Лиза не выдержала и тихо заплакала, опустив голову.

Потом подняла и с неугасимой жаждой в глазах спросила, нарушая все семейные законы приличий:

– Это Бог, мама?

– А ну перестань говорить глупости!!! – Вдруг закричала на нее мать, испугавшись. – Скажешь тоже! Книжек своих начиталась новомодных! Какой тебе Бог, дуреха? Сучок там попался, вот труба и остановилась! Сучок, понятно? Бог! И думать забудь про это, слышишь! Нашлась пигалица! Начиталась своего барахла и бредит наяву. Ты меня поняла?

– Мама, мама, хорошо! Наверное, действительно сучок. Но… Я же видела эти борозды от ног! И руки вот… Смотри…

– Если я… Еще раз… Услышу от тебя этот бред, от молодой девушки, которую я считала образованной, я … – не в силах более сидеть, Лия Ионовна выскочила из комнаты.

Бедная Лия Ионовна… Ее мир рушился на ее же глазах от факта, который не согласовывался ни с чем, что ей приходилось видеть раньше.

И Лия Ионовна предпочла не видеть.

Лиза, белокурая, среднего роста девчонка с двумя веселыми хвостиками на голове, приходила со школы около семи вечера. Обычно она сама садилась за уроки, а Лия Ионовна приносила ужин на тарелке – обычную яичницу-глазунью с рисом или фаршированный перец.

Сядет Лия Ионовна с Лизочкой, приобнимет немного, чтобы не мешать той писать, и смотрит с отрадой, как она сосредоточенно читает учебник по истории или географии.

Лия Ионовна была учительницей руского языка в другой школе – не той, где училась Лиза, и имела довольно четкие взгляды на воспитание детей, их обучение и роль в жизни общества. А дочь, словно угадывая пуританские мысли матери, с детства сама читала взахлеб классиков и историю, фантастику и женские романы, эрудированностью иногда поражая не только знакомых, а и готовую к этому маму.

Это было то смутное и полное надежд время, когда в постсоветское общество начали просачиваться другие, чуждые Лие Ионовне идеи, – другой уклад семьи, иные ценности, идеи рыночной экономики, нехитрые детские приманки – жевательная резинка и игровые приставки, мультфильмы про Дональда Дака, куклы Барби.

Дочку странным образом, как очень немногих детей, миновала эта – вредная или здоровая – страсть к модным аксессуарам нового времени, несмотря на то, что ребенком она была общительным и поболтать с одноклассниками любила. Книги не стали занимать ее внимание меньше, хотя пожевать цветной жвачки и она могла. Лия Ионовна одобряла – ее это устраивало.

В будущем Лия Ионовна видела дочь учителем… Она не думала, что дочь может отказаться, или о другом нарушении ее планов – к этому не было никаких предпосылок.

И вот – чертова труба на остановке. Идиллия кончилась. Судьба заявила на дочь свои неоспоримые и безусловные права, и апелляции были неуместны.

Но и мир Лизы тоже вывернуло наизнанку! Одно дело – читать в научной фантастике Хайнлайна или Азимова о чудесах космической техники и сверхспособностей, а другое дело – видеть эти чудеса у себя под носом, в ее родном городе, произошедшие с помощью себя самой, а не мужественных героев из фильмов про войну. Почва уходила из-под ног.

Лиза приняла иное решение – не мучимая опытом жизни, не задавленная классическим образованием, подстегиваемая юношеским задором и природным любопытством, Лиза не стала соглашаться с матерью или спорить с ней, а решила попытаться сама найти выход из создавшейся ловушки для сознания.

Лиза чувствовала – это событие, его понимание и последствия изменят всю ее жизнь.

Весенний денек в городе был на редкость теплым. Лиза жила рядом с оврагом, жилой массив как бы струился в обход него, поднимался на горку, а овраг, образованный текущей в нем маленькой речушкой в два метра шириной, заканчивался заливом.

Лиза любила спускаться из квартиры летом в зеленые пущи балки, в которых серые камни во многих местах образовывали подобие стула и стола, позволяя посидеть и послушать журчание ручейка.

Сейчас она пробежала по одной из многочисленных тропинок вниз к своему излюбленному месту – камням, на которых кто-то нарисовал краской значок пацифистов, что придавало этому месту, по мнению Лизы, аромат умиротворенности и духовных свершений.

Лиза давно любила ходить в этот овражек, чуть ли не с детского сада – она и ее подружки бегали сюда играть в дочки-матери, используя камни как домики и устраивая игрушечные свадьбы. Всегда пели птички, всегда журчала речка, и полуметровый водопадик около одной из запруд радовал глаз и предрасполагал к играм.

Продолжала она ходить в овражек и после школы – почитать книги вдали от духоты квартиры, дабы погрузиться в сказочный мир идей автора и своих собственных мечтаний без соседства матери, которая со всей любовью впихивала каждодневный быт и реальность жизни в девичьи грезы.

Продолжала она, когда было тепло и не дождливо, ходить сюда и после происшествия с трубой, таская с собой книги и брошюрки с книжных развалов.

Сколько было переворошено литературы! К теме сверхъестественного Лиза относила магию, христианство, книги типа «Помоги себе сам», йогу, и даже решила прочитать однажды книгу, как бросить курить.

Перед Лизой открывался новый мир! Как бы не разнились тексты, какими бы сумасбродными или разумными ни были идеи у авторов изо всех мыслимых частей мира, одно она поняла точно – в мире есть кое-что еще, чего она не знает и что еще нужно узнать.

Одно оставалось загадкой – тот самый случай. Это понятно, что на тот момент в Лизе открылись тайные способности, вызванные просто необходимостью защитить жизнь. Телесные ли, духовные ли – неважно. Но что именно произошло? Как это повторить? Как это оттренировать? И надо ли тренировать вообще, не ко злу ли это?

В этот добрый весенний денек Лиза сбегала вниз, зажав под мышкой небольшую книжку под названием «Параллельные миры – гипотезы или реальность». Она почти села уже на свой камешек, как вдруг заметила, что вокруг что-то не так. Присела, огладелась вокруг, и через несколько секунд поняла, чего не хватает.

Не хватало журчания того самого маленького водопадика. Ругнувши про себя чертовых мальчишек, которые только и делают, по словам матери, что ломают, что под руку попадет, она решила подойти к запруде и восстановить ток воды. И вдруг заметила еще одно разрушение. Хотя… Можно ли назвать это разрушением?

По прямой линии, по направлению от Лизы к водопадику, зелень была срезана огромным, ровным и очень острым ножом. «Срез» начинался примерно пятью метрами выше места, где стояла Лиза, – даже нежные листочки вершин березок здесь не избежали этой участи, – и словно спускался метров десять, заканчиваясь в кустарнике, обрамлявшем запруду.

Лиза подошла к кустарнику, и снова чувство сказочности мягко охватило ее, тело на мгновение стало невесомым, а лесок вокруг – нереальным, словно и не здесь он был. То, что она увидела, было просто зарисовкой из той самой научной фантастики, которую она когда-то таким запоем читала. ЭТО подходило под определение «космический корабль», хотя могло быть, находясь в овраге лизиного города, вообще чем угодно с такой же степенью вероятности.