тревожить! Поэтому сообщаю, что твоя кандидатура одобрена! – высказался бывший однокашник и отключил связь.

После разговора с Леней доценту не спалось, что не изменило его хорошего настроения.

Глядя на старшую лаборантку, Хлопин улыбался.

– Я что-то делаю не то? Или не так?

– Что вы, что вы, Наталья Николаевна! – всплеснул руками доцент. – Я своим мыслям улыбаюсь.

– То-то и оно, – пробурчала вполголоса Наталья. Она улыбнулась и непроизвольно сунула пораненный палец в рот.

– Производственная травма? – шутливо нахмурил брови доцент.

– Вроде того, но, – Семёнова встрепенулась, – никаких больничных листов, Александр Юрьевич!

– Понятно, – вздохнул доцент, как будто мечтал подписаться под актом производственного травматизма.

Наталья не понимала причину хорошего настроения старшего преподавателя. Бабу, что ли, нашёл? Она оглядела доцента с ног до головы так, чтобы он ничего не заметил. Брюки давно не глажены, распушенная серая нитка на правой ноге, нечищеные туфли, галстук набекрень, как у задиристого пионера. Чужая жена бы не решилась выпустить любовника в таком виде! Наталья прыснула.

– У вас, вижу, приподнятое настроение! Так держать, Наташа! – Хлопин тряхнул сжатым кулаком.

– «И пусть они падают передо мной штабелями»… – процитировала доцента Семёнова. Голос её остался безучастным, как у диктора за кадром.

Хлопин, смутившись, сделал вид, что поперхнулся. Он взял салфетку со стола, прижал к губам.

– Извините, – щёки лаборантки окрасились вишнёвым цветом.

– Не хватай чужие предметы гигиены! – сказал доцент, ухмыльнувшись.

Наталья опустила глаза. Угораздило же прижать к больному пальцу салфетку и положить обратно на край стола! И это она, только что, мысленно осуждала неряху доцента! Какой стыд.

Хлопин повернулся к ней спиной, кликнул коллегу. Завязался рабочий разговор. Кто проводит семинар, кому читать лекцию, сколько часов осталось отработать до конца семестра.

У Натальи заболел палец. Рана запульсировала. Старшая лаборантка пошла в медпункт.

– Ерундовая царапина, на нашей работе и не такие бывают! – сказала Наталья, увидев расширенные глаза медсестры.

– Обработаю йодом и наложу повязку! – заявила молодая девушка. Её с большим трудом устроили в медпункт при медицинском институте, с далёким прицелом на поступление. Дважды она завалилась на экзамене и не любила заносчивых сотрудников института. Девушка знала, старший лаборант биохимии никак не может влиять ни на вступительные, ни на последующие экзамены.

– Не лучше фурациллином? – поинтересовалась Семёнова.

– Не лучше, – буркнула медсестра.

Наталья зажмурилась в ожидании. К её удивлению жжения не было. Выходит, не такая страшная рана. «Непроникающая», – мелькнуло в голове слово, услышанное от какого-то студента. Когда-то в детстве, маленькая Наташа разбила во дворе коленку, и мама обработала ссадину йодом. Как кричала тогда девочка Наташа! Стоило вспомнить, так горло Натальи засаднило. А вот теперь, хоть бы что!

– Это точно йод?

– Спиртовой раствор йода.

– Спасибо, – сказала Наталья, отказалась от повязки и ушла.

Молоденькая медсестричка тотчас забыла о пышнотелой лаборантке с кафедры биохимии. Нужно было найти подружку для субботнего вечера. Володенька, студент второго курса выставил условие: привести «тёлку» для его товарища.

– Иначе, сама понимаешь, – сказал он, покачивая головой из стороны в сторону, – с тоски сдохнем, Ленок!

Она понимала. В прошлый раз так оно и было. Сутулый товарищ Володи без конца болтал, явно не собираясь «сходить, просвежиться». Так и просидели втроём в душном рыбацком вагончике. А планы на Володю были большие.

