Исход В небо тусклое, цвета шинели, Взмыло облако чёрного дыма. Перегруженный борт еле-еле Отплывает от берега Крыма. Пассажиров угрюмые лица И закушены губы до боли — Прощевайте, родные станицы, Мы уже не увидимся боле. Подхорунжий, беззвучно рыдая, Из нагана палит прямо в воду. Там, в кильватере, бьётся гнедая, Сиганувшая вслед пароходу. И предсмертное конское ржанье Тонет в резком гудке троекратном… Кто читает молитву прощанья, Кто клянётся вернуться обратно. Но не бейся поклонами об пол И на Господа зря не надейся. Порт прибытия – Константинополь, Там не будет обратного рейса. Стихли крики и выстрелы ружей, И не слышится грохот сраженья. В луже крови лежит подхорунжий, Выбрав сердце последней мишенью. За кормою осталась Россия, Хоть больная, но родина всё же… Чем приветят нас земли чужие? Помоги казакам, святый Боже! Подумайте, братцы… Жизнь Промчалась жизнь экспресс-составом, Как будто не жил. Лишь седины искрится саван Ледово-снежный. Считать года – так жил не мало, А что осталось? Вагон болячек, что к финалу Нам дарит старость. Бывало, вкалывал до пота И… не бывало. Но ни чинов не заработал, Ни капитала. Особняка нет на Рублёвке, Шато в Тулузе, Зато квартира есть в «хрущёвке», Совместный узел. Шесть соток – дача в Подмосковье На речке Рузе. Вот так-то, смейтесь на здоровье — Пред вами лузер. А впрочем, нет! Поставим крестик И в дебет тоже. С женой полвека жили вместе! Другим – дай Боже. А дети-внуки! Это, братцы, Не плюс – плюсище! Он разных минусов дурацких Заменит тыщи. Да, было в жизни всяко-разно… Добро и худо. Но костерить её напрасно Пока не буду. Встреча на Муста-Тунтури (по мотивам рассказа Анатолия Болтенко) I В тайге это было лет тридцать назад, Ну да, на Крещенье как раз, в аккурат. Я сбился с дороги, и ночь на носу, Но тут заприметил зимовье в лесу. А отблеск огня, что мерцал сквозь стекло, Сулил мне ночлег и еду, и тепло. Я в дверь постучался – Эй, есть кто живой? Хозяин! Хозяйка! Не бойся, открой! Старик отворил – Заходи, коль не вор. Один уговор – с папиросой на двор! Всю жизнь ненавидел табачную вонь. Садись-ка к буржуйке, там жаркий огонь. Погрейся с мороза. Умаялся, чай? А я заварю со смородиной чай. Вот сало, картошка, вот хлеба ломоть. Давай поснедаем, чем дал нам Господь. Поели, попили душистый чаёк, И гутор потёк, как весной ручеёк. И деду поведал я, кто я таков, Что род свой веду от донских казаков, На Кольском работать пришлось пару лет, Теперь вот попал за Уральский хребет. Дед кинул полешко в буржуйкину пасть. – Казак да на Кольском? Ну надо ж совпасть! Послухай, сынок, наберись терпежу, Из жизни моей кой-чего расскажу. II Хребет Муста-Тунтури знаешь, небось? А мне в сорок первом служить там пришлось. У нас в разведроте был тоже донец, Отчаянный хлопец, отважный боец. Вот как-то зимою с ним в группе одной Мы в поиск отправились очередной. Прошли полдороги, не встретив врага, Но тут нас внезапно застала пурга. И мы, чтоб укрыться от ветра чуток, Средь скал отыскали себе закуток, Насыпанный снегом естественный грот. И старший скомандовал – Быстро вперёд! И надо ж случиться! Вползли туды, глядь — Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. |
