– Имя. Кто подговорил вас похитить оружие? Кто надоумил выстрелить в… сама знаешь? Кто стоит за этим?

– Не знаю, – голос Гретхен звучал тихо, безжизненно, – я не знаю. Кто-то из армии. Кто знал, наверное. Не знаю. С ним встречался только Хейнец и ещё Вермерт. Всё, больше никто не видел. Почти никто и не знал. Мне Карл сказал. Скажи, мой брат, что с ним?

– Его казнят, – Гери скомкал ткань и засунул в рот девушки, – по твоей вине. Вас использовали. И бросили. Вас всё равно пустили бы в расход. Не мы, так ваш покровитель. Из армейских. Вы слишком много знали.

Когда вернулся Фреки, Гери уже надоело избивать девушку. Он сидел на перевёрнутом ящике и игрался с новым брелком. Серебряная роза ему ужасно нравилась.

– Фреки, наконец-то, – Гери вскочил и бросился на встречу светловолосому, – что там с верхушкой? Я успел узнать кое-что. Хотя не думаю, что тебе это понравится.

– Подожди, – Фреки положил руку на плечо напарнику – ничего личного на работе, – когда мы поднялись наверх, вся верхушка была уже мертва. Судя по всему – самоубийство. Хотя странно. Такие, обычно, не спешат умирать. Так что у нас пусто.

– Да уж, контакт с армейским был только у террористов по имени Хейнец и Вермерт, скорее всего они были так, наверху. Но вот ещё что. Тот трус, который меня ранил – это был стрелок. Наш стрелок. И мы его упустили.

– От кого ты узнал? – Фреки кивнул появившейся из подвала Хугин.

– Та девчонка, что кинулась на тебя, это Гретхен, сестра кладовщика. Она всё разболтала. Похоже, была подружкой этого труса, Карла.

– Она хоть жива? – Фреки усмехнулся. Да уж, Гери нравилась жестокость, и порой он забывал, насколько хрупкими могут быть люди.

– Да, до допроса и казни доживёт, – Гери вернул Фреки его усмешку. Тебе же это нравится, да?

Харальд сидел на ящике и смотрел, как приехавшие ребята из Последнего Управления собирают трупы террористов, уводят пленных. Ужасно хотелось курить, но сигареты кончились. Левое плечо болело. Фреки пересказал ему то, что удалось узнать Гери. Стрелка надо поймать. Во что бы то ни стало. А самоубийство верхушки… Харальд не верил в это. У убийцы есть свои люди в Башне. Почему их не может быть среди химер? В Серебряном Отряде? Одна или две химеры могли проскользнуть наверх, пока остальные сражались. Из-за поднятой пыли видимость была плохая. Спрятаться тоже было легко. Пристрелить опасных свидетелей, подстроить самоубийство. Просто. Скорее всего, так и было. А значит, за Карлом охотиться будем не только мы. Он всего лишь исполнитель. Но всё же…

Сильный, холодный дождь смывал серо-красный снег. Было уже темно. Гери бежал, вцепившись в майку светловолосого. Он поскальзывался, едва не падал, спотыкаясь о ноги Фреки, но всё равно старался держаться как можно ближе. Потому что зонта у них не было, а куртка светловолосого была не такой уж широкой. Фреки буквально впихнул его в магазин. Светло, сухо, играет занудная, навязчивая музыка. Что-то идеологически выверенное, правильное. О величии чистой крови, о пути Империи. Гери не стал прислушиваться. Дома почти не осталось еды. Он решительно отобрал тележку у Фреки. Опять наберёт одно мясо. Хотя мясо тоже нужно. И побольше. А ещё пряностей.

– Эй, хватит уже! – Гери перехватил запястье Фреки, – тут и так уже три бутылки. Куда тебе столько?

– Не всем же нравятся коктейли? – Фреки лизнул напарника в ухо, в магазине всё равно никого не было, – некоторым нравится, что покрепче.

– Ладно, клади уж, – Гери добавил пару корешков имбиря. Ему нравилось острое, а Фреки предпочитал что-то более простое. Против мяса Гери не возражал. Ему самому нужны были силы. После боя и ранения очень хотелось есть. Продавщица, уставшая от всего на свете женщина средних лет, с недоумением уставилась на тележку, которую вёз Фреки. Видимо, работала здесь недавно. Парочка вечноголодных химер уже успела примелькаться. Никто не удивлялся, не морщился. Продавцы даже научились прятать страх и отвращение за вежливыми улыбками. Эта была новенькая. Фреки улыбнулся женщине. Она вздрогнула. Ещё бы, у него немаленькие клыки. Даже сейчас, когда он выглядит как человек.

