Если представители Туманности Андромеды и Млечного Пути, подобно двум арбузам на благодатной бахче, и имели некоторое сходство друг с другом, то те, другие… Поди поговори арбуз с чайкой морской, найди-ка общий язык!

А там, где две родные души не поделили какую-нибудь мелочь – там начало войне.

Война…

Война шла уже тысячи лет.

Среднестатистический обитатель Млечного Пути, этой обители Скунсов, смотрит на идею войны, как на кровопролитие, как на взаимное оскорбление территории и популяции противника разрушительными орудиями. Это про вас, уважаемый землянин. На Земле, которая является неотъемлемой пылинкой грузного тела Млечного Пути, никогда и не было других войн. Война – это вооруженная борьба между народами или государствами. С целью занятия территории, уничтожения боеспособного противника и, в конечном счете, установления гегемонии со всеми вытекающими последствиями.

Так и воевали Скунсы. Что может быть проще – вот она, вожделенная Галактика, полная пространства, ценных элементов и покорных рабов!

Но Лемминги… Да, и на их вооружении находились орудия, несущие расплавленную плазму истошно вопящей жертве. Но цели… Их цели – единственное, что было никак не понять Скунсам, таким же людям с не сильно отличающимся от Леммингов количеством мозговых извилин.

И есть во Вселенной беда.

Испокон веков сложилось у землян неверное представление о том, что происходит во Вселенной. Историки и фантасты творчески изваяли гордую мысль, что человечество произошло от обезьян, оно всё растет и развивается, и, наконец, уже близко то время, когда…

Считается, что и жизнь в галактиках растет и развивается. Вселенная расширяется, жизнь учится и постигает все новые законы энергии и материи, а там, гляди, и времени.

Только вот всё это ерунда.

В течении миллионов и миллионов лет жизнь во Вселенной идет под откос.

Теперь нам, чей взгляд властно распахнул крылья до размеров величественно вращающихся дисков Млечного Пути и Туманности Андромеды, придется снова сойтись в пылинку. Поскольку поле боя совсем невелико.

На этом поле боя не летят разорванные комья земли, лазерные лучи не облизывают горящую плоть, смертоносная сталь не падает с неба черным чугунным молотом. Но бой за будущее миров проходит именно там – там, где еще не увяли цветы и не слышна канонада межгалактической войны.

Итак, встречайте! Галактика Млечный Путь, Солнечная система, планета Земля, Восточно-Европейская равнина, город N.

Лия Ионовна не находила себе места. Опять Лиза, эта девчонка, куда-то пропала!

Уже четыре часа, как должна она вернуться после школы, а ее нет дома! Лия Ионовна кругами ходила по квартире, заставленной старой советской мебелью середины 20 века, бормотала себе под нос ругательства и в волнении била себя правой рукой по бедру.

С кухни начало попахивать жареным, и Лия Ионовна, метнувшись к сковороде, на минуту забыла про горести. Но, присев на облезшую табуретку около холодильника, снова вздохнула, подперев рукой подбородок.

Лиза, ох, эта Лиза… Что с ней делать?

Раздумья прервал дверной звонок, и Лия Ионовна, все еще держа варежку-прихватку в руке, пошла открывать, недоумевая, кто это мог бы быть. Это не Лиза – ведь у нее есть ключи.

Подойдя к обитой коричневым дермантином двери, она опасливо глянула в глазок. И, вздрогнув, трясущимися руками начала отпирать замок.

– Мама, это я, извини…

Стоявшая за дверями Лиза виновато посмотрела на маму, но мать в эту минуту всецело занимал жалкий вид дочери.

Лиза стояла вся взъерошенная. На правой щеке было пятно сырой темно-коричневой земли, на светлом пальто отчетливо был виден ржавый оттиск какого-то большого предмета. В общем же Лиза выглядела так, словно она пробежала пару километров по пересеченной местности – ноги ее были по щиколотку в той же грязи, что и пальто.

Но взгляд не был сходен с жертвой автоаварии! На лице горел лихорадочный румянец, глаза были большие и пылали, плескались каким-то странным, сильным, но нездоровым огнем фанатика. Рот приоткрыт, а красные губы словно налились кровью…

– Лиза, Лизонька, что случилось? – выдавила Лия Ионовна, тяжело присев на пуфик у входа и не сводя глаз с дочери, – Что случилось, что болит, кто это так?.. Сейчас, сейчас я вызову врача! – вдруг засуетилась она.

– Мама, не надо! Все в порядке! Но со мною такое произошло! – Лиза походила туда-сюда, сняла пальто, с сожалением взглянув на его внешний вид. Потом отбросила его на пол.

– Представляешь… Я шла из школы мимо бассейна. Там гора, а на ней строится новый многоэтажный дом. Сверху стоял башенный кран – когда я шла, он поднимал наверх на стропах огромную трубу… А внизу, мама, помнишь? Там – автобусная остановка!

Последнее Лиза прямо выкрикнула, потом вдруг вздрогнула, и из ее глаза, проложив чистую дорожку по щеке, протекла слезинка. Лиза всхлипнула и сбивчиво продолжила.

– Я иду к остановке, а на ней стоят люди, человек десять. Женщина с коляской ребенка кормит… И вдруг эта труба срывается – и медленно, словно в замедленной съемке, падает на землю!

Землю словно тряхнуло, и все, кто стоял на остановке, напряглись и растерянно оглянулись. Но никто, кроме меня, не увидел опасности! И вот, труба падает с жутким грохотом и начинает катиться к остановке… – Снова всхлип. – Она бы всех там передавила!

Это было так страшно!.. Секунду она ворочалась, сломала строительный деревянный заборчик, словно он из спичек, и покатилась, покатилась на меня и на дорогу!!! И тут… – Лиза задышала сильней и уперлась глазами в Лию Ионовну, которая и без того была в полуобморочном состоянии.

– Я не знаю, что случилось… Я вдруг, сама себя не помня, встала на месте и протянула руки к этой трубе… Ты представляешь, я не боялась в тот момент, я даже не знала, что делала, словно кто-то другой руководил мной!

Я встала – и труба влетела в меня… Я почувствовала, как она давит на меня, но не очень сильно – я в тот момент вообще сама не своя была. Не знаю, сколько прошло времени… Вдруг я понимаю, что стою, упираюсь в эту трубу, а она лежит неподвижно рядом со склоном метрах в четырех от остановки. Я руки оторвала – смотри!

Лиза подняла руки от коленей – они были без ссадин, но складывалось ощущение, что в них долго и тщательно втирали ржавчину. Ладони были буквально коричневого цвета. Лиза убрала дрожащие руки обратно и сцепила их замком на коленях.

– Мама, ты не представляешь… Я посмотрела – мои ноги оставили там траншеи в несколько метров длиной… Я упиралась ногами в землю, а ноги даже не согнулись. Я глазам не верила своим, а люди на остановке – они вообще, наверное, не поняли, что происходит! Кинулись от меня, как от чумной, клянусь! Если бы не я – они бы уже…