– Конечно, – Дэнель кивнул и убрал руки с плеч Харальда.

Рейнер ответил на звонок сразу, договорились о встрече. Через полчаса в кафе, недалеко от того места, где раньше жил Харальд. Оставалось ещё немного времени. Можно было сходить туда, где когда-то был его дом. Мелкий дождь, холодный, со снегом, навязчивый, неприятный. Харальд был одет в обычный серый плащ, пришлось купить по дороге и отослать форму домой. Как быстро дом Отто стал и его домом. Сегодня нельзя было выделяться. И не только из-за встречи с Рейнером. Нужна была информация, а тот человек, который мог её дать, не вёл серьёзных дел с военными. В конце концов, террористы и плазморужьё пока были его единственной зацепкой. Пепел. Серый, размокший, похожий на грязь. Не смывающийся. От дома мало что осталось. Обгорелые стены, крошащийся кирпич. Обрывки какой-то одежды, обломки чьих-то вещей.

– Кто-нибудь выжил? – Харальд подошёл к пожилой полной женщине. Марта, хозяйка дома, она сдавала там комнаты, но сама жила в соседнем доме.

– Да, одна из девушек, Инга, её не было дома – то ли работала, то ли гуляла с кем-то. И ещё писатель. Он вон там, у крыльца. Он выходил в магазин, кажется. Больше никто. И вещей почти не осталось. Я собрала, что можно было. Заходите, когда будет время, может, найдёте что-то своё, они пока все у меня сложены. Я так рада, герр Рейденберг, что с вами всё в порядке. Инга сейчас живёт у сестры, Анны, на Реттунгштрассе, а вот герру писателю идти некуда, не знаю, что и делать, он вечно задерживал оплату.

Харальд кивнул. Им повезло. Двоим, которых не было в доме. И ему. Ещё одна девушка, та, из Канцелярии, Герда. И старушка, фрау Шольцберг. Их больше нет. По его вине. И по вине тех, кто готов идти по трупам для достижения своих целей. Харальд подошёл к писателю. Немолодой мужчина в поношенном пальто, болезненный, растерянный. Он давно уже жил в своих придуманных мирах, его книги не печатали, он зарабатывал, редактируя чужие. Но созданные им миры были прекрасны. Харальд иногда брал у него рукописи. Даже смешно. Этот чудак писал от руки, у него был красивый почерк. Теперь его мир рухнул.

– Герр Людвиг, – Харальд окликнул писателя, – герр Людвиг.

Мужчина вздрогнул и медленно обернулся. Некоторое время он недоумённо смотрел на Харальда. Писатель привык видеть его в форме. В руках Людвиг нервно сжимал пакет. Хлеб, консервы. Всё, что у него осталось. То, что спасло ему жизнь.

– Герр Харальд, я так рад, что с вами ничего не случилось, ваша история ещё не написана, я точно знаю, – Людвиг нервно улыбался, кивая в такт своим словам, – а моя, похоже, заканчивается. Персонажи никогда не знают, когда автор допишет их историю. Это так, увы, так. Мои книги… погибли, герр Харальд, они все погибли.

По небритым щекам писателя текли слёзы. Он оплакивал себя, свои рукописи, не изданные и не написанные. Люди ему были безразличны, он почти не замечал их.

– Успокойтесь. Не все. Вы давали мне почитать, помните? Два первых тома вашего романа и рассказ. Они всё ещё у меня.

– Но как? Разве они не… – Людвиг махнул рукой себе за спину, на развалины дома.

– Нет, я взял их с собой в поездку. Они у меня. Я могу их вернуть. И вот ещё, – Харальд достал из кармана одну из своих теневых карточек. Анонимный счёт, обезличенные операции. Все операции с рабочей картой отслеживались и записывались. Поэтому теневые счета были почти у всех в Управлении. Так было удобней. На этой карточке была небольшая сумма. Должно хватить на первое время.

– Но, почему, я не… Герр Харальд. Это… Почему? – Людвиг теребил пакет, не решаясь взять нежданный подарок, – я ведь не… почему…?

– Мне нравятся ваши книги. Я хочу, чтобы вы писали и дальше. Пока найдите небольшую гостиницу, здесь неподалёку есть недорогая. «Вечная Империя», если не ошибаюсь. Снимите там комнату. Когда будет время, я занесу ваши рукописи. Потом найдём вам квартирку недалеко от того места, где я сейчас живу.