Девушка с отвращением принялась за уборку вверенного ей медпункта. Она смахнула в ящик стола кипу бумаг, оставленных физруком, обмахнула влажной тряпкой крышку шкафа с медикаментами. Унылая, однообразная работа! Вот, когда дадут диплом врача, она сама будет придирчиво тыкать пальцем в укромные места, отыскивая пыль. Ох, и не поздоровиться тогда процедурной медсестре!

Замечтавшись, Лена уронила со стола лоток с использованными шприцами, тампонами и грязными ватными шариками. Эмалированный лоток обиженно звякнул о кафельный пол, перевернулся. По форме он напоминал человеческую почку, только покоцанную с одного края. Эмаль затрещала, откалываясь мелкими частичками.

Лена присела на корточки и загляделась. Один из микроскопических отломков отскочил в глаз. Медсестра схватила первый попавшийся тампон и протёрла им глаз.

Боли не было, только немного покраснел глаз. Ничего, поутру после вечеринки, и не такое бывает. Уже к обеду проходит. Лена собрала мусор медицинской щёткой в разбитый лоток и выбросила в контейнер с надписью: «Отходы класса «В».

До конца рабочего дня оставалось немногим больше получаса, этого времени с избытком хватит, чтобы обзвонить подружек, возможных кандидаток в партнёрши к угреватому, косноязычному дружку Володи!

Из сверкающего чёрного до синевы «Бумера» появился носок лакированного туфля. Затем появился носок в фиолетовую полоску, после чего – коротко подрубленная штанина неглаженных брюк. Некоторое время спустя явился миру водитель иномарки.

– Ты время не тяни! Под дурика косить не прокатит! – гаркнул старший сержант, держа в руке жезл гаишника, повернув обратной стороной к голове водителя. – Дыхай сюда!

Увидев перед собой металлическую трубку жезла, молодой человек поморщился.

– Дыхай!

– Отдыхай, дядя! – сказал водитель, подмигнув «гаишнику».

Сотрудник ГИБДД опешил. Если у людей обычных в таких случаях челюсть отвисает, то у лиц при исполнении, наоборот, сжимаются зубы до скрипа.

– Если не хочешь разойтись по-хорошему, любезный, могу устроить проверку на служебное соответствие! – молодой человек улыбался, и от его улыбки веяло чувством превосходства.

Гаишник продолжал стоять, держа перед собой жезл как рог тамада, плотно сомкнутые челюсти не собирались разжиматься, чтобы дать ответ нахальному пацану.

Парень сунул руку в карман.

– Дача взятки должностному лицу, – сказал наконец сержант, подставив ладонь.

– Карается законом! – подхватил молодой водитель. – Поэтому, товарищ сержант, никаких полюбовных разговоров! Едем в твой участок и оформляем протокол!

– По полной программе! – разозлился милиционер.

– И на всю катушку! – улыбнулся нарушитель.

Он взял сержанта за локоток и повёл к милицейской «Ладе». Обескураженный милиционер всё никак не мог прийти в себя. Только пройдя полпути, он дёрнул рукой, высвободившись от ненавязчивого захвата. В следующий момент сержант крутнулся на месте, захватив запястье молодого нахала, вывернул ему руку за спину.

– Мыкола! Ты шо творишь?! – крикнул напарник, выпрыгивая из машины.

– Да вот, задержал нарушителя!

– Пусти его, болван! – мохнатые брови старшины сдвинулись на переносице.

– Ты что?

– Быстрей отпускай! Шуро, говорю тебе! – старшина аж подпрыгнул. Ещё момент промедления, и двинет в рыло напарнику. Не смотря на боль в вывернутой руке, молодой человек хихикнул.

Сержант отпустил задержанного и уставился на старшего по званию. Огненный взгляд требовал объяснений.

– Извиняйте, дорогой! – засекотил старшина, извиваясь ужом вокруг нарушителя. – Це ж, Мыкола – лимита! Шо он знает?

Молодой человек перестал улыбаться.

– Мы же ж, могём… – мент сдёрнув фуражку, протёр лоб синим носовым платком, – возместить.

– Живите, ментяры! – улыбнулся парень, пригрозив пальцем нисколько не пострадавшей от ментовского захвата руки. – И другим давайте!