– "Щит победы" – "Штурмовым ведьмам". Максимальным ходом уклоняюсь от кольчона. Приказываю немедленно прервать тренировочный полет и вернуться на базу.

– "Метла" – "Щиту победы". Отказано. Вижу цель: большое скопление волют над набережной неподалеку от пассажирских пирсов. Ложусь на боевой курс.

– Борт двенадцать ноль семь, повторяю приказ: немедленно вернуться на базу. Отменить атаку, повторяю, отменить атаку.

– Повторяю: отказано, "Штурмовые ведьмы" на боевом курсе.

– Что?

– На берегу находится гражданское население. Распространение волют в направлении суши может привести к гибели людей. Мой долг – их защищать.

– "Метла", вы что, сдурели? Дэр Баркхорн, вы отказываетесь выполнять прямой приказ командования! Вы осознаете последствия?

– Отсоси себе сам, командование! В соответствии с уставом ВВС, долг защиты гражданского населения стоит выше любых приказов. В соответствии со статьей семь в ситуации конфликта приказов и долга принимаю самостоятельное решение. Не засоряйте эфир, "Щит победы", и не мешайте работать. Уходите, я не отстану. Звено, атакующий маневр номер два.

– "Ведьма-пять", подтверждаю маневр номер два.

– "Ведьма-семь", подтверждаю маневр номер два.

– Дэр Баркхорн, говорит командующий вооруженными силами Хёнкона оой-генерал Саматта Касарий. Прошу немедленно прекратить атаку. Самолеты не могут противостоять происходящему на Звездной набережной. Кроме того, внутри скопления волют находятся люди, ваша атака может им повредить.

– Дэр Касарий, люди, попавшие в такой хоровод из дерьма, давно мертвы. По крайней мере, я не позволю волютам расползтись по суше. Выход на дистанцию поражения ракетами через сорок секунд. Готовлюсь к удару факелом.

– Дэр Баркхорн, вы не понимаете, с чем имеете дело. Внутри роя волют действуют измененные законы физики. Вы не пройдете сквозь него живой. Вы погибнете, причем бессмысленно. Наши защитные устройства приближаются к набережной немногим медленнее вас…

– Помолчи, генерал. Концентрацию сбиваешь. У меня и так движки с ума сходят, с трудом их держу. Ваши защитные устройства в состоянии транспортировать человека?

– Да, но какое…

– Я катапультировала штурмана. Отправьте свою хрень, чтобы ее подобрать из воды. Мои ведомые не войдут в рой, а я уж как-нибудь справлюсь с вашей физикой. Я эйлахо, генерал, я сама по себе физическая аномалия. Не толкай под локоть, сильно обяжешь.

– "Щит победы" – "Штурмовым ведьмам". Капитан Труда Баркхорн отстранена от командования эскадрильей. Немедленно возвращайтесь, немедленно возвращайтесь! Вы нарушаете правила поведения в чужих территориальных водах! Вы устроите дипломатический скандал!

– Оторви себе каццо, командор, и засунь себе в жопу вместе со скандалами. У меня с волютами свои счеты, а дипломатия – не моя проблема.

– Внимание всем кайтарским воинским подразделениям в районе Хёнкона. На частоте ректор университета "Дайгака" Карина Мураций. Даю авианосцу "Щит победы" и ударной эскадрилье "Штурмовые ведьмы" карт-бланш на самостоятельные боевые действия против волют и кольчонов на собственное усмотрение. "Щит победы", не беспокойтесь. Мы сможем принять ваши самолеты на старый гражданский аэродром на Ланте. Полосы в удовлетворительном состоянии, длина вполне достаточна для посадки истребителя, и я гарантирую, мы не станем предъявлять претензии. Однако, дэйя Баркхорн, не как глава Университета, но просто по-человечески прошу: отмените атаку. Я ценю вашу храбрость и самоотверженность, но вы ничего не сможете сделать. Происходящее на берегу выходит далеко за рамки известных сценариев…

– Дэйя Мураций, благодарю за любезность, но наши хрен знает насколько дорогие ласточки созданы для драки, а не для шустрого отступления. Звено, залп по моему сигналу. Двадцатисекундная готовность…

– Но там живые люди! Повторяю, они все еще живы!

– Бред… Хорошо, приняла к сведению. Постараюсь взять повыше.

– Дэйя Баркхорн, удачи. Боэй подобрал вашего штурмана и транспортирует ее в безопасное место. Дэр Литвиняк в полном порядке, хотя координатор отказывается транслировать реплики в ваш адрес. Желаю выжить.

– Спасибо, дэйя Мураций, но мне не до болтовни. Потом поговорим, если меня не расстреляют за неподчинение приказам. Звено, залп на счет ноль. Пять… четыре… три… два…

На плечи навалилась неподъемная тяжесть, выдавливающая из груди воздух, не позволяющая дышать, пригибающая к земле. Держаться, держаться! Кирис не знал, почему так важно не рухнуть самому и не позволить упасть Фуоко, а думать сил совершенно не оставалось.