– Получается… Получается, вы покупаете меня? Вам они нравятся, правда?

– Да, я покупаю вас. И да, они мне нравятся. Красивые слова, необычные истории, – Харальд позволил уголкам губ чуть приподняться. Да, необычные, фантастические, можно сказать, цветные истории. Безумные и странно, болезненно резонирующие с чем-то внутри него.

– Вы. Мне всегда казалось. Нет. Не так. Я знал. Вы можете видеть. То, что не видит никто. Как назвать, слово бы. Наверное, мир, – Людвиг покачал головой, взгляд его стал отстранённым, мечтательным. Взорванный дом, пепел, всего этого для него уже не было.

Мир. Видеть мир. Как ток по позвоночнику. Видеть мир. Видеть правду этого мира. Он сказал. Нет. Не так. Он просто ненормальный. А сказки – это всего лишь сказки.

– Возьмите карточку, – Харальд записал на листке блокнота название и адрес отеля, оторвал и протянул Людвигу, – не потеряйте и не забудьте.

Харальд отошёл от писателя. Тот стоял и улыбался, глядя в грязное, серое небо. Зачем он помог ему? Его рукописи действительно были замечательными, но странными, непонятными, пугающими. Иногда ему хотелось подняться в комнату под самой крышей и застрелить его. Чтобы он никогда больше не писал. Но его книги были прекрасны.

– Фрау Марта, прошу вас, проследите, чтобы он дошёл до отеля и снял там номер. И хорошо было бы, если бы он оттуда не выходил. Я оставил ему карточку. Так немного денег – на первое время хватит. Если поможете ему, можете снять оттуда его долги.

– Вы так добры. Я и бросать его не хотела, и что делать с ним не знала. Вы меня просто спасли, – Марта сжала руку Харальда и энергично затрясла, – спасибо вам, не думала, что встречу такого человека! Конечно, я устрою его.

– Я не бескорыстен, вы тоже, – Харальд высвободил руку. Конечно, свои деньги она заберёт, да и мороки меньше с властями и бумагами, если жильцов удастся пристроить, – простите, я очень спешу.

Нет никакой бескорыстности, нет никакой благодарности. Людвиг казался безобидным, но Харальд хотел держать его под присмотром. Его идеи, его книги были слишком необычными, до неприятного странными. Иногда казалось, в них вообще нет никакого смысла. Харальд подумал, что его просто тянет ко всему странному. И пугающему. До кафе он дошёл быстро. Уютное, тихое место, утром здесь почти никого не бывает. То, что нужно, для такой встречи. Рейнер и Шварц уже ждали его. Дальний столик в углу. Самое удачное место. Оттуда видна и дверь, и часть улицы, но входящий замечает сидящих не сразу. На столике стояли три чашки кофе. Харальд сел напротив Рейнера, стараясь не выпускать Шварца из вида. Имя, как же его звали? Вольфганг, точно.

– Вы хотели поговорить, штандартенфюрер Рейденберг? Что-то уже нашли? – Рейнер кивнул, отвечая на приветствие, – утром вам должны были передать результаты экспертизы.

– Да, я получил их, благодарю, – Харальд чуть откинулся на спинку стула, – экспертиза пока не дала чёткой картины, слишком большой разброс по времени. Но есть кое-что, что мне удалось найти.

– Я слушаю, – Рейнер подался вперёд, Вольфганг чуть отодвинулся от стола. Его лицо оказалось в тени. Харальду не понравилось то, что он не мог рассмотреть его выражения. Реакция этих двоих была очень важна.

– Атарэль покинула Башню между шестью часами вечера и четырьмя часами ночи. Это установленный факт. И у неё для этого была причина. Причина прийти одной, ночью на то место, где была устроена засада, – Харальд заметил, что Рейнер внимательно слушает, кивая в такт своим мыслям, Вольфганг выглядел расслабленным, но в нём чувствовалось внутреннее напряжение, – другими словами, её, скорее всего, туда заманили. Даже если она пришла туда по своим делам, убийца точно знал, что она там будет. Стрелок провёл в той квартире не больше суток, а, скорее всего, несколько часов. Второй человек знал точное время и подготовился.

– Второй человек, там был ещё кто-то? – Вольфганг выпрямился и посмотрел в глаза Харальду. Тяжёлый, давящий взгляд. Во рту пересохло. Почему сердце так бьётся?