– Так она городская? – искренне удивился Андрей, вспоминая представительную даму, которую про себя называл «боярыней Морозовой».

Чувство робости, не покидавшее его в присутствии юной Златовой, чудесным образом испарилось. Он будто очутился в своей стихии, и это придало ему сил. Ангелия тоже почувствовала себя уверенней:

– Она до нашей академии работала в какой-то гимназии. Сначала мы искали литератора среди наших, даже думали, что мама какое-то время поработает, но прямо перед началом учебного года бабушка уговорила Людмилу Егоровну. Самое поразительное, что она специализируется именно на древнерусской литературе, даже печаталась в газетах. Я подумываю в следующем году выбрать журналистику, и она будет моим куратором.

– А я почему-то думал, что ты выберешь искусство.

– Я бы хотела участвовать в судьбе нашей Родины сейчас, а не через сто лет, когда мои картины начнут ценить, – улыбнулась Ангелия.

– Так ты рисуешь?

– Если честно, не очень. Вот Анастасия Дмитриевна восхитительно рисует! Из наших художницей Даша стать хочет. Она, оказывается, художественную школу в городе окончила. Пойдёт к Елене Алексеевне на направление. Кноп собралась к Феодосии Ивановне, будет знаменитым дизайном одежды. А Окунева, держу пари, тоже к Елене Алексеевне, но только на музыку. Видите ли, она хочет выступать на сцене, – насмешливо фыркнула девушка. – Для певицы у неё нет слуха: она может слышать только себя!

Они рассмеялись: обоим было хорошо известно самомнение Светланы. А уж когда на истории баронесса рассказала, что род Окуневых берёт начало от кораблестроителя Гавриила Окунева, жившего где-то в первой половине 18 века… Света даже шарф теперь носила с вышитым собственноручно гербом: на синем фоне крест, лодка в виде серебряного полумесяца, и под нею глаз. А уж как досталось бедной Фаине: даже Андрей не раз слышал, как Окунева разглагольствует о том, что Кноп вообще эмигранты, и что её род на сто лет древнее, и, значит, она выше баронессы по положению.

Возвращение Анны Константиновны было полной неожиданностью. Смех мгновенно прекратился. Андрей так и замер, словно застигнутый на месте преступления. Наставник, поддерживающий директрису под руку, строго окинул его взглядом.

– И что же такого весёлого вы обсуждали, что вас слышно во всём здании, позвольте узнать? – женщина в упор посмотрела на внучку, ожидая пояснений.

Ангелия покраснела и опустила глаза:

– Прости, бабушка. Я знаю, что должна была ждать…

– Это я виноват, ваша светлость, – отважно вмешался Андрей. – Я хотел узнать у вас, сможем ли мы выехать домой на зимние каникулы, а невольно отвлёк от занятия Ангелину. Мы просто обсуждали… как можно ещё добраться до города, – нашёлся юный граф. – И нам показалась забавным…

– Достаточно, – остановила его баронесса. – Пётр Анатольевич, пожалуйста, проводите своего студента до опочивальни и проследите, чтобы граф негде больше не заблудился.

Пётр Анатольевич молча кивнул и, взяв юношу за плечо, вывел его из кабинета. У дверей Андрей кинул последний взгляд на оставшуюся на растерзание бабушке Ангелину.

Отойдя на достаточное расстояние, наставник остановился и чуть насмешливо посмотрел на него:

– Во-первых, следующий раз советую придумывать оправдания заблаговременно. Во-вторых, не забудь повторить обращения к титулованным особам. «Ваша светлость» приличествует лишь князьям и княгиням, а к баронам обращаются «Ваша милость».

Андрей покраснел, поняв, какую глупость, оказывается, сморозил. Лучше бы обратился по имени-отчеству. Ан нет, захотелось блеснуть знаниями на свою голову.

– И, в-третьих, – тем временем продолжил мужчина, – в качестве наказания за неподобающее поведение, три дня, начиная с сегодняшнего, после ужина из комнаты ни ногой. Оставаясь с юной Ангелиной наедине, ты подставил под удар её честь. Даже, – поднял он указательный палец, не допуская никаких возражений, – если вы просто разговаривали.

Андрей понуро кивнул, понимая, как сильно отличаются здешние нравы от привычного ему мира, и полностью принимая заслуженное наказание. Пожелав спокойной ночи, наставник ушёл, а юноша ещё долго стоял в коридоре, погружённый в какие-то свои мрачные мысли.

– У меня депрессия, – простонал Андрей, лёжа на кровати, на третий день заточения. Все эти дни Ангелина держалась с ними подчёркнуто холодно.

– А ты попроси у бабушки Златовой разрешения встречаться с Ангелией, – посоветовал Никола, отодвигая от себя ноутбук. За эти месяцы он уже неплохо освоился в этом чуде человеческой мысли, хотя по-прежнему Евгений Денисович занимался с ним исключительно индивидуально.

Андрей слегка приподнялся и задумчиво посмотрел на друга:

– А смысл? Наставник говорил, что разрешения просят у родителей.

Пётр Анатольевич последние два урока рассказывал о традициях знакомства и ухаживания в русских семьях. Тема была интересна всему курсу, однако Андрей подозревал, что выбрана наставником она была из-за него.

– Ну, у Ангелины же здесь родителей нет, – рассудительно заметил Ваня.

– В академии за неё отвечает бабушка, – согласно кивнул Николай.

Андрей несколько минут молчал, потом недоверчиво посмотрел на друзей:

– То есть, вы предлагаете заявиться к самой баронессе Златовой? И что же я ей скажу? «Уважаемая Анна Константиновна, не будете ли вы против, если мы с вашей внучкой будем встречаться?», – с сарказмом закончил юноша, нервно сжимая книгу, которую читал.

– Именно это ты и должен сказать, – к его удивлению спокойно кивнул Никола.

– А если она меня пошлёт? В смысле, откажет.

– Вот тогда и будешь себя терзать.

– Согласен, – как-то отстранённо кивнул Ваня.

***

До самых выходных Андрей не мог решиться поговорить с баронессой. Ангелия продолжала его избегать, притом он несколько раз видел её в компании Николая. Такая ситуация его угнетала, ведь выходило, что девушка игнорирует только его. Он постоянно напоминал себе, что друг знаком с Ангелиной с детства и вполне естественно, что девушка относится к нему, как к брату.

– Ты ждёшь, пока Шафиров попросит руки юной Златовой? – в субботу после завтрака спросил Николай. – Вот он не будет размениваться по мелочам: сразу потребует руку и сердце. Ему такая женитьба была бы весьма выгодна.

– Но она же ещё… – Андрей похолодел от одной мысли, что его девушка может принадлежать Александру.

– Ей шестнадцать. На Руси выходили замуж и раньше. Тем более их разница в возрасте предпочтительней, чем ваша с ней.

– Мне уже 17, и я граф, – возразил парень, однако в глазах появилось беспокойство.

– Вот только это тебя и спасает, – серьёзно ответил Никола. – Чтоб сегодня же поговорил с Анной Константиновной. А то твоя нерешительность расстраивает Ангелину.

– Моя нерешительность?! – взвился Андрей, но вдруг замолчал и в упор посмотрел на друга. – Ты сказал, что она расстроена. Из-за меня?

– Ты должен сам определить, насколько серьёзны твои намерения, – довольно жёстко сказал Николай. – Ангелия не та девушка, с которой можно поиграться и бросить.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.