Кирис вернулся ко входу и снова сел на ступеньку.

– Дубина! – вслух сказал он себе. – Торчок контуженный, глюков нахватавшийся. И альфонс к тому же, за богатенькой невестой гоняющийся.

– И дебил! – добавил из-за спины сердитый девичий голос. Кирис вскочил, как ужаленный, и нос с носом столкнулся с Фуоко. Та, в шортах и майке, стояла, скрестив руки на груди, и смотрела на него, вздернув нос. Три седые пряди справа в свете фонаря словно светились белым. Выражением лица она напомнила ту, старую Фуоко, школьную принцессу и задаваку. – Я тебе деньги в карманы сую, чтобы в койку затащить? Щас как дам по башке! Я из семьи ушла, забыл? Я больше не Деллавита, а Винтаре.

– Э-э… – как всегда, в критические моменты язык Кириса превратился в чугунное бревно. – Ты чего? Я же просто так…

– А я просто переэдак! – отрезала девушка, отворачиваясь. – Если думаешь, что навязываешься, а я сама дура непонимающая, можешь валить, куда хочешь. Тоже мне, нашлась шпана комплексующая! Мне для полного счастья слёзки мужикам утирать не хватало!

Она резко села, словно рухнула, на ступеньку, уперлась локтями в колени, поставила подбородок на кулаки и замерла, нахохлившись. С минуту Кирис нерешительно переминался позади с ноги на ногу. Потом, решив, что остротой языка с ней состязаться все равно бессмысленно, наклонился и указательными пальцами ткнул в бока под ребрами. Девушка дернулась и тихо взвизгнула.

– Ты офигел? – угрожающе поинтересовалась она.

– Защекочу, если ругаться продолжишь, – пообещал Кирис. – Ты чего не спишь?

– А ты чего не спишь?

– Жрать захотелось, вот и проснулся.

– И пошел ночной магазин поискать? Ха, рассказывай!

– Да меня в самом деле на жрачку пробило! Ваххароном поклясться?

– Не врешь? – Фуоко искоса глянула на него. – Ну, на.

Только сейчас Кирис заметил, что в ее кулаке зажат обгрызенный батончик, точь в точь такой же, как в холодильнике. Точно, Дзии же писал, что у нее такие же есть. Девушка протянула брикет, и Кирис, подстегнутый очередным спазмом в животе, откусил приличный кусок, щелкнув зубами совсем рядом с ее пальцами.

– Как псина бездомная на еду кидаешься, – констатировала подруга, засовывая в рот остаток. – Ну, может, и не врешь. Мне тоже посреди ночи лопать жутко захотелось. И спать совсем не хочется. Что-то я забыла время на терминале посмотреть…

– Полчетвертого где-то. Или четыре. Светать скоро начнет, – прожевав, Кирис сглотнул и уселся рядом.

– Угу. Кир, ты как? Днем совсем плохо выглядел, словно помрешь вот-вот.

– Да все в норме. Сейчас вот прогулялся немного, даже не шатает нисколько. И рука не болит, – он осторожно погладил пальцами пластырь на левом локте.

– Ну-ка, дай потрогаю, – Фуоко потянулась через него к больной конечности – и вдруг громко охнула.

Кирис тоже дернулся и задохнулся: солнечное сплетение словно ожгло огнем. От ладони Фуоко к его животу протянулась небольшая, но ярко сияющая дуга неправильной формы, словно между электродами на уроках физики. Запахло паленой тканью. Девушка резко отдернула руку, и дуга пропала. Друзья ошеломленно переглянулись.

– Ты чего? – почему-то шепотом спросил Кирис.

– Это ты чего! – таким же шепотом откликнулась Фуоко. – Я вообще ничего не делала!

– Ага, только током меня долбанула…

Кирис дотронулся до живота, но никакой боли не ощутил. В комбинезоне под пальцами обнаружилась крохотная дырка.

– Ну-ка, еще раз, – велел он. – Аккуратно!

Фуоко осторожно, словно к раскаленному металлу, протянула указательный палец и дотронулась до его обнаженного левого предплечья. Ничего. Никаких молний. Осмелев, она двинула палец дальше, и с него в сторону груди Кириса тут же протянулась тонкая пляшущая ниточка разряда. Она совсем не походила на дугу, извиваясь в воздухе петлями и кольцами, словно сумасшедшая.

– Больно? – снова шепотом осведомилась девушка.

