До тех пор, пока есть “я”, это “я” будет повсюду видеть только “ты”. Никакие взаимоотношения с бесформенным невозможны, взаимоотношения возможны только с тем, что имеет форму.
Помните, считайте это главным законом. Там, где есть ваше “я”, взаимоотношения возможны только в этих рамках. Если вы будете верить в то, что вы есть тело, вы сможете общаться только с теми, у кого так же, как и у вас, есть тело. Если вы будете верить в то, что вы есть ум, вы будете общаться только с теми, у кого есть ум. Если вы верите в то, что вы сознание, вы сможете общаться только с теми, у кого есть сознание. Если вы хотите установить ваши взаимоотношения с Богом, вы должны стать такими же бесформенными и пустыми, как Он: в Нем нет даже следа “я”, потому что “я” подразумевает форму. Только тогда, когда в вас все так же пусто, вы сможете связаться с пустотой. Только тогда, когда вы станете бесформенными внутри, вы сможете связаться с бесформенным снаружи. Нет другого пути, кроме как пути становления подобным тому, с чем вы хотите быть связанными. Нет другого пути, кроме как пути становления подобным тому, что вы ищете.
Есть два слова: То и Ты. Воплощенную душу мы называем “ты”, сознание, заключенное в теле, ограниченное телом, мы называем “ты”. А всепроникающее сознание, которое выше все границ и ограничений, мы называем То. Каплю росы мы называем “ты”, океан мы называем Тат. Атом мы называем “ты”, а целое мы называем Тат.
Почему Упанишады так настаивают на том, чтобы называть Бога То? Тат? Упанишады не ждут, что вы начнете поклоняться и молиться Богу. Они не ждут, что вы станете преданными Бога. Упанишады ожидают от вас, чтобы вы сами стали Богами. Нужно четко понять это отличие.
Амбиции Упанишад высшие, абсолютные, на земле не рождалось амбиций выше, чем эти. Упанишады не довольствуются просто поклонением, молитвой и преданностью Богу. Они говорят, что до тех пор, пока вы не станете самим Богом, вы не постигнете высшую истину. Они говорят, что до те пор, пока вы не станете самим Богом, вы не достигнете своего предназначения.
То означает, что мы не вступаем ни в какие взаимоотношения, мы не поклоняемся и не занимаемся преданным служением Богу. Никакие взаимоотношения не строятся с Тем, ни в коей мере, мы отбрасываем все взаимоотношения. И в конце мы отбрасываем также себя, чтобы не осталось никого, с кем можно было бы общаться, чтобы никакие взаимоотношения не были возможны. В конечном счете мы становимся только Тем, к чему мы обращаемся, как к Тому.
Это трудно понять, потому что обычно наши концепции религии - это концепции поклонения и молитвы, почтения, преданности. Религиозная концепция Упанишад не такова, она не в поклонении, молитве и преданности, - она заключается в том, чтобы вскрыть То, что спрятано внутри каждой индивидуальности.
Упанишады - это наука религии. Точно так же, как наука ищет истину в материи, точно так же, как наука ломает материю, расчленяет, расщепляет ее на атомы и пытается высвободить энергию, которая спрятана внутри нее, и найти законы, которые управляют ей, точно так же Упанишады входят в каждый атом сознания и открывают законы мира сознания, открывают то, как сознание проникает в мир, насколько оно статично, как сознание прячется и как оно проявляется.
Упанишады пользуются языком науки. Если наука открывает атомную энергию, она не говорит, что эта атомная энергия - ее отец или мать. Она не устанавливает с ней никаких отношений. Она открывает законы, и не возникает никакого вопроса о том, чтобы установить с ней какие-то отношения. Она не развивает языка привязанности вокруг этих понятий. Если бы наука поступала так, она перестала бы быть наукой. Привязанность, взаимоотношения ненаучны, и они извращают истину. Поэтому ученым приходится искать истину на расстоянии и сохраняя нейтральность; вопроса о том, чтобы создать какие-то частные отношения, не возникает.
