Турнир завершается плясками и массовым гулянием. Туристы, ошеломлённые зрелищем, разбредаются по кафе и сувенирным лавкам, в которых наверняка имеется что-либо на тему айсколари. А пилигримы муравьиной тропой стекаются в приют: завтра вставать на рассвете.

Вспомнив об аппетитном пакете Тоды, я приглашаю польскую семью, с которой мы познакомились во время турнира, на ужин. Вчетвером – Агнета, её сын Ежи, дочь Ева и я – рассаживаемся вокруг выскобленного добела деревянного стола. Поляки приносят хлеб, помидоры и головку овечьего сыра. Я достаю из пакета – о, милая Тода! – промасленный свёрток жареных сардин, сваренные в мундире картофелины, пузатую банку ароматного соуса и домашний пирог, всё ещё тёплый и пышный, как пуховая подушка. И – привет от Эррандо – бутылка чаколи с самодельной биркой. Всё это уничтожается в один присест и с отменным аппетитом!

Мы прощаемся до завтра, условившись идти вместе. Агнета с детьми отправляется спать, а я выхожу на улицу, к стенам древней Цитадели, чтобы собраться с мыслями, переварить обильный ужин и впечатления длинного-длинного дня.

…Сидя на лужайке среди мерцающих камней, зачарованно смотрю вниз, на затерянный в горах, застрявший в веках городок. На убаюканные закатным солнцем улицы, бело-розовые дома с кукольными ставнями, на ржавую черепицу крыш и дымные струи, уходящие отвесно в небо. Речка, стиснутая гранитными парапетами, устало дремлет. Старая водяная мельница, как и столетия назад, лениво вращает тёмными, разбухшими лопастями.

На освещённом склоне свет ещё играет с тенью: от нежно-салатной и изумрудной зелени – к тёмно-малахитовой гуще, а с другой стороны гор уже ползёт чёрно-зелёная тень. Ещё минута – и солнце скроется за гребешком перевала, который предстоит преодолеть первым. Завтра начнётся мой Путь, к которому я так долго готовилась, о котором так давно мечтала.

Рука в кармане нащупывает плотный листок бумаги. Я вспоминаю о записке Эррандо и бережно разглаживаю её на коленях. Передо мной старательно выведенные слова молитвы, которой благословляют пилигримов в Путь их наставники:

«Да пребудет с тобой Святой апостол Иаков, да явит он тебе то, единственное, что ты должен открыть. Да не затянется твой поход, да не оборвется до срока, но продлится ровно столько, сколько потребуют Законы и Необходимости Пути. Да пребудет с тобой дух паломников иных времен. Шляпа убережет тебя от солнца и черных мыслей, посох защитит от врагов и дурных поступков. Да осеняет тебя днем и ночью благословение Господа, Сантьяго и Пречистой Девы. Аминь»…

Солнце тает. Бьёт колокол. Город погружается в сизый сумрак, наполненный таинством и предвкушением пути. Вот последний луч скользит по кромке гор, и, вздрогнув, меркнет. А в далёкой прогалине меж вершин, за бронзовыми отсветами, где-то там, засыпает длинная, трудная дорога, которую мне предстоит пройти…

…Если бы можно было спросить благочестивого католика средневековой Европы, у кого он попросит благословения, отправляясь в путь, то он ответил бы, не задумываясь, – у Святого Иакова. Если задать тот же вопрос современному пилигриму – ответ будет тем же. Во все времена Сантьяго покровительствовал путешественникам, идущим особой дорогой – удалённой от шумных магистралей, фешенебельных курортов и проторённых экскурсионных маршрутов. Путь сердца, путь обретения себя, путь ученичества… И пусть эти слова звучат несколько наивно в наш прагматичный век, однако такие дороги существуют и поныне. Их география охватывает не только города, страны, континенты, но и внутренние миры людей, бесконечно глубокие и до конца никогда не изведанные. Так уж случилось, что слово «пилигрим», которым раньше называли паломника, идущего Путем Сантьяго, постепенно превратилось в синоним искателя, странника…

Кем же был Святой Иаков? И как появился Путь, названный его именем?

