Вы должны отметить одну интересную вещь. В обществах, в которых подорваны семейные ценности - например, это случилось в Америке - там семья лишилась своих корней: там дети не заботятся ни об отце, ни о матери, мать и отец не думают слишком много о детях, - там, где взаимоотношения между членами семьи ослабевают, в этих обществах концепция Бога становится слабой.

Там, где семейные ценности нарушаются, концепция Бога также нарушается, и распространяется атеизм. В обществах, где власть отца очень сильна, где указания отца неукоснительно соблюдаются, атеизм никогда не рождается. Выводы, которые извлекает Фрейд из всего этого, совершенно правильны. Но лишь наполовину. Есть истина в том, что, когда человек пытается увидеть отца в Боге, это попытка человека заполнить психологическую пустоту. Но когда Фрейд говорит, что Бог - не что иное, как это, в этом он ошибается.

Человек может назвать землю матерью, она имеет прямое отношение к человеку, из-за этого Земля не перестает быть собой. Человек может назвать Бога отцом, матерью или чем угодно. Это может стать расширением его понятия о семье, это проявление детства в его уме, но Бог, с которым так поступают, не становится от этого ложным. Какие бы имена мы ни давали Ему, это зависит от нас, но существование не зависит от нас.

Если бы Фрейд узнал об Упанишадах, он бы столкнулся со сложностями, потому что Упанишады не создают никаких взаимоотношений с Богом. Если бы Фрейд прочитал Упанишады, история современной психологии стала бы совершенно другой. Фрейд был честным человеком. Если бы у него был хотя бы намек на то, что существует такая традиция мысли, философии, опыта, которая не устанавливает никаких взаимоотношений с Богом, которая использует для обозначения Бога имперсональное обращение: Тат, где Бог есть То, и которая не говорит больше ни о чем другом, ни о каком другом обращении, - Фрейд, определенно, был бы поражен. Эта традиция не дает имени Бога, она только обозначает Его намеком. То - это не имя, это только обозначение, намек, указующий перст.

Определенно, это Тат не может родиться от недостатка представлений детства. Вы можете думать о матери, вы можете думать об отце, но То не имеет никакого отношения к представлениям детства. На самом деле, это вообще не имеет никакого отношения к психологии как таковой. Это является частью опыта тех, кто вышел за пределы ума, человека.

Эти слова: манушья и мун, человек и ум, также нужно понять. В Индии мы называем человека манушья. Он был назван так потому, что он окружен мун, умом, потому что он живет в уме, потому что он полностью ориентирован на ум, потому что он получает свое питание через ум. Английское слово для “человека” также происходит из санскритского слова мун, что значит “ум”.

Мун, ум, человек. Когда вы возвышаетесь над умом, вы возвышаетесь над человечеством. Это высказывание тех, кто возвысился над человечеством, кто возвысился над мун, над умом, и сделал намек остальным: То.

Но есть еще ряд вопросов, которые следовало бы разобрать. Можно поклоняться отцу, но как можно поклоняться Тому? Как вы можете построить храм из Того? Можете ли вы? Вы можете строить идолов из отца, матери, мужчины, женщины, но как вы можете построить идол Того? В мире нет более иконоборческих писаний, чем Упанишады. Тем не менее, в них не сказано ни одного слова, которое бы запрещало поклоняться статуям. Это также стоит понять.

Мусульмане были заняты тем, что ломали статуи, просто потому, что Мухаммед сказал им: “Не может быть статуй Того/” Слова Мухаммеда подобны словам Упанишад, которые также гласят: “Не может быть статуй Того! ” Мусульмане верят в то, что статуй Того существовать не может, и они ломают такие статуи, но как вы можете сломать то, что не существует? Как можно сломать то, что невозможно по своей природе? И поэтому одна группа сумасшедших занята тем, что строит статуи, а другая группа сумасшедших занята тем, что разбивает их.

Очень интересно отметить, что иконоборцы также поклоняются статуям. Тот, кто идет ломать статуи, сам верит в них; по крайней мере, он верит в то, что их стоит ломать и стоит потратить на это свое время. Он верит в статуи, по крайней мере, настолько. Но в чем отличие? Вы идете и полагаете цветы у стоп статуй, а другой приходит и разбивает голову статуи молотком.