Бежать под дождём с тяжёлыми сумками было ужасно неудобно, но хотя бы не далеко. Гери обогнал Фреки почти у самого дома. По лестнице на четвёртый этаж. Быстрее, открыть. Гери вытащил ключи за цепочку. Брелки переплелись, мешая отделить нужный ключ. Ну же, быстрее.

– Не успел, – мурлыкнул в ухо голос, низкий, рокочущий где-то внутри. Большая сильная рука приобняла за талию. Вторая вставила ключ в замок. Простой, без лишней мишуры. Острые клыки чуть царапнули мочку уха. Гери резко выдохнул через сжатые зубы. Фреки подтолкнул напарника к открытой двери. Не здесь. Потерпи ещё совсем немного. Гери нехотя взял пакеты и вошёл. Их дом. Маленькое убежище. Место, где они оба свободны. Где они свободны вместе. И пусть вся эта страна катится в пропасть. Пусть всё рушится. Какое им дело. Гери свалил пакеты на пол. Могут и подождать. Есть, конечно, хочется. Но не только есть. Развернулся, обнял за шею. Ближе к тебе. Прижался. Ты восхитительно пахнешь. Кровью и зверем. Обожаю твой запах. Сильные руки обняли. Так крепко, кости почти трещат. Прошу тебя. Почувствуй. Ты же знаешь. Так долго. Гери потянулся, поцеловал, жадно, требовательно. Как же хорошо. Его зверь. Опасный, безжалостный, хитрый, невероятно сильный. Всегда. Нежный и заботливый. Только с ним. Навсегда. Химер всегда создавали парами, чёрно-белыми и однополыми. Генетически выведенные создания не должны давать потомство, поэтому ещё на этапе развития зародыша их программировали на выбор партнёра только своего пола. Ну и пусть. Всё равно он – лучший. Даже если бы был выбор, другого ему не надо.

Фреки с трудом удалось утащить Гери в ванную. Он опять капризничал. Как ребёнок. Ему это шло. Ему всё шло. И жестокость, и детская непосредственность, и все эти цепочки с брелками. Гибкий, сильный, опасный. Ты ведь не такой. Фреки нежно поцеловал плечо своего напарника и продолжил мыть его волосы. Такой непостоянный. Мне ужасно льстит, что в этом мире есть только одно, чем ты будешь дорожить всегда. То, с чем ты никогда не наиграешься. Чего всегда будешь ждать. И желать. Меня. Ты прекрасен. Совершенен. И ты мой. Только мой. Рука скользнула по рёбрам, наткнулась на что-то чужеродное. Точно. Его рана. Тот человек. Харальд. Он помог ему. Надо же. Фреки подцепил когтем краешек застывшего биоклея и рывком отодрал его с кожи.

– Ай, больно же, – Гери развернулся, – что будем с этим делать? Вернём хозяину?

– Он весь пропитан твоей кровью, – Фреки задумчиво смотрел на носовой платок Харальда, – оставим как сувенир.

– Тебе напомнить? – Гери провёл кончиком пальца по щеке Фреки.

– Дай я хоть шампунь смою, – светловолосый рассмеялся и поцеловал напарника в кончик носа.

– Какой ещё шампунь, Фреки! – Гери чуть наклонил голову и посмотрел на напарника. Как электрическим током по нервам. Тяжёлая, жаркая волна захлестнула, смешала мысли. Этот взгляд. Мог свести с ума любого. Но предназначался ему одному. Где-то внутри растеклась раскалённая магма, вырвавшаяся низким рыком. В узких зрачках зажёгся ответный огонь. Гибкое тело изогнулась, приглашая. И отпрянуло – дразня. Шерсть встала дыбом на загривке. Схватить. Но тонкие руки сильнее, чем кажутся. И чёрная бестия ускользает, появляется где-то сзади. Нападает, вцепляясь зубами в загривок. Отшвырнуть. Пока не поднялся. Напасть. Растерзать. Да. Мой. Наконец. Мой.

– Спасибо за брелок, – тихо шепчет Гери, растворяясь в боли и наслаждении.

Харальд постучал в дверь. Он чувствовал себя ужасно усталым. Вымотанным. Дверь открылась. Дом. Теперь это его дом. Дэнель помог ему снять мокрый плащ. Достал из внутреннего кармана завёрнутые в бумагу бутерброды. Харальд совсем про них забыл.

– Ты голоден, – Дэнель принялся вытирать волосы Харальда полотенцем.