– Кто тебя такому учит? Наука давно доказала, что Бог – вымысел, строительство коммунизма – единая цель нашего народа.

Такой поворот был неожиданным, и все дети стали осуждающе смотреть на Дамира, некоторые даже враждебно.

– Скажи родителям, я к вам приду сегодня домой для беседы о твоём поведении.

Затем сама достала из портфеля Дамира дневник и ручкой с красным стержнем написала: за поведение в школе – два.

Все дети к удивлению Дамира стали радоваться тому, что на него накричала учительница. В одну минуту из образцового ученика он превратился в плохого. Такая официальность расстроила Дамира. Он всегда радовался оценкам красного цвета, потому что это были пятёрки, а сейчас этот цвет его тревожно давил записью в дневнике.

С официальным визитом вечером пришла Анастасия Фёдоровна. Дамир делал уроки, сидя на кровати, расположив тетради на табурете перед собой. Все были в доме, и от такого количества детей в семействе Анастасия Фёдоровна изменила свой суровый вид на более снисходительный.

– Что у тебя нет письменного стола, Дамир? – спросила она.

За него ответил отец:

– Все дети готовили уроки в таких условиях, и ничего страшного не случилось.

Простота объяснения и спокойный голос Мурада остудили учительницу. Красивый и здоровый Мурад нравился ей. Он не пил и никогда не курил – это достоинства, считала она, но умело скрывая свои симпатии, перешла к сути:

– Он устроил в школе саботаж, – начала она и рассказала о его вопросе о Боге. – Поведение возмутительное. Что у него в голове? Все дети как дети, а Дамир хочет до всего дойти своим умом. Есть школьная программа, и нечего выдумывать для себя другие знания…

– Вы всё сказали? – спросил отец.

Анастасия Фёдоровна смутилась от его спокойствия. Целью её визита было устроить нагоняй всем в этой семье, а получилось, что её всерьёз не восприняли. Так она внушала своему воспалённому разуму и ушла недовольная, сказав, что Дамир не получит грамоту из-за неудовлетворительного поведения. Её никто не провожал. Открытость этих людей Мурада и Марии её раздражали. Причины всех раздражений были в ней самой. Но непоколебимая правильность и убеждённость в своей правоте не позволяли ей рассмотреть очевидное.

– Просто люди живут своей жизнью и честно работают. Беспартийная жизнь родителей – вот что приводит к такому поведению детей, – шла и возмущённо шептала себе под нос педагог со стажем, заслуженный учитель Советского Союза.

Вдруг мелькнуло забытое воспоминание: стройотряд после окончания института в городе Ярославле. На душе стало тепло. Она вспомнила золотые купола древнего города, стоящего на берегах Волги. Как она ходила в церковь после болезни по настоянию матери…

– Всё, стоп, – сказала она своим мыслям. – Недопустимо уклоняться от праведного курса партии, – поставила вердикт своим мыслям и воспоминаниям.

Но разум тянул в сторону душевного вспоминания молодости, и она признала факт, что сама когда-то ломала голову в мыслях о Боге.

– Как это его нет, и он всё же есть?

Дамир совсем не понимал, как человек, которого он слушал всегда с таким упоением – любимая учительница Анастасия Фёдоровна – вдруг превратилась в такую строгую к нему, даже слишком строгую. Он причины не осознавал в силу своего детского возраста. К его удивлению, родители ничего не сказали ему после беседы с учительницей, и всё дома оставалось как прежде.

– Эти вопросы по твоей части. Объясни нашему любознательному Дамиру, что есть, а чего нет, – строго сказал Мурад жене и отправился спать.

Мария занялась обычными делами, которых прибавилось. Новый год! Нужно чтобы все дети видели праздник.