Кирис прислушался к себе, потом слегка наклонил корпус. Ниточка заметалась еще сильнее, превратилась в толстую дугу – и вдруг пропала.

– Сейчас ни капли не больно, – сообщил он. – А что ты сделала?

– Да ничего! Оно само все…

Фуоко положила ладонь ему на грудь, провела по животу. Новых разрядов и искр не появилось.

– Странно, – пробормотала она. – Кир, в самолете вот точно так же случилось. Ни с того ни с сего молнии во все стороны…

– Ну ты и бырбыр-девочка! – усмехнулся Кирис.

– А?

– Бырбыр-девочка, – повторил он. – У нас в детстве пацаны так электрогенераторы на бензине называли – "бырбыр". Ты теперь ходячая динамо-машина.

– А почему сразу я? – возмутилась Фуоко. – Может, от тебя током бьется, а не от меня! Ток, между прочим, идет между разностью потенциалов! Может, во мне электричества больше, а может, и в тебе!

– Щас проверим. Фучи, помнишь, ты свечение между ладонями вызывать умела? Ну-ка попробуй.

– Свечение? – Фуоко с сомнением посмотрела на руки и сложила ладони лодочкой. – Давно как-то не получалось. Сейчас…

Она нахмурилась, и в ее руках вспыхнул огонь, белый и такой яркий, что Кирис отшатнулся. Прищурившись, он разглядел, как меж ладоней пляшет большой светлячок, окруженный короной мелких молний, тающих в окружающем воздухе. Несколько секунд девушка пораженно смотрела на него, потом вскрикнула и отпихнула от себя.

От новой вспышки, на сей раз красной, Кирис почти ослеп и ненадолго потерял возможность видеть происходящее, так что причину шарахнувшего по ушам раската грома не увидел. Когда зрение постепенно вернулось, он разглядел, что Фуоко сидит, съежившись и мелко дрожа, а по освещенному асфальту перед ней в темноту змеится хорошо заметная оплавленная полоса.

– К-к-кир… – запинаясь, пробормотала девушка. – Что… что это? Откуда?…

Кирис наклонился и осторожно пощупал землю. Асфальт казался горячим и ощутимо проминался под пальцами.

– Нет, – задумчиво сказал он, – ты вовсе не бырбыр-девочка. На просто "бырбыр" такое уже не тянет. Фучи, и давно ты научилась файерболлами швыряться? Может, ты еще и ледяной дождь насылать можешь? А что, читал я как-то в книжке – магия, типа, воздуха и воды, всякое такое. Девочка-волшебница, ага!

Фуоко шмыгнула носом и зажмурилась. Ее лицо стало совершенно несчастным. М-да. Похоже, шутка не удалась. Кирис подвинулся к подруге и, поначалу осторожно, чтобы снова током не шарахнуло, взял за плечи.

– Ну-ну, Фучи, успокойся, – сказал он, стараясь подражать когда-то виденному по телевизору герою. – Все хорошо.

В ответ та лишь слегка задрожала и всхлипнула. Ну вот. И как ее теперь успокаивать? Вот, блин, девчонки-плаксы…

По асфальту прозвучали быстрые легкие шаги, и Кирис вскинул голову. Кого несет посреди ночи?

– Ну, деятели, признавайтесь, какая вожжа под хвост опять попала? – сурово спросила щуплая черноволосая девчонка в коротких шортах и майке, вступая под свет фонаря. – Один срывает полномасштабную полицейскую операцию, другая свежепостроенную дорогу корежит извращенными методами. А?

Она грозно уперла кулачки в бока: жест, донельзя комичный с ее ростом и телосложением. Словно третьеклассница во взрослую играет!

– Риса… – пробормотала Фуоко, торопливо утирая запястьем нос. – Мы ничего плохого… честно! Оно само!

Кирис набычился. Ну конечно! Саматта не мог не стукнуть. Вот, сейчас объясняться придется…

Риса подошла поближе и присела на корточки.

– Ребята, – грустно сказала она, – я все понимаю, но еще немного, и я не смогу противиться искушению носить вас с собой в кармане. Просто чтобы под приглядом постоянно находились. Ну как вы умудряетесь ввязываться в загадочные истории на пустом месте? Многие за всю жизнь столько приключений не переживают, сколько вы за последний сезон.

Фуоко поникла, да и Кирис слегка поежился от чувства вины. В конце концов, можно подумать, у ректора Университета и без них забот мало. Но ведь он совершенно честно не хотел ни во что влипать ни вчера днем, ни сегодня ночью!