Упанишады также говорят на языке науки. Они говорят: То. Они не устанавливают отношений. Они сохраняют расстояние, отдельность. Когда Упанишады говорят: То, мы даже не замечаем, кто говорит. Когда кто-то говорит: “Бог - это высший отец”, мы прекрасно понимаем, кто говорит это: кто-то, чьи желания в отношении отца остались неисполненными, кто так и не осуществил себя как сына, кто не дополучил любви от матери или отца, или кто получил столько любви, что она не переварилась как следует. Но определенно, говорящий это человек страдал во взаимоотношениях со своим отцом. Но когда вы говорите: То, это ничего не говорит о говорящем, ничто не раскрывается в говорящем.
Это совершенно имперсональное обозначение, и поэтому оно очень ценно. В тот миг, в который мы называем его Тем, все обсуждения заканчиваются.
Очень интересно отметить, что если мы называем Бога Тем, как после этого смогут сражаться индуисты и мусульмане? Какое отличие будет между Тем христиан и Тем индуистов? Если христиане, мусульмане и индуисты - все назовут Бога Тем, среди них не может быть борьбы и ссор. Используем ли мы слово Тат, или То, неважно: все равно ссор не будет. Но когда мусульмане называют Его определенным образом, индуисты называют Его как-то еще, христиане по-своему, они называют Его, скажем, Отцом, - тотчас же вмешиваются концепции, и они подстраиваются под каждого в отдельности.
Этот вопрос стоит того, чтобы говорить о нем. Фрейд говорит, что если человек называет Бога отцом, то, если он ищет внутри себя, он находит образ своего отца, который переходит на концепцию Бога. Он вынужден найти своего отца в образе Бога. Если вы называете Бога матерью, появляется ваша мать. Но какова ваша концепция матери? Вы немного ее очищаете, приукрашиваете, подрисовываете, оттачиваете, и она выливается в концепцию Богоматери.
Дидро, французский философ, немного подшутил. Он сказал, что если бы лошади представили себе Бога, этот Бог выглядел бы как лошадь! Ни одна лошадь не могла бы представить Бога с лицом человека, это точно, это мы знаем. Когда негр рисует Бога, он рисует его с курчавыми волосами - так и должно быть, с его точки зрения, и губы у него толстые, как у негров, и кожа темная, черная. Когда китаец рисует Бога, его лицо получается с узкими глазами, потому что, с их точки зрения, разве может Бог не выглядеть как китаец?
Мы просто проецируем на Бога наши концепции. Может ли англичанин представить себе черного Бога? Нет, это невозможно. Вы видели индуистские образы Бога? Рама, Кришна - и все они смуглые, потому что, с их точки зрения, смуглость - это признак красоты, и, конечно, с их точки зрения, Он должен быть таким.
Вы могли наблюдать, что уши Рамы, Кришны и Мухаммеда не такие большие, они маленькие. Но если вы видели статуи Будды и Махавиры, вы увидите, какие у них длинные, висячие уши, они свисают до плеч. Буддисты и джайны верят в то, что все тиртханкары имели такие длинные уши. Причина для этого, кажется, не в ушах: у первого тиртханкары уши действительно могли быть такими длинными, они могли касаться плеч, и это превратилось в постоянную концепцию.
Нет причины верить в то, что все двадцать четыре тиртханкары имели такие длинные уши, что они прикасались к их плечам. Но после того как концепция укоренилась, всех подгоняют согласно ей, а не согласно истине. Если вы посмотрите на статуи всех двадцати четырех тиртханкар, вы не сможете определить, где Махавира и где кто-то другой: Паршванатха, Неминатха и так далее. Все двадцать четыре статуи выглядят одинаковыми. Их можно различить, только увидев подписи под статуями.
Мы принимаем концепцию, а потом живем согласно ей. Все наши Боги сотворены исходя из наших собственных представлений. Но нельзя создать концепцию Того. И потому в тот день, когда на Земле установится вселенская религия, в этот день Упанишады впервые будут поняты правильно. В этот день мы поймем, что Упанишады первыми говорили об этом, они пользовались научным языком, они отложили в сторону все домыслы о том, что человек - в центре вселенной.
Есть две характеристики: майя, иллюзии, - для вселенской души, и авидья, невежество, - для воплощенной души. Когда вы отрекаетесь от обеих, вы видите вечно истинное, сознательное и блаженное: Парам Браман, высшую реальность.