Но молоток и резец, которым была сотворена эта статуя из камня, используются для того, чтобы ее потом разрушить. Вы верите в серьезность существования статуи и в том, и в другом случае одинаково. Поклонники статуи верят в ее важность, и иконоборцы верят в важность уничтожения статуи. Иногда иконоборцы обращают на статую даже больше внимания, чем поклонники, потому что поклонники никогда не будут рисковать жизнью для того, чтобы сотворить статую, а иконоборцы отдадут свою жизнь за то, чтобы уничтожить ее, потому что Коран говорит: “Не может быть статуи Того! ” Но чью же тогда статую вы разбиваете?

Упанишады не поддерживают ни тех, ни других. Видение Упанишад намного превосходит их видение, оно выше формы и образа. Вот почему они и говорят: “То”, Тат. Разве можно сотворить статую из Того? Нет, из Того нельзя сделать статуи. То не имеет формы. Существует ли форма Того? Можно ли Тому придать форму? Даже слово То бесформенно. Если кто-то захочет придать форму Тому, этого нельзя будет сделать. Что же такое Тат - То? Это только намек, как будто бы кто-то показывает пальцем и говорит: “Вот!”

Витгенштейн - удивительный современный мыслитель. Он один из тех, кто стал основоположником великой системы логики этого столетия. Витгенштейн в своей книге: “Трактат о логике”, а это одна из трех самых важных книг этого столетия, пишет, что есть вещи, которые нельзя высказать, но на которые можно показать. Ничего нельзя сказать о них, но на них можно показать.

Упанишады только показывают на Бога, они ничего не говорят. То - это просто указание, намек. И этим намеком сказано многое, обратите внимание на этот факт. Одного намека будет достаточно, и это вот какой намек: с Тем невозможны никакие взаимоотношения. И поэтому Упанишады не называют Это “Ты”, потому что “Ты” обозначает определенные взаимоотношения.

Как только появляется “ты”, появляется также “я”. “Ты” не может существовать без “я”, и как только кого-то называют “ты”, “я” также вмешивается в это, “я” обозначило свое присутствие. Когда вы относитесь к кому-то - “ты”, это означает, что есть также ваше “я”. “Я” и “ты” существуют вместе. Но То одиноко, для него не нужно “я”. То не становится следствием присутствия кого-то еще.

Когда мы говорим “ты”, каждый, к кому обращались, выходит на тот же уровень, где и мы. “Я” и “ты” стоят рука об руку. Когда мы говорим “То”, ни на каком уровне не формируется никаких взаимоотношений. Откуда берется То? Выше оно или внутри нас, ниже или еще где-то - всего этого нельзя понять по этому слову. С глубоким внутренним прозрением Упанишады называют это: То.

Теперь постараемся понять сутру:

Тот, кто вмещает в себя майю, иллюзию, кто есть источник всей вселенной, кто обладает такими свойствами, как всезнание, и подобными им, кто вмещает в себя косвенность, множество и истину, известен как То самое - Тат.

Тот, кто стоит в основании всего Я, кто есть это слово и то, что стоит за ним, кто отделен от сознания, называется словом твам - Ты.

Твам, ты. Как только кто-то произносит это слово: твам, или ты, мгновенно возникают границы. Мы рассматриваем другого как отдельное существо. Это существо имеет форму, тело, вы не можете назвать “ты” существо без тела. Вы не можете посмотреть на небо и сказать ему “ты”, потому что оно ничего не обозначает. Как вы можете сказать “ты” небу? Никакие взаимоотношения с небом невозможны. Просто есть широта без границ, и “ты” не может возникнуть. Взаимоотношения возникают тогда, когда есть какая-то форма. Но Бог даже больше, чем небо; небо - это одно из проявлений Бога. Как таковой, Бог не может восприниматься с точки зрения “ты”, потому что пока мы стоим перед Богом, мы не можем вспоминать “я”, то, что есть. Тот, кто все еще чувствует, что его “я” существует, не может видеть Бога. Само “я” есть препятствие, вуаль.