Вокруг пародией на чудовищный снегопад вращался водоворот волют. Туманные спиральные конусы возникали тут и там прямо из воздуха, мерцали ярко-красными сердцевинами, сбивались в клубы, роились словно рассерженные пчелы. Если они вдруг нападут, все, конец. Однако волюты не нападали. Из рук, плеч, головы Фуоко били кусты длинных ветвистых молний, из обращенных к небу ладоней беспорядочным горохом сыпались мелкие трескучие шарики, взрывавшиеся в воздухе словно праздничный салют. Некоторые попадали в волют, и те вспыхивали, растворяясь в воздухе, словно куски сахара в кипятке, но на их месте возникали все новые и новые спирали. Стиснув зубы, Кирис держал Фуоко под мышки, стараясь не смотреть на ее лицо с наполовину закатившимися глазами. Похоже, она не отражала происходящее, если вообще оставалась в сознании. Краем глаза он видел обоих парсов, припавших к земле и внимательно глядящих странными двухзрачковыми глазами. Зверьки не двигались. Х-ходер, они вообще могли сломаться!

Держаться!

Когда внезапно замолкшая Дзара, облепленная серой слизью, осела на землю, вокруг начали появляться волюты, а из тела Фуоко вдруг хлестнули молнии, Кирис даже не успел испугаться. Он просто бросился к подруге и успел подхватить до того, как та рухнула вслед за малышкой. Потом полувоенную форму девчонки-иномирянки изнутри вспороли острые серые грани, из клочьев тряпок вырвалась стремительно теряющая форму серая туша паладарского дрона, и еще три выметнулись из воды на набережную. Они сомкнули вокруг кольцо, начавшее быстро расти вверх, превращаясь в нечто вроде искореженной решетки с торчащими прутьями, но несколько стай волют вдруг облепили ее, и б ольшая часть решетки просто исчезла. Оставшееся растеклось по каменным плитам лужами серо-зеленой слизи, тут же заполыхавшей пламенем: совсем не таким призрачно-бесплотным, как у поврежденных волют, а вполне осязаемым, ярким, палящим. И тогда Кирис просто оттолкнул все – и волют, и пламя – только не руками, а… он и сам не понимал, как. Словно хрустальный купол возник вокруг, накрыв его, Фуоко и Дзару, а на плечи навалилась страшная тяжесть, которой ни за что, никогда нельзя поддаваться.

Происходящее казалось нереальным из-за слегка расфокусированного зрения и странных шепчущих звуков в ушах. Он знал такое чувство, словно быстро и часть дышишь воздухом, не напрягаясь. Биологичка в школе "Бабочка" объясняла, что оно возникает при перенасыщении крови кислородом. Вроде бы даже у подводников случается кислородное отравление, из-за чего человек начинает смеяться, утрачивает контроль за собой, потом наступают судороги и смерть. Сейчас Кирис не мог понять, действительно ли окружающее закутано в туманную дымку, или же у него что-то с глазами. По телу Фуоко и его рукам весело бежали волны крохотных искорок, а волосы девушки стояли едва ли не дыбом. Наверное, сам Кирис со стороны выглядит не лучше.

Держаться. Иначе окружающий невидимый купол рухнет и раздавит всех. Или же волюты заживо сожрут. Или все трое сгорят в полыхающем зеленом киселе. Кто-нибудь, да помогите же! Где хваленые паладарские боэй?

Зрение словно раздвоилось. Одной частью сознания он видел все как обычно: Фуоко в объятиях; на расстоянии вытянутой руки – серо-багровый водоворот, через который лишь изредка прорываются лучи солнца; Дзара, лицом вниз неподвижно лежащая на каменной плитке… Однако другая часть Кириса словно парила где-то в небе. Он отчетливо, словно из аэротакси, видел маленькие здания далеко внизу, две угрожающих туманных колонны над морем и еще одно облако, оседлавшее горы Сюань, большой роящийся комок на набережной (неужели он там, внутри?); далеко за Лантой – корабль странной формы, большой и плоский, с единственной высокой башней на палубе, безуспешно уклоняющийся от настигающего кольчона… А с юго-востока, над проливом, к набережной стремительно приближались три блестящие точки, оставляющие позади струящиеся потоки раскаленного воздуха. Самолеты? Вот два из них расцвели стремительно удлиняющимися белыми следами, тянущимися в сторону клубка, и тут же синхронно отвернули влево, мимо пика Подды, а позади третьего вспыхнул длинный огненный шлейф с черным дымным хвостом. Отстраненно, совершенно без эмоций, Кирис наблюдал, как белые трассы впиваются в водоворот волют… и слегка опомнился, только когда по ушам вдруг больно ударило воздушной волной. Невидимый купол навалился с удвоенной силой, и Кирис припал на колено. Не падать! Держаться! С высоты он по-прежнему видел, как последний самолет стремительно приближается, как врывается в огромную прореху в рое, оставленную взрывом, как огненный хвост распускается шире, беспощадно истребляя волют… и как фюзеляж вдруг одновременно воспламеняется едва ли не по всей длине, и из превратившейся в большой клуб пламени машины вылетает небольшой темный предмет, пронзающий стаю волют словно пушечное ядро…