Иаков – один из двенадцати апостолов Христа, призванный Им в числе первых. Вот как это произошло: «И пройдя… немного, Он увидел Иакова Зеведеева и Иоанна, брата его, так же в лодке починивающих сети, и тотчас призвал их. И они, оставив отца своего Зеведея в лодке с работниками, последовали за Ним».28 Так галилейский рыбак стал проповедником. По матери своей, Саломее, приходящейся сестрой Богородице, он был двоюродным братом Иисуса Христа. Вместе с Петром и Иоанном Иаков стал одним из наиболее приближённых Его учеников. Он был неоднократным свидетелем творимых Христом чудес, видел воочию воскрешение из мёртвых дочери Иаира, в числе избранных наблюдал Преображение Господне на горе Фавор и беседу Его с Илией и Моисеем. Иаков был рядом с Учителем той ночью, когда стража схватила Его в Гефсиманском саду, и в те минуты, когда Христос молился в преддверии страшных мучений, принятых Им во благо спасения человечества.

Учитель предсказал Иакову мученическую смерть за Веру, предрекая «испить до дна чашу страданий». Но пророчество не остановило преданного ученика. Вместе с другими апостолами он отправился проповедовать Слово Божие. Иаков распространял Евангелие в римской провинции Испания. Спустя несколько лет, в 44 г. н.э. страшное предсказание сбылось: по возвращении в Иерусалим, апостол Иаков был схвачен царем Агриппой и казнён. Он стал первым апостолом, принявшим мученическую смерть во имя Веры.

После казни ученики и последователи Иакова тайно погрузили тело апостола в мраморный саркофаг, положили его в лодку, и отправили морем на Пиренейский полуостров, чтобы похоронить там, где проповедовал мученик. Чудесным образом, миновав все шторма и бури, лодка с телом Иакова прибыла к берегам Испании, но в самом конце перевернулась и вместе с саркофагом погрузилась на дно. После подъёма из пучины и лодка, и гроб оказались густо облеплены ракушками морских гребешков – виейрами. С тех пор виейра является главным символом Пути Святого Иакова. Нашедшие останки апостола испанские христиане захоронили их в местечке под названием Ириа Флавия (современный Эль-Падрон) и забыли на несколько столетий.

Спустя века монах-отшельник по имени Пелайо однажды ночью услышал хор ангелов и увидел яркую звезду, воссиявшую над неприметным холмом. Из-под земли поднималось волшебное свечение. Именно здесь впоследствии и обнаружился саркофаг с останками Святого Иакова. Над ними возвели церковь, вокруг которой начал расти город, названный Компостела (Campus Stella, дословно – «Поле Звезды»).

В те времена христианство переживало не лучшие времена. Пиренейский полуостров был почти полностью захвачен маврами. И лишь северные земли – Астурия, Галисия и Леон – оставались непокорёнными. Для христиан обретение мощей Святого Иакова по силе духовного воздействия было сопоставимо с Благой Вестью о Воскресении самого Спасителя. С тех пор началась череда чудес, обраставшая постепенно ореолом легенд и противоречивых толкований. Но достоверно лишь одно – то, во что ты веришь… Со временем маленькая церковь превратилась в величественный Собор Сантьяго-де-Компостела – это конечная географическая точка Пути. Но ещё раньше к месту обретения мощей стали стекаться паломники, чтобы поклониться священным останкам Иакова. Путь себе они прокладывали по звёздам, отсюда другое название – Звёздный Путь Сантьяго – он в точности повторяет небесную линию Млечного Пути.

Идти приходилось буквально на ощупь, блуждая меж гор и лесов, испытывая нужду и подвергаясь всевозможным опасностям, начиная от зубов и когтей диких зверей, заканчивая налётами разбойников, свирепствовавших на безлюдных дорогах. Поэтому ещё один символ Пути – посох – был призван защитить пилигрима от врагов и облегчить преодоление горных круч. Другие атрибуты Камино – шляпа, защищавшая от зноя, походный плащ, служивший одеялом, и высушенная тыква для воды. Больше у паломников ничего не было…