Младшие дети были устроены в детский сад, и Мария вышла на работу. Большая семья, экономить приходилось на всём. Дети росли, потребности их тоже повышались. Старшей дочери Тамаре необходимо купить сапоги, двум сыновьям из старших, которые занимаются спортом, нужно срочно экипировку, без спортивной формы они выглядят голодранцами, и многие прочие потребности детей не позволяли Марии заниматься только домом. Она устроилась в местную прачечную. Стирать приходилось иногда вручную, так как подстанция часто выходила из строя из-за изношенного дизельного двигателя, и перебои электричества стали обычным явлением в посёлке. Работала Мария вместе с напарницей Фаиной. В общем-то, она справлялась с работой, но Фаина частенько подтрунивала над ней:

– Превратилась в старуху, сама ещё достаточно молода по возрасту. Дети-дети, посмотрим, как они тебя отблагодарят за твои жертвы.

Мария принимала все подобные слова близко к сердцу, но ей нельзя было поддаваться соблазнам «жалеть себя». Она давно свыклась, что её внешность стала невзрачной, лицо высохло от постоянных переживаний за детей, и как верующая от рождения женщина, Мария принимала блага для себя как второстепенное, а основное её желание и устремления – это благополучие детей.

Фаина всем рассказывала, что она не понимает Марию, утверждала, что женщина не должна забывать о мирских радостях… При этом какие радости могут быть среди леса? Только пьянство. А то что Мурад и Мария родили семерых детей, совсем не злоупотребляли спиртным, многих раздражало. Имея одного или двух детей, люди с трудом справлялись с ними, а Мария как рабыня трудилась по хозяйству и ещё работала, чтобы дети не нуждались. Фаина поспорила с другими женщинами, что Мария возьмёт поношенные вещи у неё, так как купить своим подрастающим детям обновки, она не в состоянии…

Целый год Фаина как подруга советовала Марии принять поддержанные вещи для детей. Но Мария наотрез отказывалась. Все знали, что трудности испытывают её ребятишки: нет велосипедов, как у других детей, моторной лодки и даже лыж для зимних катаний с гор в карьере у посёлка. Она оставалась безразлична к такой помощи.

С Фаиной в коллективе Мария проработала два года, а затем перешла на другую работу – смотрителем за водокачкой. Необходимо было ночью ходить проверять температуру воды, которая, поднимаясь из скважины, подогревалась в резервуаре, иначе трубы в лютые северные морозы могли перемёрзнуть. Такое бывало не один раз. Марию новая работа устраивала. Небольшая зарплата, но появилось больше времен для семейных хлопот.

В зимние ночи темнеет на Севере очень рано, день длится всего несколько часов. Однажды мама взяла с собой Дамира на водокачку. Они шли среди огромных снежных сугробов по просёлочной тропе. Из-за маленького роста малыш не видел, что находится по сторонам, шёл как в тоннеле, стороны которого поблёскивали бликами снежинок, и только звёздное небо над головой сверкало многочисленными далёкими звёздами. В руке у мамы был фонарь, с помощь которого она освещала путь, а другой рукой держала Дамира, чтобы он не споткнулся. Ногам было тепло. Подшитые валенки были старыми, но он радовался тому, что у него есть своя зимняя обувь. Отец прошил капроновой нитью подошву, и снег не попадал через прохудившуюся часть снизу. Мария заметила, что сын смотрит на небосвод, и сказала ему:

– Сверху за нами наблюдает Боженька, Отец Небесный наш!

Дамир явно заинтересовался темой и спросил её:

– А как он нас видит всех? Людей так много на земле.

– Он Всевидящий, и Бог повсюду. Все наши поступки он знает, как бы мы их не хотели спрятать. Он всех прощает, кто просит об этом.

– В школе такого не скажут, – подумал Дамир и удивлялся, что ему от слов мамы всё понятно.

Она шла держа его за руку. У неё не было рукавиц, и он подумал, что мама верит в Бога, поэтому не боится самого сильного мороза.

…Пришли к водокачке. Мама открыла навесной замок, они вошли внутрь. Помещение было в виде сруба из толстых брёвен, внутри горел свет и висел на стене ящик с какими-то кнопками и датчиками. Мама налила из термоса горячего чая с шиповником. Дамир, прихлёбывая из чашки, совсем забыл про холод.